Ирина Стрелкова - Похищение из провинциального музея. Повести

- Все учтут, - сухо сказал Фомин. - Я, знаешь ли, не люблю бывать на суде. Я там только мешаю своим присутствием - и подсудимым, и свидетелям. В суде все сначала… А ты, Кисель, - грозно предупредил Фомин, - надеюсь, не будешь вмешиваться в судебный процесс! Как-нибудь обойдутся без тебя. Учтут, что Горелов сам порвал с фирмой, что пострадал за это. Учтут, что он до того, как порвать, пытался шантажировать отца невесты. И пятьсот рублей на книжке - тоже факт не в пользу Горелова. Кстати, его невеста тогда передала ему через тебя бритву, мыло, зубную щетку для того, чтобы Саша не волновался. Передача означала, что она побывала у Саши в комнате и позаботилась изъять сберкнижку - на случай обыска. Ловко, ничего не скажешь. Знаешь, Кисель, как на воровском жаргоне называются наивные люди, которых используют вроде тебя?…

- Не знаю и не хочу знать! - парировал Володя. - Лена не принадлежит к воровскому миру. И она заботилась не о деньгах, а о Саше. Она его любит!

- В жизни Горелова деньги значили немало, - возразил Фомин. - А я ведь сначала не поверил Галкину, что Горелов торговал у него «Запорожец». «Чепуха! - думаю. - Розыгрыш!» Оказалось, чистая правда. Горелов почти купил «Запорожец»… Галкин, скажу тебе, сама точность. Можешь смело заказывать ему коронки.

- На твоем месте, - веско заявил Володя, - я бы сразу поверил Галкину… Логическая линия поведения, - трость изобразила нечто извилистое на песке аллеи. - Маленькая комнатка, но почти своя… Маленькая старая машина, но опять-таки своя. Психология человека, который на другой планете прежде всего воздвигнет домик с палисадником.

- Что, что? - удивился Фомин.

- Я привел характеристику, которую дал Горелову один парень, увлекающийся фантастикой. Кстати, факт в пользу Горелова! Леха все-таки берет его с собой на звездный корабль.

- Леха? - Фомин свирепо глянул на Володю. - Кисель, кто мне клялся, что никого не опрашивал? Что пользовался только фактами, стекающимися в больницу, так сказать, естественным путем? А тут у тебя оказываются не только… - Фомин сердито фыркнул, - сточные воды…

- Но ты бы не стал выслушивать Леху! - вскричал Володя протестующе. - Для тебя он не свидетель! Ты же мне рассказывал, как Леха приходил требовать привлечения крупных расхитителей…

- Ну ладно, ладно… - проворчал Фомин. - Скажи спасибо, что я сегодня очень добрый, - и улыбнулся мечтательно.

Валентина Петровна встретила их в раскрытых дверях своей квартиры. Володе как-то не по себе сделалось от обилия блеска и глянца, от вылизанного паркета, снежной белизны тюлевых гардин, сияния зеркальных стекол серванта и книжных полок. Он сам вел хозяйство и знал, каких усилий стоит держать дом в такой готовности номер один.

- Только что любовалась вами из окошка, - похвалила Валентина Петровна. - Шли дружно, беседовали. Значит, можете? Всегда бы так!

- Ох, не сглазь! - предупредил Володя, ставя окованную серебром трость в угол микроскопической прихожей.

Он вовсе не собирался сегодня ссориться с Фомой, но уступать тоже не намерен. Да и какой из Фомы рассказчик для финала детектива. Курам на смех!

Валентина Петровна заботливо поддержала Володю под локоть:

- Боюсь за твою ногу. У меня пол натерт, скользкий, как лед. - Она подвела Володю к креслу возле журнального столика, усадила. - А ты, Коля, поработаешь! - распорядилась Валентина Петровна. - Поможешь хозяйке…

Фомин - лентяй из лентяев, дома никогда и ничего не делающий по хозяйству! - охотно всунул голову в завязки пестрого кокетливого фартука и принялся помогать Валентине Петровне. Володю, сидящего в кресле с «Крокодилом», злило, что Фома так уверенно расхаживает по Квартире, знает, где стоят тарелки, где хрусталь, где перец и соль. Изображает своего человека в доме! И передник словно на него сшит. И блюдо с горой румяных пирожков Фома поставил на стол с таким видом, будто принимал участие в их приготовлении:

- Пирожки с грибами, Кисель! Помнишь, в больнице уговаривались?

За столом Валентина Петровна, подперев щеку ладонью, полюбовалась, как гости аппетитно едят, и стала рассказывать о своих учениках, замечательных ребятах, всем классом взявших на поруки Толю Гнедина и Витю Мишакова.

- Витю теперь просто не узнать. Похудел, стал тише воды, ниже травы… - Она рассказывала, а сама поглядывала все нетерпеливей на Володю и на Фомина.

Володя давно понял, что Валентине Петровне хочется поскорее услышать всю историю Саши Горелова, но решил: «Я спешить не буду. Пусть первым выскочит Фома. Это даст ей возможность сравнить два рассказа, две точки зрения, понять принципиальное различие между мной и Фомой…»

Однако Фомин совершенно не торопился поведать о своих блестящих служебных успехах. Он бессовестно увлекся пирожками!

- Ах, вы так! - Валентина Петровна решительно забрала у них блюдо с пирожками. - Или вы будете рассказывать, или…

- А что рассказывать? - Фомин привстал, сделал одной рукой отвлекающий хозяйку маневр, а другой стащил сразу несколько пирожков. - Нечего рассказывать. С этим делом возни еще на полгода.

Володя заподозрил подвох:

- Почему так долго? Ведь все уже ясно!

- А потому… - Фомин кинул пирожок в рот, аппетитно прожевал. - Там накладных - горы. Сортировочно-моечный цех будет подвергнут тщательной ревизии. Обтирочные концы, оказывается, давали немалый доход. А ведь что такое концы? Тряпье, нитки… Кто станет ежедневно и строго проверять, сколько отходов вывозят с фабрики?… У меня недавно проходило дело о хищении. Грузчик перебросил через забор мешок с двумя рулонами сорочки, вора тут же схватили… Но вот проезжает мимо вахтера машина, в ней навалом текстильные отходы. Сколько среди отходов путанки? И вообще, сколько весит весь этот мусор! На хлебоприемных пунктах есть специальные весы для машин, а в фабричной проходной таких весов нет… - Фомин скучно поглядел на своих слушателей. - Даю справку: тонна обтирочных концов стоит триста рублей. Излишки, которые образовывались в сортировочно-моечном цехе, складывались за год в многие тысячи. Еще справка: по государственному стандарту двадцать пять процентов обтирочных концов должна составлять уточная и основная путанка. Жулики практиковали недовложение путанки… - Фомин кинул в рот еще один пирожок в знак того, что рассказ окончен.

«Недовложение… - Володя иронически улыбнулся. - Ну и язык! Недовложение путанки!… Излагая события в таком канцелярском стиле, можно угробить даже «Собаку Баскервилей»…»

Словно в подтверждение Володиных критических мыслей о рассказе Фомина, Валентина Петровна произнесла пресно, буднично:

- Моя мама не хотела верить. Твердит: «Я его эконького знала. С детства горемычный…»

Володя, внутренне торжествуя, сказал себе: «Теперь пора!» И, обратившись к Валентине Петровне, произнес как бы мимоходом, небрежно: