Валерий Поволяев - Первый в списке на похищение

– Это хорошо, – похвалила Полина Евгеньевна. – Где он находится? Здесь или в гараже?

– В соседней комнате.

Она прошла в соседнюю комнату, где на тахте мирно сопел забывшийся Костик, накрытый пятнистым, под шкуру ягуара, пледом. Сидевший рядом с ним в кресле Медуза вскочил, оторопело захлопал глазами. Автомат, который лежал у него на коленях, чуть не свалился на пол. Медуза неловко перехватил его правой рукой, отсалютовал им, будто деревянным ружьем.

– Сторож? – поинтересовалась Полина Евгеньевна неожиданно миролюбиво, не глядя на Медузу. Было понятно без всяких слов: что есть Медуза, что нет его, для Полины Евгеньевны – все едино. Он был для нее обычным неодушевленным предметом.

Пройдя к тахте, Полина Евгеньевна несколько минут вглядывалась в Костика, в лицо его, изучала черты, словно бы хотела распознать нечто неведомое – может быть, даже отыскать родство с американским президентом или с кем-нибудь из кремлевских небожителей. Потом оглянулась и сделала мягкий щелчок пальцами.

– Я здесь, – тотчас же отозвался человек, приехавший с ней, шофер, судя по всему.

– Мальчика – в машину! – приказала Полина Евгеньевна. – Только поаккуратнее, чтобы он не проснулся. И пледом лучше прикрой – пусть со стороны непонятно будет, что несешь… то ли тюк с бельем, то ли мясо под одеялом.

Молча наклонив голову, – понял, мол, – сопровождающий поднял Костика на руки, замер на секунду, ожидая, проснется Костик или нет – у того только свесилась набок голова да приоткрылся рот, а так он даже не шевельнулся, спал крепко, шофер накрыл его целиком пледом, один край пледа свесился низко, но сопровождающий поправлять его не стал и унес Костика в машину.

Вернулся назад за новым приказом, но Полина Евгеньевна энергичным жестом отправила его обратно:

– Все! Жди меня в машине. – Подошла к Деверю и произнесла спокойным железным голосом: – Готовьтесь ко второй встрече. Где она состоится – будет сообщено! – Полина Евгеньевна смерила Деверя с головы до ног взглядом, проговорила презрительно: – Что-то уж больно на чучело смахиваете… Клоун из бродячего цирка. Что, может, денег на нормальную одежду нет?

– Есть, есть! – смято пробормотал белый, как бумага, Деверь.

– Ну так и нарядитесь нормально, не по-клоунски! – бросила гостья раздраженно напоследок.

Через несколько секунд гулко хлопнула дверь, по-собачьи клацнул автоматически запирающийся замок. Деверь стер пот со лба:

– Ф-ф-ф, пронесло…

21 сентября, четверг, 11 час. 35 мин.

Зверев внимательно, чуть ли не приклеиваясь глазом к лупе, рассматривал карту района, где находились дома братьев-пенсионеров, снятые в аренду сотрудниками малопонятного ТОО – в милицейском компьютере об этом товариществе не было никаких сведений.

– А может, вы плохо искали? – спросил генерал у Волошина. – Может, искали ТОО, а они – АО? Или еще, кхе-кхе, хуже – ИЧП? Тьфу, ноги в этих ичепе сломать можно, не только язык.

– Искали так, как надо, товарищ генерал, – твердо ответил Волошин, – и не нашли. Нет этой шарашкиной конторы в нашем компьютере.

– А у соседей, у чекистов, смотрели?

– Пока команды такой не было.

– Не было, не было, – ворчливо передразнил Волошина генерал и провел рукой по карте. – Ну что, будем брать эту твердыню?

– Да какая это твердыня? Крепость из хлебного мякиша, – насмешливо отозвался майор Родин. – Три минуты драки – и с приветом, Шишкин!

– А если мальца… кхе-кхе, того? Если заденете и мальчишка пострадает? – генералу от одной только мысли, что сын Белозерцева может угодить под пулю, сделалось жарко.

– Все под Богом ходим, – Родин недовольно приподнял узкие мальчишеские плечи, – волков бояться – в лесу под кустом не сидеть и цветы не нюхать – это может случиться с каждым.

Генерал демонстративно отвернулся от Родина и снова взялся за лупу: просчетов, когда будут брать этот «хлебный мякиш», быть не должно, а жертв – тем более. Самое лучшее – вообще обойтись без всякой стрельбы.

– М-да, сподручнее все-таки брать их тут, а не в чистом поле, на дороге, либо в городе среди людей, когда они ко всему готовы и палец держат на спусковом крючке, – заключил Зверев и отложил лупу в сторону.

Вошел дежурный. Зверев глянул на него, протянул руку:

– Давай сюда!

Дежурный вложил ему в руку бумажку. Судя по тому, как он с ней обращался, сразу было видно – бумажку важная, может быть, даже секретная. Зверев прочитал бумажку, недоуменно пошевелил бровями, лицо у него нехорошо потяжелело, стало темным.

– Что, плохие новости? – забеспокоился Родин.

– Ни то ни се, – сказал Зверев. – От «крепости из хлебного мякиша», как вы, майор, изволили выразиться, только что отъехала машина – черная «Волга» из правительственного гаража. «Волга» забрала сумку с деньгами и кое-что еще…

– Сумку – это понятно, а что еще?

– Если бы я знал. Машина-то – без права досмотра. Принесут снимки – попробуем разобраться. То ли коврик какой дорогой, то ли одежду в скатке – наружное наблюдение на этот счет своего мнения не имеет. «Волга» пробыла у дома шесть минут, сорок четыре секунды и ушла. Хронометраж точный. Ну что, будем штурмовать товарищество с ограниченной ответственностью, господа офицеры?

– Будем! – в один голос ответили Родин и Волошин.

– Люблю хоровое пение, – одобрил генерал.

– А куда ушла правительственная «Волга», известно? – спросил Родин.

– Пока неизвестно… Пока, кхе-кхе. Но скоро мы это будем знать. Денек-то сегодня, а? Не хуже вчерашнего. Самая милая пора для борьбы с бандитизмом.

– Действительно, товарищ генерал, самая милая, – улыбка у Родина была мальчишеской, незащищенной, майор, похоже, не умел прятаться и скрывать свои чувства, – надо бы и праздник нашему президенту объявить специальным указом: двадцать первое сентября – всероссийский день бандитов. Или бандитизма.

– Раньше в милиции специальные отделы были. По борьбе с бандитизмом. ОББ… Обэбэ! Потом их, при Никите, пустили в распыл, майор, – сказал Зверев. – А вообще, хорошее новое – основательно забытое старое.

– Лихой был боец, наш Никита. Наколбасил на века.

– Все это семечки, изюм. Родин, берите группу, поезжайте на место.

– Без стрельбы, значит?

– Если получится. Я же сказал – аккуратно. Как это сделать – смотрите сами, на месте, – Зверев постучал пальцем по карте, где красным карандашом были обведены два квадратика – кирпичные особняки братьев-пенсионеров.

– А мне как быть, товарищ генерал? – Волошин привстал на стуле. – Я ведь уже был там, знаю, чем удобрены тамошние огороды…

– Что, тоже тянет в драку?

– Ну, не то чтобы тянуло, но… товарищ генерал, – тон у Волошина сделался просящим, в этом они были схожи с Родиным, оба – большие дети, – я Родину здорово подсобить смогу.