Ирина Зарубина - Смерть ходит рядом

— Во, постарались, — сказал Игорь. — А что нашли?

— Пока не знаю. Отчет, скорее всего, придет завтра. Впрочем, можно позвонить.

— Что-то непохоже, что дамочка получала двенадцать тысяч долларов в месяц, — сказала Ирина.

— У нее сын больной, — напомнил Игорь.

— Все равно, — сказала Ирина. — Хоть бы занавесочки повесила. А то казарма какая-то.

— Ну что, Клавдия Васильевна, искать нам тут, пожалуй, нечего, — сказал Игорь.

— Пожалуй, — согласилась Клавдия, — а все-таки давайте посмотрим. Я — на кухне, ты — в ванной, а Ирина — в комнате. — Клавдия поставила на ножки два стула и сказала понятым: — Садитесь.

Кухня особенно жалко выглядела после обыска. Никто же не собирался убирать рассыпанную крупу или картошку, из выключенного холодильника несло несвежими продуктами, которые тоже никто не удосужился хотя бы выбросить.

Клавдия знала, что обыск делали мужчины. Для женщины разгромить кухню — это как ударить ребенка.

Клавдия потыкала пальцем в гречневую крупу на кухонном столе, заглянула в кастрюли — они были новенькие, в них если и готовили, то раза два от силы. А пельменные коробки в морозилке явно указывали, что готовили.

Да, вкусы у Инны Петровны были непритязательные. Правда, раковина блистала чистотой, что уже характеризует хозяйку как примерную. И грязной посуды тоже не было. Клавдия посмотрела на даты выпуска пельменей — ого, полгода они тут мерзли. А кетчуп даже засох.

Мгм…

В ящике под раковиной аккуратно лежали новенькие мочалки для посуды и почти полные бутылки с моющими средствами.

Ясно…

Мусорного ведра или пакета Клавдия не нашла. А очень хотелось. По мусору человека легче узнать.

Например, Чубаристов, бывший коллега Дежкиной, вообще говорил, что на человека надо смотреть сзади. Сзади он себя не контролирует. Правда, он в основном имел в виду женщин. Но кое-какой резон в его замечании был и относился ко всему человечеству.

Больше смотреть на кухне было нечего, и Клавдия пошла к Игорю.

— Ну, что у тебя? — спросила Дежки на, с трудом втискиваясь в узкое помещение совмещенного санузла.

— Тайник, — сказал Игорь. Ванна была облицована кафелем, и одна плитка снималась. На полу осталась запекшаяся лужа крови, на стене тоже виднелись пятна.

— Здесь она в них и стреляла, — сказала Клавдия.

— Странный только какой-то тайник, — пожал плечами Игорь.

— А что такое?

— Пощупайте стенки. — Игорь уступил место Клавдии.

Та опустилась на колени и сунула руку в нишу. Стенки ее были холодными и какими-то маслянистыми на ощупь.

— Это что такое?

— Свинец, скорее всего.

— Свинец? Свинцовые стены?

— По-моему.

— Ну-ка, сковырни кусочек.

Игорь достал из кармана нож и царапнул по стене.

Клавдия взяла продолговатую стружку металла и прикусила зубами — действительно, свинец.

— Зачем? — спросила она.

— Экран. Может, радиоактивные вещества тут хранились.

— Счетчик Гейгера, конечно, опять не захватили, — шутливо сказала Дежкина.

— Захватили, — вдруг ответил Игорь. И достал из кармана что-то вроде авторучки, только с лампочкой на конце и маленьким дисплеем на корпусе. — Карманный. Очень популярен у японцев. Мы так правительства не боимся, как они радиации.

Игорь сунул счетчик в нишу, посмотрел на дисплей и сказал:

— Одиннадцать. Норма.

— Мгм…

— Что «мгм»?

— Нет, ничего путевого. Так, делаю умное лицо, — серьезно ответила Клавдия.

Ирина рассматривала вспоротый матрас.

— Что? — спросила Дежкина.

— Я вообще не понимаю, — сказала Калашникова, — зачем было тут такой раскардаш устраивать?

— Искали…

— Под обоями деньги искали?

— Мало ли. Может, она долларами стены вместо газет обклеила. Кстати, в доллары добавляется специальный химикат от тараканов и прочих вредных насекомых.

— А они все равно к ним липнут, — улыбнулась Ирина.

Клавдия дала понятым подписать протокол и отпустила с миром.

— Свинцовый тайник, — задумался Игорь.

— Вот тебе еще одна загадка, — сказала Ирина.

— Нет, две загадки, — сказала Клавдия. — И много-много чего впереди.

Почему-то настроение у нее стало лучше.

До следующего дня надо было ждать отчета из районной прокуратуры. А сегодня оставалось только съездить на бывшую работу Кожиной и расспросить сослуживцев.

Клавдия не ждала особых откровений. Если человек ведет двойную жизнь, он об этом не болтает на работе.

Банк арендовал два этажа в небоскребе «книга», бывшем СЭВе.

Долгая возня с пропусками, но наконец трое следователей поднялись в офис «Импэксбанка».

Офис как офис, черная мебель, серый палас, пищат телефоны и факсы, деловито скучают секретарши.

— А где же банк? — спросила Клавдия.

— Это он и есть. Просто тут не работают с частными лицами. Банк занимается обслуживанием предприятий.

— К мэрии имеет отношение?

— Косвенное. Впрочем, нет, не совсем. Мэрия через них проводит деньги на развитие малого бизнеса.

— Много?

— Для нас с вами — море. Для них — лужа.

Директор вышел из кабинета стремительно-деловой походкой, на ходу распахнул объятия и нацелился облобызать Игоря.

— Рады! Рады, товарищ следователь.

«Вот зараза, — весело подумала Клавдия, — следователю прокуратуры он рад!»

— А вы не улыбайтесь саркастически… — обернулся директор к Дежкиной. — Простите, нас не представили.

— Следователь по особо важным делам прокуратуры Москвы Клавдия Васильевна Дежкина, — отлил из бронзы Игорь.

— Не выговорю, — честно признался директор.

— Тогда называйте просто госпожа следователь, — смилостивилась Дежкина.

— Меня тоже, — сказала Ирина.

— Ну что ж, господа следователи, милости прошу в мой кабинет.

И он снова распахнул объятия, словно собирался сгрести всю троицу в кучу и внести в кабинет на собственных руках.

Клавдия невольно посторонилась.

И кабинет был обычный. Белая мебель, синий палас, телефоны пиликают.

Правда, еще вся стена была уставлена мониторами. Впрочем, только по одному шли новости CNN, а на остальных мелькали малопонятные цифирьки.

Традиционное:

— Чай, кофе, пить или выпить?

Традиционное:

— Спасибо, нет.

— Итак? Опять Кожина?

— Наслышаны?

— Более чем.

— И что скажете?

— Как все — не ожидал. Деловая, практичная женщина, расчетлива, как третий Пентиум, хладнокровна, как кондиционер. И вдруг — проституция, убийство… Не укладывается.

— А раньше?

— В смысле, было ли что-нибудь заметно? Нет. Никогда. Чиста и талантлива, как ребенок.

— Кстати, по поводу ребенка. Вы не в курсе, где он?

— В Англии. Или в Америке. А скорее всего в Германии.

— Не знаете?

— Увы.

— Родственники у нее есть?

— Нет. Только работа. Хотите покажу?