Пит Эрли - Камень Апокалипсиса

Ван-ден-Вендера явно увлекла эта идея.

— Да-да, бьюсь об заклад, что вас посадят в камеру на пару с во-от таким громилой цвета ваксы, у которого стоит занозистый рашпиль на мягких, сочных зайчиков вроде моего бывшего зятя.

Он снова ухмыльнулся:

— Вот кого вам придется звать «добрым, милым папой»!

Мелисса хихикнула и влюбленно посмотрела на отца.

— Так что выбор за вами, — вальяжно подвел итоги Ван-ден-Верден. — Можете подписать признание, положить в карман пять миллионов и комфортно жить за границей. Или можете остаться здесь, чтобы потом отправиться в местную тюрьму, где до самой смерти вас будут натирать хозяйственным мылом в санузлах и пускать по кругу. Слышали про такую забаву: «спрячь горячую сардельку»?

— Неужели вы думаете, что у каждого человека найдется свой ценник?! — возмутился Спенсер.

— Что значит «думаю»? — отозвался Август. — Да я каждый день их оплачиваю!

Спенсер поразмыслил пару секунд над предложением Ван-ден-Вендера. Затем сказал:

— Нет, не в ваших правилах сулить пять миллионов. Вас что-то беспокоит. Я понимаю, тюрьмы вы не боитесь. Слишком много у вас связей, друзья не допустят. Кроме того, вам достаточно вернуть украденные деньги — и все. Нет-нет, должна быть еще какая-то причина откупиться от меня…

И тут его осенило.

— Боже милосердный, — прошептал он немеющими губами. — Неужели страховка? То есть… если я вину возьму на себя, то… «Бойд, Стакхаус и Браун» не смогут тронуть ни вас лично, ни эту вашу фирму… Конечно, они подадут в суд против «Ван-ден-Вендера и Уайта», но ведь тогда должен будет вступить ваш страхователь и заплатить все убытки, поскольку я оказался бесчестным сотрудником…

Он задумался.

— Да-да, все сходится. Гениально. «Бойд, Стакхаус и Браун» считают, что деньги украл я, и поэтому тратят время и ресурсы на мои поиски… Ага… Между тем страховая компания, с которой у вас контракт, вынуждена возместить все потери вашей фирмы. А вы просто откидываетесь в кресле и пересчитываете купюры. Плюс к тому все акции остаются у вас. И репутация сохранена… Но что будет, если я потяну за собой лично вас? Страхователь — вне игры, а у «Ван-ден-Вендер и Уайта» открыт зад. Под рашпиль, как вы говорите… Так-так… И что тогда скажут все ваши родственнички-паразиты? С какой кормушки им после этого сосать? О, им это вряд ли понравится! Правда-то, получается, вовсе не в том, чтобы помочь мне? Правда в том, чтобы вам самому прикрыться. Вы платите мне пять миллионов: на, мол, и беги, кролик, беги… И при этом у вас в кармане остаются акции и никакой потенциальной ответственности.

— Мои поздравления! Наконец-то! — пару раз хлопнул в ладоши Ван-ден-Вендер. — Доперло-таки! Ну и что? Слова, ничего больше. Что меняется? Вас все равно ждет тюрьма, если не согласитесь на мое предложение. И кстати, мы уже не обсуждаем акции. Их нет. Они ушли еще двадцать лет назад. Вы думаете, их кто-то под матрасом держит?

— Так сколько же теперь стоят эти деньги, что вы украли? Пятьдесят, сто миллионов? Больше?

— Скажем так: они были удачно вложены.

Как ни противился Спенсер, все равно был вынужден признать, что Ван-ден-Вендер, похоже, загнал его в угол.

— Интересно, а бывает ли так, что вы забываете продумать хоть один аспект дела? — мрачно поинтересовался Спенсер.

— О нет. У меня все тузы. Между прочим, сегодня среда. Заходите к нам в офис в пятницу вечером, часиков в семь. Там и подмахнем бумажки.

— Какие гарантии, что вы заплатите пять миллионов?

— Что-что? Вы мне не доверяете? Ах-ах! — осклабился Август. — Короче, сделаем так. Появитесь в пятницу — получите сотню тысяч и билет в зубы. Мой личный шофер доставит вас в аэропорт, а там сядете на рейс до Франкфурта. В понедельник я объявлю, что за выходные вы исчезли. И раздам прессе копии вашей писульки с автографом.

— А остальные деньги?

— В Лондоне получите ключ от банковской ячейки. Наличные уже там. Да вы не переживайте, в пятницу я покажу вам заверенный нотариусом аффидевит от тамошнего менеджера. Он подтверждает, что видел, как деньги положили в ячейку. Разумеется, вы получите доверенность на изъятие всей суммы. Словом, за своими деньгами летите сначала во Франкфурт, потом в Лондон. Дальше — ваши проблемы. Могу только искренне пожелать, чтобы вы не попадались мне на глаза!

Ван-ден-Вендер вытер пальцы о салфетку.

— На сегодня все, свободны.

Но Спенсер не отправился восвояси. Он повернулся к жене.

— Наверное, после двадцати трех лет брака полагается говорить, дескать, да, бывали и хорошие моменты… Не буду. Только один вопрос: ты хоть когда-нибудь любила меня? Хоть в самом начале, когда мы только встретились? Еще студентами?

Точеные черты не дрогнули. Мелисса прямо взглянула Спенсеру в глаза.

— Не больше, чем ты меня.

Ладонь пустила кровь, как только Спенсер отъехал от особняка Ван-ден-Вендеров. Он остановил «ягуар» и прямо поверх бандажа наложил полотенце, которое захватил с собой из «Приюта Клифтона». Ему было горько. Ведь он не крал акции «Цирк-Цирка». Почему же камень его наказывает?

И здесь наступило прозрение.

С той самой минуты, когда он узнал, из какой семьи происходит Мелисса, он упорно настаивал, что в его глазах ванденвендерские деньги и власть ничего не значат. Спенсера купить невозможно. Спенсер не продается. Ему плевать на их богатства. Сейчас, сидя в «ягуаре» за восемьдесят тысяч долларов, он наконец-то узрел очевидное. Ему всегда — тайно и отчаянно! — хотелось стать одним из них. Хотелось, чтобы его принимали за своего в гольф-клубе «Фокс ран». Он упивался роскошью, которую подарили ему деньги Мелиссы. Благодаря ее семье наслаждался доступом к политической власти, «купался» в сливках высшего общества. После воспитания в бедной семье он оказался одновременно возмущен и заворожен пышным и изобильным миром Мелиссы, внешне ненавидя, однако внутренне мечтая стать его частью.

Десятую заповедь — вот что он нарушил. «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего»… То, что на словах он якобы презирал, в сердце своем он желал страстно. Сам себя одурачил. Обидно признавать, но Август Шестой прав: у Эвана Спенсера и впрямь имелся ценник. За ныне происходящее винить некого, кроме самого себя.

В тот же самый день, только позднее, Патти Делани получила копию видеозаписи, которую детектив Стюарт сделал во время допроса Франка Арнольда. Поначалу она не совсем поняла, с какой стати Тейлор Колдуэлл вдруг так расщедрился и решил поделиться информацией. Потом все встало на свои места. Пусть даже Франк признался, что подстроил сцену преступления, прокуратура по-прежнему держалась своего: именно Делберт Амиль убил Касси. Ничто в признаниях Арнольда не повлияло на планы Колдуэлла, как вести заседание в пятницу.