Ирина Зарубина - Большой заговор

— Я не знаю Шевкунова. Я просто записал его номер телефона, а фамилию прочел на двери.

— Да-да, правильно, — сказала Клавдия, словно Сорокин верно ответил на экзаменационный билет. — И вы хотели, чтобы он вам помог?

— Да. А вот почему-то пришли вы.

— Шевкунов болен, — не соврала Клавдия.

— А-а.

— И серьезно. Но не в этом дело. Кого вы боитесь? Того, кто вам это заказал?

— Да.

— А почему?

— Да уж есть причина, — дернулась губа у Сорокина.

— Какая?

— Какая?! — взвился вдруг тот. — Причина такая, что меня хотели убить! Понимаете вы?!

— Тс-с, — сказала Клавдия. — Просто потише, ладно? Кто вас хотел убить?

— Я сам не знаю, — снова перешел на конфиденциальный тон Сорокин. Он еле себя сдерживал.

Он вообще — и Клавдия это видела — был разочарован. Ну какая защита от женщины?

— Рассказывайте, рассказывайте.

— Да что рассказывать?! В меня стреляли.

— Где?

— Дома. Вернее, возле дома. Как это делается? Подхожу к подъезду, а навстречу человек. «Сорокин?» Сорокин. «Сергей Трофимович?» Да. Вот так стоял, как вы. В шаге. Представляете?

Клавдия даже представить не могла. Это ужас.

— И что?

— Вы хотите спросить, почему меня не убили? Да чудом. Я не знаю, как. Он только стал руку поднимать, я как бросился на него. С перепугу. Я, знаете, с самого начала все чего-то ждал. А тут — как мозги отключились. Я не бежать бросился, а на него. И свалил. У нас там оградка такая вокруг газона, он и полетел. А я уже побежал. Он три раза выстрелил. Вот так — бах, бах, бах.

Сорокин показал рукой, как стреляли в него.

— Когда-нибудь слышали, как пули свистят? Я вот слышал. Жуткий звук. Жуткий.

— Это на Большой Филевской?

— Да, — немного удивился Сорокин.

— А потом? Вы домой побежали?

— Я что, совсем дурной?! Я уже три дня дома не ночую.

— Подождите, еще два вопроса. Вы Сорокин или Сорин?

Собеседник смутился.

— Я Сарычев.

— Ясно.

— Что ясно?

— Почему ни Сорокин, ни Сорин не проживает на Большой Филевской. Но почему вы не пошли в милицию?

— Да? А вы там когда-нибудь бывали?

Клавдия не ответила, потому что бывала, знает.

— Мне просто фамилия Шевкунов понравилась. Я почему-то подумал — надежный человек.

«Зря подумал, — промолчала Клавдия. — Фамилии обманчивы. Да и лица тоже».

— А моя фамилия вам надежной не кажется?

— Не знаю. Наверное. Вот вы же как-то догадались…

— И вы тут все эти дни в восемь вечера?

— Нет. Сегодня я случайно пришел. Думал, магазин не работает.

— Вы удивительный человек, Сергей Трофимович. Ну кто же так помощи просит? Какие-то ребусы, кроссворды.

— Да я вообще потом пожалел, что позвонил. Я в тот момент мало чего соображал. Вот если бы в вас стреляли…

— Вы как будто об этом только и мечтаете. Ну ладно, Сергей Трофимович. Вы где остановились? У друга? Нет, адрес можете мне не называть.

— А чего, пожалуйста, Девяткин переулок, дом три, квартира одиннадцать. Это у женщины одной.

— Там не опасно?

— Не знаю. Никто не приходил.

— Еще сегодняшнюю ночь там переночуете?

— А куда я денусь?

— А завтра с утра я за вами заеду. Скажите, где мы встретимся? Только не в центре ГУМа у фонтана.

— А зачем?

— Надо все запротоколировать. Вы все расскажете мне еще раз подробно, я все запишу, мы дадим вам охрану, но я думаю, что она уже и не понадобится.

У Сорокина кадык нервно дернулся.

— Вы его арестуете?

— А как же! Сразу же и арестую.

— Правда?

— Правда, — как ребенку, внушала Клавдия.

— Хорошо. Давайте… Во сколько?

— В половине девятого вас устроит?

— Да. Возле памятника Пушкину.

— Какой же вы оригинал, Сергей Трофимович! — засмеялась Дежкина. — И это здорово!

— Ma, ты что тут делаешь?! — влетел в магазинчик запыхавшийся Макс. Он подозрительно уставился на Сорокина-Сорина-Сарычева, готовый, если понадобится, броситься на него с кулаками. — Это кто?

— Это телефонист, — сказала Клавдия. — И большой оригинал.

Оттуда же, из ГУМа, Клавдия позвонила Ирине.

— Я его нашла! — закричала она в трубку.

— Как? — прошептала в восхищении Калашникова.

— Сложнейшая, опаснейшая, виртуозная операция. Короче, Ириша, я еду.

— Жду, как босый лета, как пьяница открытия буфета.

Макса с новыми штанами Клавдия отправила домой. На прощание, правда, сказала:

— Возвращайся не поздно. Лучше уж ночуй там.

— Мама! — деланно возмутился Макс.

Клавдия ввалилась в квартиру Ирины веселая, как Дед Мороз.

— Дай чего-нибудь выпить!

— Выпить или попить?

— Даже не знаю. А что у тебя есть?

— Водка. Спирт. Самогон. Что выбираете?

— Ой, все так вкусно! Воды мне дай холодной.

Они уселись с ногами на диван, все еще перешучиваясь счастливо и бестолково.

— Иногда так хочется сказать традиционное: а я ведь с самого начала знала, догадывалась.

— Вам тоже хочется так сказать?

— А кому нет? Но я и правда догадывалась. Нет, не с самого начала. С самого начала я ни ухом, ни рылом. А потом все стало становиться на свои места.

— Вернее, на не свои места.

— А ты схоластка.

— Есть маленько.

— Ну пусть. Конечно, разве это нормально, разве это на своих местах? Это ты очень тонко подметила.

— Я вообще наблюдательная.

— За что и люблю.

— Нет, а вот интересно, когда вы все-таки действительно догадались?

— Слушай, ты будешь когда-нибудь называть меня на «ты»?

— За это надо на брудершафт.

— Жарко. Ладно, потерплю. Когда я догадалась? А позавчера. Вернее так, позавчера все сложилось.

— Когда, когда?

— А я к Малютову пошла, помнишь?

— Ну.

— Пошла я к Малютову, он занят, а Люся мне вдруг говорит, дескать, я вам наврала, я отходила на минутку.

— А вы мне не сказали.

— Я нехорошая, распутная женщина, — «покаялась» Клавдия.

— Ага, так любой догадается! — «возмутилась» Ирина.

— А потом иду по коридору, Патищева навстречу. Что-то я на нее Полкана спустила, ну а она в ответ — не базар тут, не частная лавочка.

— Она в чем-то права.

— А я как раз думала, где я про эту лавочку слышала?

— Где?

— Да на кассете этой! Чиновник их мэрии говорил, что не позволит превращать прокуратуру в частную лавочку.

— Он сказал — «в коммерческую палатку».

— Правда? Какой ужас, это совсем меняет все дело! — преувеличенно испугалась Клавдия.

— Все, запутали вы меня, Клавдия Васильевна, — сдалась Ирина.

— Ну как же! Ты же говорила, что мэрия деньги выделяет на коммерческие палатки, лотки, автомастерские. Ну?

— Так их получает он?

— М-да.

— Откуда?

— От верблюда. Кожина мне все рассказала. Она свидетель — пальчики оближешь. К сожалению, исчезла.

— Ни фига себе! А при чем тут Люся?

— Ну что, раскрываем карты? Достаточно помучили?