Наталья Медведская - Горькая брусника

Во дворе стихли крики. Я выглянула в окно кухни. Старушки сидели на скамейке, обнявшись и горько плакали.

«Хорошо, что не подрались», – обрадовалась я и отправилась в душ. После душа вернулась в свою комнату. На подоконнике стояла запотевшая бутылка минеральной воды. Вот за это спасибо, баба Поля. Не очень люблю «Ессентуки», но хозяйка всегда покупает только эту воду, и я приучилась её пить. Последний раз в магазине по заказу Полины Андреевны я приобрела пять бутылок ей и себе три штуки. Еле дотащила, чуть руки не оторвала. Я налила полный стакан и с удовольствием выпила.

***

Проснулась я с головной болью, тело почему-то болело. Кровать казалась неудобной и жесткой. Птицы оглушительно орали за окном. Появилось ощущение, что руки онемели, и я их совсем не чувствую. Глаза разлепить удалось с большим трудом. Над головой шевелилась листва.

«Ничего не понимаю, какая листва в комнате? – мозг отказывался воспринимать очевидное. – Я где угодно сейчас, но только не в доме бабы Поли», – осознала я наконец. Удалось пошевелить пальцами рук. Да они связаны! Приподняла гудящую голову. Лежу на траве в лесу.

– Голова болит? Сейчас дам тебе таблетку, – послышался чей-то голос.

В поле зрения появился сын бабы Зои.

«Надо же быть такой тупой. Вот кто у нас маньяк. А ведь почти догадалась», – разозлилась я на себя.

Николай понял по моим глазам, о чем я думаю. В недоброй улыбке обнажились ровные белые зубы, но она всё равно походила на оскал зверя.

– Правильно поняла. А я тебя предупреждал. – Он протянул таблетку и бутылку воды. – Ах, да, ты же беспомощна, как ребенок, – Он приподнял меня и прислонил спиной к дереву.

Я сжала зубы крепче. От него пахло ландышами. Вот кто бывал в моей комнате.

– Не трусь, это всего лишь «миг» и голова не болит, – произнес он голосом из рекламы.

Я решилась: если буду плохо соображать, вряд ли смогу что-то придумать для своего спасения.

– Давай.

Николай положил таблетку мне в рот и дал запить водой. Часть воды пролилась и вымочила тонкую трикотажную футболку на груди. Мужчина задумчиво уставился на меня.

– Руки развяжи, з-затекли совсем, – запинаясь, попросила я.

Николай поднялся и прошел к расстеленной на траве белой скатерти или простыни. Взял нож. Когда он разрезал веревки, намеренно прижимался ко мне всем телом, я еле сдерживалась, чтобы брезгливо не отодвинуться от него. Мужчина вызывал у меня не только ужас, но и сильное чувство гадливости. Веревки на ногах он разрезать не стал, но я заметила: они не тугие. Он был уверен в себе, если спокойно освободил мне руки. Я разминала кисти, чувствуя, как паника охватывает меня. Противная мелкая дрожь начала сотрясать тело, показалось, что и душа затряслась осиновым листом. Я крепко прикусила губу. Боль немного отрезвила, стараясь говорить спокойно, я поинтересовалась:

– Снотворное в минералке?

– Ага.

– Но бутылка была запечатана, – мне хотелось выть в голос.

– А шприц на что?

Да, он немногословен. Как же его разговорить?

Николай что-то строгал чуть в стороне от меня. На скатерти я разглядела свечи, пучки каких-то трав, книгу в черной обложке, медный кувшин.

– На пикник собрался?

– Веселись пока, – буркнул он.

– А если бы я не выпила воду?

–Твою комнату я часто посещал, когда ещё была жива моя коварная невеста. Да и тебя проведал несколько раз. Могу двигаться бесшумно, оглушил бы тебя и все. Для этого приготовил и эфир, но ты молодец! Облегчила мне задачу. Пока я тебя нёс, спала как младенец.

– Нёс?

– Помечтай. Не всю дорогу нёс, часть пути ты на машине проделала, на заднем сиденье, – уточнил он.

Я потянулась и ощутила боль в правом боку.

– А почему всё тело ломит?

Николай засмеялся:

– Ты же не пушинка. Споткнулся и нечаянно уронил.

– Где мы находимся? – Я незаметно ослабляла веревки на ногах.

– Неужели не догадываешься? Неподалеку от Чёртова урочища. Что побледнела? Ты здесь самая важная птица.

– О чём ты? – Голос подвел меня, я с трудом выталкивала слова из пересохшего горла.

– Эти глупые куклы и Леший считали себя детьми дьявола, а это не так. Они подделки, только я настоящий колдун, – Николай с усмешкой посмотрел на меня.

– Я не видела твоего лица – это ты был четвертым на шабаше, когда резали петуха, – сообразила я. – Значит, и девушек ты убил? – Прислушалась к себе – Паника понемногу отступала. Я не верила, что могу умереть.

– Не всех. Твою сестру, например, я не убивал. Наверно, она сама утонула. Последнюю девушку ту, что вы нашли неподалеку отсюда, мы убили вчетвером, проведя обряд крови. Только убрать за собой не успели. Ты и тот алкаш ломились по лесу, как медведи – мы услышали вас за километр. Липовые ведьмы струхнули, а Леший чуть в штаны не наложил. Я и предложил наш обряд замаскировать под маньяка. Они, идиоты, обрадовались.

– В каждом деле должен быть смысл. Зачем ты убивал девушек? – Я почти распутала ноги, веревки теперь ослабли. Но с виду всё было по-прежнему.

– Вот. Вся суть в нём – в смысле. Дочь тети Поли и была моим смыслом жизни. Сколько себя помню, всегда любил её, с детства, а она нашу любовь бросила под ноги смазливому сопляку. За неделю до свадьбы Света призналась, что разлюбила меня. Мы распланировали нашу жизнь на годы вперед, купили кольца, свадебное платье. Её в нем и похоронили. Я не мог представить, как буду жить без Светланы. Она предала меня. Мы стояли на берегу. – Он показал рукой себе за спину.

«Там река и обрыв», – вспомнила я.

– Мы часто бывали в Чёртовом урочище, здесь нам никто не мешал. И я, и она, в отличие о других людей, чувствовали себя в этом месте замечательно. Ты не знаешь, но мы появились на свет, благодаря Феодоре. В некотором роде мы дети ведьмы. И были предназначены друг другу. Света позвала меня на наше место, чтобы попросить прощения. Она, видите ли, не может выйти за меня замуж потому, что полюбила Матвея Ангела. – Николай зло сплюнул. – Идиотская фамилия. Я спрашивал её: а как же я? Он младше на четыре года и не обращал на неё внимания. А Света бегала за ним, как собачонка. Я смотрел на это и не мог понять: как можно так унижаться? Моё божество, моя любимая предавала нас и всё, что было нам дорого. Не помню себя без неё. Мы вместе росли, взрослели, стали близки. Мечтали о семье и детях. А она в тот вечер говорила только о нём, убивая наше будущее. Я не мог отпустить её. – Он повернул голову и уставился потемневшими глазами на меня. – Просто не мог. Она собиралась покинуть меня, и я захотел ударить её ножом. Обычным кухонным ножом, которым до этого срезал грибы. Всегда ношу его с собой. – Он показал нож. – Но не смог, просто сбросил Свету с берега в реку. До сих пор помню тот покой и блаженство. Я понял: теперь моя любимая не бросит меня. Её нашли быстро. Река вернула моё сокровище, обновленной и чистой. Я оплакал свою девочку на похоронах. Год прожил, как во сне, но потом жизнь без Светы стала пустой и ненужной. Вот тогда-то я узнал, что мама родила меня благодаря ведьме. За моё рождение отец заплатил своей жизнью. Я сразу понял, что надо делать: жизнь за жизнь. Решил вернуть душу любимой в новом теле. Переселить душу Светы можно, выполнив определённый обряд. И я нашел похожий обряд в старинной книге у Феодоры.