Пер Вале - Наемные убийцы

- По имеющимся данным, вы служите в полиции пятнадцать лет.

- Так точно.

- Ваши начальники характеризуют вас как ленивого и бездарного, но честного и в принципе такого же квалифицированного - или неквалифицированного - сотрудника, как все ваши коллеги в стокгольмской полиции.

- Протестую! - вскричал Бульдозер. - Защитник оскорбляет свидетеля.

- В самом деле? - сказал Рокотун. - Если я скажу о господине старшем прокуроре, что он, наряду с цеппелином и воздушным шаром, представляет собой одну из наиболее занимательных и речистых пустот в нашей стране - да что там, в целом мире, - вряд ли в этом высказывании будет что-то унизительное для него. Но я этого не скажу, что же касается свидетеля, я только подчеркиваю, что он опытный полицейский, столь же способный и интеллигентный, как остальные полицейские, украшающие наш город.

- Если бы господин адвокат когда-нибудь потратил несколько часов на то, чтобы послушать запись своих речей и сопутствующих звуковых эффектов, я уверен, он был бы так же испуган и шокирован, как все мы, служители правосудия, - сказал Бульдозер Ульссон.

- Если бы господин прокурор появился с таким галстуком в стране, где безвкусица карается законом, - отозвался Рокотун, - его, наверно, приговорили бы к смертной казни. Кстати, откуда у вас эта контрабанда?

- Господин адвокат перед лицом суда обвиняет меня в преступлении, относительно спокойно произнес Бульдозер.

Он не воспользовался случаем вспылить только потому, что и в самом деле ввез тайком изрядное количество галстуков, конкретно - из Ирана, куда его командировали, чтобы он изучил пути контрабанды наркотиков. Правда, в данном случае на нем был галстук, присланный прокуратурой Андорры, причем на бандероли, по совету Бульдозера, было написано: "Образец. Без цены".

- Чтобы спасти эту бедную девушку... - Бульдозер величественно взмахнул рукой.

Его тотчас перебил Рокотун, который вскинул руку еще более величественно и сказал:

- Слова летят, в покое мысли пребывают. Бульдозер хотел перейти в контратаку, но судья, опережая его, прокашлялся и объявил:

- Мне представляется, что господа предались частной дискуссии, которую скорее надлежит продолжить с глазу на глаз или перед другой аудиторией.

- Я пытаюсь только воздать должное незаурядным данным и рассудительности свидетеля, - невинно отозвался Рокотун.

Рея Нильсен громко рассмеялась. Мартин Бек накрыл правой ладонью ее левую руку. Рея засмеялась еще громче. Судья призвал публику соблюдать тишину и снова раздраженно воззрился на участников процесса. Бульдозер так пристально уставился на Рею. что пропустил несколько реплик в допросе свидетеля.

Между тем Рокотун, сохраняя полное бесстрастие, спросил:

- Вы первым вошли в помещение банка?

- Нет.

- Вы задержали эту девочку, Ребекку Ульссон?

- Нет.

- Я хотел сказать: Ребекку Линд, - поправился Рокотун, помешкав.

- Нет.

- А что же вы делали?

- Я схватил вторую.

- Выходит, там были две девочки?

- Да.

- И вы, значит, схватили вторую?

- Да.

- Зачем? Кристианссон задумался.

- Чтобы она не упала.

- Сколько же лет было этой второй девочке?

- Что-нибудь около четырех месяцев.

- Следовательно, Ребекку Линд схватил Квастму?

- Да.

- Верно ли будет сказать, что он при этом применил насилие или излишнюю силу?

- Мне совершенно непонятно, что подразумевает и куда клонит защитник, - насмешливо заметил Бульдозер.

- Я клоню к тому, что Квастму, которого мы все видели здесь сегодня...

Рокотун порылся в своих бумагах.

- Ага, вот, - продолжил он наконец. - Квастму весит сто два килограмма. Он владеет приемами карате и занимается вольной борьбой. Начальство отзывается о нем как о прилежном и старательном сотруднике. Но при этом полицейский инспектор Норман Ханссон, который подписал характеристику, отмечает, что Квастму слишком часто проявляет на службе чрезмерное усердие и многие задержанные жалуются на рукоприкладство с его стороны. В характеристике сказано также, что Кеннет Квастму не раз получал взыскания и что его умение изъясняться оставляет желать лучшего. - Рокотун отложил документ и спросил: - Так как, свидетель, применил Квастму насилие или нет?

- Применил, - сказал Кристианссон. - Что было, то было. Опыт научил его, что лучше не лгать в делах, связанных со службой, во всяком случае, лгать в меру и не слишком часто. К тому же он недолюбливал Квастму.

- А вы взяли ребенка?

- Ну да, пришлось. Он у нее на каких-то ремнях висел, и, когда Квастму стал отбирать нож, она чуть не уронила ребенка.

- Ребекка сопротивлялась?

- Нет.

- Совсем не сопротивлялась?

- Совсем. Только сказала, когда я взял ребенка: "Поосторожнее, пожалуйста, не уроните ее".

- Этот вопрос как будто ясен, - заключил Рокотун. - К насилию я потом еще вернусь. А сейчас хотел бы поговорить с вами о другом.

- Слушаю, - сказал Кристианссон.

- Поскольку сотрудники из специального отдела, которому поручено охранять банки, не прибыли на место... - Рокотун остановился, устремив надменный взор на прокурора.

- Мы работаем день и ночь, - отозвался Бульдозер. - А этот случай был оценен как незначительный, один из многих.

- Однако господин Ульссон вряд ли не спит по ночам, думая обо всех тех невинных людях, которых он обрекает на тюрьму или исправительное заведение своими ошибочными и необоснованными обвинениями.

Рокотун на минуту сбился, фыркнул, произнес "м-да, да-да", наконец зацепился взглядом за Карла Кристианссона, который выглядел совершенным пентюхом в своей белой куртке с голубыми вязаными манжетами, стилизованным львом на груди слева и нашитыми на спине голубыми матерчатыми буквами THE LIONS. В остальном он был одет вполне по форме.

- Стало быть, первоначальное дознание вели полицейские с патрульной машины, - произнес в конце концов Рокотун. - Кто разговаривал с кассиршей?

- Я.

- И что она сообщила?

- Что девушка подошла к стойке с ребенком на руках и положила свою сумку на мраморную столешницу. Кассирша сразу увидела нож и принялась укладывать деньги в сумку.

- Ребекка держала нож в руках?

- Нет. Он висел у нее на поясе. Сзади.

- Как же кассирша его увидела?

- Не знаю. Хотя вспомнил: она увидела его потом, когда Ребекка повернулась спиной. И закричала: "Нож, нож, у нее нож!"

- Это была финка или стилет?

- Да нет, что-то вроде небольшого кухонного ножа. Какие дома в хозяйстве держат.

- Что сказала Ребекка кассирше?

- Ничего. То есть сначала ничего. Потом, по словам кассирши, засмеялась и сказала: "Вот не думала, что так легко будет получить деньги взаймы". И добавила: "Наверно, я должна какую-нибудь квитанцию заполнить?"

- Деньги очутились на полу, - продолжал Рокотун. - Как это вышло?