Татьяна Устинова - Подруга особого назначения

– Пардон, мадам, вы хотите.., прическу?

– Нет, – перепугалась Варвара и попятилась, – нет, нет, спасибо.

Попятившись, она зацепилась ногой за бархатный канатик, свисавший между двумя блестящими стойками. Канатик огораживал ступеньки вниз. Варвара стала падать, потащив за собой канатик, стойки зашатались и с чудовищным грохотом и звоном низверглись вниз, покатились и заскакали по ступенькам.

– Мадам!..

Из всех дверей, которых оказалось неожиданно много, выглядывали встревоженные люди, оторванные от своих неторопливых занятий, и смотрели на Варвару. Юноша из обменного пункта и та самая дама, с которой Варвара столкнулась перед своим позорным падением, кинулись ее поднимать, и тянули за руки, и что-то приговаривали, а она, красная как рак, отбивалась, извинялась и чуть не плакала.

У-уф…

Порядок восстановился очень быстро. Стойки с канатиком водрузили на место, а Варвару препроводили на белый кожаный диван за стеклянную стену. Она пошла, потому что не могла больше находиться в центре сочувственного внимания и ощущать себя такой идиоткой.

– Кофе? Чай из трав?

Варвара покачала головой – ничего, ничего не нужно! Немножко болел ушибленный бок. Сейчас она посидит, бок пройдет, и она тихонько выйдет. Появилась давешняя дама, за ней шел молодой мужик в синем комбинезоне. Сзади к комбинезону была привязана каска и мобильный телефон. Дама что-то громко и сердито ему говорила. Они вышли за стеклянные двери, и она стала показывать ему то место, где повалилась Варвара.

Что теперь делать?! Может, она нарушила какие-то правила?! Может, теперь ее отвезут в полицейский участок?! Или заставят платить штраф?!

Перед Варвариным носом появилась большая чашка кофе, блюдечко с лимоном и сахаром и молочник.

– Для пани, – пояснила девушка, которая все это принесла, – кофе!

Из-за стеклянных дверей вернулась сердитая дама.

– О'кей, – сказала она Варваре и улыбнулась.

– О'кей, – согласилась Варвара.

Они посмотрели друг на друга. В отличие от большинства чехов, эта дама явно не говорила по-русски. На лице у нее было замешательство.

– Я говорю только по-английски, – сказала Варвара, уверенная, что это ей никак не поможет. По-английски здесь не говорил никто. Однако дама оживилась, застрекотала, подсела к Варваре.

– Как хорошо, что мадам говорит по-английски! Это большое счастье. Здесь много американцев, и странно, что местные жители не говорят по-английски. Мадам говорит очень хорошо. Вы не ушиблись? Это очень опасное место, я говорила Виктору, нужно что-то придумать, чтобы больше никто не упал. Попробуйте кофе.

Варвара попробовала.

Музыка играла, солнце светило, бок успокаивался.

Все хорошо.

– Я должна идти, – заявила Варвара, – спасибо. Дама переполошилась:

– Вы уверены, что уже можете? Варваре стало смешно.

– Конечно! Большое вам спасибо и извините меня за беспокойство!

Дама вдруг схватила ее за руку.

– Ваши волосы, – сказала она, и Варвара быстро потрогала свою голову, – мы сделаем вам прическу.

– Пет! – завопила Варвара так, что на нее оглянулась девушка-эльф, порхавшая за креслом.

– Почему – нет? – удивилась дама. – Да! Я сама сделаю вам прическу. У меня три салона – здесь, в Нью-Йорке и в Париже. Меня зовут Мишель Монро. А мадам?

– Барбара, – проскулила Варвара.

– Чудесно, – неизвестно чему обрадовалась Мишель Монро, – вы будете довольны. Это, – и она потыкала длинным загорелым пальцем в Варварины волосы, – not in your line! Совсем не в вашем стиле. Да, да! Я знаю, что вам пойдет. Я в этом бизнесе последние тридцать лет.

На вид Мишель Монро было около сорока – пряди в разные стороны, смуглое лицо, черная водолазка и черные брюки, кольца на каждом пальце, внимательный и веселый взгляд.

Сколько же ей лет на самом деле? Шестьдесят?

Переключившись на чешский язык, она кликнула какую-то Мартинку, стремительно поднялась, куда-то пошла, вернулась в черной накидке, похожей на плащ волшебника, перетянутой поясом с кармашками, из которых выглядывали блестящие инструменты.

– Сюда, Барбара. Проходите сюда. Варвара крепко зажмурилась. Права была бабушка Настя, утверждавшая, что “с девкой беда”.

Отступать было некуда, да и не хотелось отступать. Горячая вода лилась на лоб, энергичные ручки Mapтинки массировали кожу под волосами, сидеть было удобно, ноги стояли на специальной подставочке для ног, руки лежали на специальных перильцах для рук, волшебные снадобья, которые втирали ей в волосы, тонко и незнакомо пахли, и самое, самое главное – еще никогда в жизни никто не ухаживал так за Варварой Лаптевой!

Ну и пропади все пропадом. Ну и будь что будет.

– Нет, – заключила Мишель, рассматривая Варвару, когда та вернулась в вертикальное положение. – Совсем, совсем не ваш стиль!

Всю жизнь, с пятого класса, Варвара носила одну и ту же прическу, которая в районной парикмахерской изысканно и благородно называлась “каре” – на лбу челка, прямые патлы чуть ниже ушей по обе стороны физиономии. Патлы были то длиннее, то короче, челка же всегда оставалась одинаковой.

Конечно, это не ее стиль! Это вообще никакой не стиль.

Первым делом Мишель Монро отмахнула у нее клок волос такой длины, что Варвару обуял неподдельный ужас.

Что она делает, эта женщина?! В кого она ее превращает?! В заключенного изолятора временного содержания?!

Очевидно, мастерица почувствовала ее панику и напряжение, потому что сказала мягко:

– Доверяйте мне. Закройте глаза и думайте о том, какой новой вы себя увидите.

Но Варвара не стала закрывать глаза. Вцепившись в подлокотники, она смотрела на себя в зеркало. Волос на голове с каждой секундой становилось все меньше. Их оставалось уже так катастрофически мало, что Варвара взмокла под черной накидкой.

Мало того, что толстая, мало того, что дура, теперь будет толстая, дура и лысая!..

Сама виновата. Ты всегда и во всем виновата сама.

– Вам не придется ее подолгу укладывать, – щебетала Мишель, продолжая сокрушать Варварины волосы и самообладание, – это очень просто. Форму можно придать щеткой, здесь и здесь. И никогда, – тут она прижала к хилой груди смуглые руки, как в молитве, – никогда больше не носите длинные волосы!.. Вы не можете этого себе позволить! Это не для вас. Вы очень хороши, но совсем, совсем.., в другом стиле.

"Это мы уже слышали, – мрачно подумала Варвара. – Скорее всего я не смогу себе позволить выйти из дома без резиновой шапки, на которой так настаивал утренний немец. По крайней мере, в ближайшие три месяца”.

Стригли ее долго. Так долго, что, устав бояться, она все-таки закрыла глаза. Все равно теперь ничего не изменишь. Нужно было бежать отсюда, а ты уселась кофе пить, а потом разговоры разговаривать. Все тебя тянет на светские беседы и на красивую жизнь, Варвара Андреевна! Вот теперь получишь свою красивую жизнь. И еще неизвестно, сколько денег с тебя попросят. Это, наверное, считается шиком, когда тебя стрижет сама хозяйка салона. Где там она сказала?… В Мадриде? Ах, нет, в Нью-Йорке и в Париже, что ли…