Татьяна Устинова - Мой личный враг

- Пока да, - согласился Андрей, неотрывно, словно загипнотизированный, глядя на ложку, которой Цветков зачем-то продолжал крутить в чашке.

- Потом ты поклянешься довести до победного конца расследование об исчезновении Ивана. Вот, собственно, и все. Дальше будешь просто время от времени клясться в любви к нему или что-то в этом роде...

Андрей Победоносцев, талантливый журналист и восходящая звезда первого канала, ничего не понял.

- Ну и что? - спросил он осторожно. - Для чего это все?

Цветков швырнул ложку и воззрился на Победоносцева.

- Ты что, ни х... не понял, что ли? - как-то даже весело спросил он. А? Это было обидно.

- Да все я понял, - злясь и от злости обретая уверенность в себе, отрубил Андрей. - А можно посмотреть этот фильм, который Вешнеполь-ский снимал?

Цветков довольно долго разглядывал Андрея, и невозможно было понять, что он хотел высмотреть на его лице. Андрей даже взмок немного под этим взглядом.

- Этого фильма нет и никогда не было, Анд-рюша, - сказал Цветков ласково. - Ты его сделаешь и поставишь в эфир. Ну? Понял, что ли?

Вешнепольского убрали, чтобы его именем подготовить небольшой общенациональный скандал. Результатом его должна была стать громкая отставка очень популярного в народе вице-премьера по делам национальностей. А уж дальше, после отставки, либо "Матросская тишина", либо место посла в теплой стране с берущим за душу названием "Тринидад и Тобаго". В "верхах" еще окончательно не решили.

Очевидно, Вешнепольский отказался копать под вице-премьера, молодого энергичного мужика, с которым, по слухам, дружил, а может, ему и не предлагали. Вице-премьер, активно Занимавшийся миротворчеством, с разгону почти что затушил тлеющий в течение многих лет военный пожар. И просчитался.

Окончание войны вовсе не входило в планы экспортеров и импортеров оружия и марихуаны.

Все войны в истории человечества - может, за исключением тех, что велись за теплую и сухую пещеру, - приносили баснословные доходы тем, кто умел на них зарабатывать. В разные эпохи они велись под разными лозунгами - то крест, необходимый, чтобы обратить неверных в истинную Христову веру, то изгнание самозванцев, то чистота арийской расы... Война, пожалуй, самый доходный бизнес, куда там наркотикам и нефти...

Резвый вице-премьер, искренне считавший, что войну можно и нужно остановить, встал кому-то поперек горла. Еще одно усилие - и процесс было бы не остановить. "Процесс пошел", как говаривал самый первый президент одной шестой части суши. Поэтому следовало быстро и ловко подготовить общественное мнение к отставке вице-премьера, а уж дальше - перечисленные выше варианты. По усмотрению "верхов". Вешнепольскому доверяло процентов семьдесят россиян. Вице-премьера он наверняка не стал бы топить, а, наоборот, бросился бы спасать, и неизвестно, что бы из этого вышло.

Вешнепольского убрали, компромат на вице-премьера приготовили, выбрали время и человека, который всю эту чернуху бухнет в эфир.

За утопление вице-премьера в эфире полагались такие деньги, какие Андрею Победоносцеву не могли и присниться. Деньги переводились прямиком на счет в швейцарском банке. Все солидно, как у больших.

- Ну теперь-то понял? - спросил Цветков со страдающей миной. Называть вещи своими именами ему было непривычно и неприятно. "Господи, навязали на мою голову еще и этого козла, - тоскливо думал продюсер общественно-политического вещания. - Цацкайся теперь с ним, разобъясняй очевидное, бери грех на душу..."

Бледный до зелени Андрей Победоносцев раздражал Цветкова.

"Думал небось, деньги тут просто так на всех сыплются, - распаляя себя, молча скрежетал продюсер. - Думал, к Вике в кроватку прыгнул, и все дела. Нет, дорогой, давай поработай продажной шлюхой, которую за деньги всякий купить может, ты же не Ванька Вешнепольский, ты же хлипкая, скользкая гусеница. Вон потный весь. Наверное, в сортир захотелось".

- Андрей, я понимаю, конечно, что все это для тебя несколько... неожиданно, - продолжал Цветков сердечно. - Но такова жизнь и таков мир, в котором мы живем. А ты теперь человек свой, доверенный. И поверь мне, старому и опытному волку, это немало. Со всеми подряд я, естественно, такие вопросы не обсуждаю. Материалы, из которых ты слепишь фильм про вице-премьера, я тебе поближе к делу покажу. Сейчас у меня их просто нет, - зачем-то соврал он - все давно было готово. - Нужно только сделать так, чтобы народ поверил, что это действительно фильм Вешнепольского. Ну, текст там, и все такое. Кто-нибудь из твоих гавриков напишет?

- Надо подумать, - постепенно выходя из транса, сказал Андрей. - Надо подумать хорошенько...

- Ну, подумай, подумай, - разрешил Цветков, испытывая жгучее желание швырнуть в своего собеседника чашкой с остывшим кофе. - Созвонимся тогда...

Андрей не сразу понял, что его выставляют. А когда понял, обрадовался чуть не до слез.

- Вике привет, - сказал Цветков ему в спину.

Победоносцев оглянулся. Илья сидел в кресле, по-прежнему развалясь, и в глазах у него была непонятная чернота. А в вальяжной позе привиделась Андрею расслабленность только что пообедавшей кобры.

"Это он меня схавал,- с опозданием понял он. - am - и нет меня..."

- Спасибо, - поблагодарил Андрей. - Обязательно передам.

- И скажи, что мы нормально поговорили,- все еще не выпуская жертву из своих когтей, добавил Цветков, наслаждаясь видом трясущегося лица, несколько минут назад еще очень даже гладкого и самодовольного. - А то она волновалась. Хотя я сам буду ей звонить, так что...

И он махнул рукой, отпуская Андрея на волю.

- Почему ты орешь как бешеный, я не понимаю! - Вика осторожно накладывала краску на дивной красоты ресницы. Время от времени она опускала руку с изящно изогнутой щеточкой и вглядывалась в свое отражение, становившееся с каждой минутой все совершеннее и совершеннее. Андрей метался по спальне, время от времени возникая и пропадая в зеркале, перед которым сидела Вика. Чего ты так испугался, дурочка?

Андрей заскрежетал зубами.

Дурочка! Это невыносимо.

- Ты же все заранее знала! - заревел он. - И не предупредила! И не спросила у меня, хочу ли я ввязываться во все это дерьмо! Ведь сейчас я уже не могу отказаться!

- Не можешь, - с удовольствием подтвердила Вика, завинчивая тоненькую трубочку с тушью: очевидно, совершенство наконец-то было достигнуто. - А зачем тебе отказываться? Илюха сказал, сколько бабок за это положено?

- Я жить хочу, - почти застонал Андрей Победоносцев. - На эти бабки, конечно, можно устроить грандиозные похороны, но я-то хочу еще пожить!

- Поживе-ешь! - пообещала Вика. - Поживешь, мой зайчик. Кому ты нужен? Ты же не Ванька, которого все боялись, правда? Или в Набережных Челнах все до сих пор думают, что политику на первом канале делают чистые душой работники пера и телекамеры?