Татьяна Устинова - Мой личный враг

- Андрюша! - воскликнула Вика, оказавшись рядом. - Что такое? Почему ты опоздал? Александра познакомила тебя с господином Бовэ?

Она подставила щеку для поцелуя, и Андрей аккуратно, но с некоторой неловкостью, как показалось Филиппу, ее поцеловал.

Они заговорили о каком-то совещании, на котором сегодня утром объявили то ли о сокращении, то ли о перестройке в редакции политического вещания, и Филипп сделал шаг назад.

Александра Потапова кивнула ему и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ.

Через десять минут он уедет, и кончится это идиотское времяпрепровождение. У него куча неотложных дел, ведь только кажется, что год это долго. Год пролетит, как один день. Кроме того, недели через четыре ему придется слетать в Париж, значит, к этому времени нужно подогнать все здешние дела. Он уже месяц в Москве, а не сделано и сотой доли того, что он запланировал. "Что поделаешь, Россия!.. - посетовал как-то его приятель. Здесь пока раскачаются, жизнь пройдет". Но ждать, пока пройдет жизнь, Филиппу не хотелось.

Он давно потерял из виду Александру. Должно быть, она уже уехала.

В углу со стоном целовались, в кресле какая-то парочка самозабвенно тискала друг друга. Филиппу припомнилась собственная молодость, Сорбонна, дешевые обшарпанные квартирки, в которых так весело было когда-то пить пиво и щупать тощих обкуренных девчонок, чувствуя себя хозяином Вселенной.

Он направился к выходу, вспоминая, где оставил куртку - на вешалке или в машине. Пожалуй, в машине, но посмотреть на вешалке все же стоило, чтобы потом - спаси и помилуй, Пречистая Дева, - не пришлось возвращаться обратно.

Филипп подошел к вешалке, высматривая куртку. Вроде бы не видно. Приподнимая полы чужой одежды, Филипп продолжил изыскательские работы во втором ряду.

На кухне - совсем рядом - разговаривали. Сначала тихо, потом все громче и громче. Филипп вылез из вороха одежды и прислушался. Он олушал довольно долго, затем шагнул в полную темноту, к входной двери. Мимо него пронеслась Вика с красным и злым лицом.

Филипп осторожно, стараясь не щелкнуть замком, открыл дверь и стал спускаться вниз по лестнице. Ему нужно было подумать, а думать в лифтах он не умел.

То, что он услышал, очень ему не понравилось...

- Сашка, где материал о визите первой леди в питерский хоспис?

Вася Куренной, сменный редактор, выскочил на лестницу, где курили корреспонденты, и с размаху чуть не налетел на урну. Вид у него был безумный, глаза метали молнии... Ну прямо Зевс, или Прометей-громовержец, или кто там еще?..

- Сдала на эфир, - не поворачиваясь, ответила Александра - такие сцены повторялись каждый день, и все к ним давно привыкли. - А что?

- А то, что в аппаратной нет пленки, а через двадцать минут эфир! Вася рванулся обратно в комнату, где сидели выпускающие, на ходу взывая: "Вова! Вова!"

Вовой звали ассистента режиссера, отвечающего за сбор материала на эфире.

Александра прислушалась к Васиным воплям, доносившимся уже из редакторской, и потушила сигарету.

- Пойду поищу кассету. Вдруг правда Вовка ее куда-то засунул, - сказала она своей лучшей подруге Ладе Ильиной. Лада делала репортажи о культурной жизни столицы и отличалась необыкновенной красоты бюстом, а также умением никогда не перетруждаться. Она всем нравилась, потому что была миролюбива и незлопамятна.

- Да брось ты, - волнующим низким голосом проговорила Лада. - Ну куда они могли ее засунуть? В унитаз спустить? Вовка мимо нас в сортир вроде не проходил, мы бы заметили...

Такой у нее был юмор.

- Покури-ка лучше со мной. - Лада чиркнула спичкой о золоченый коробок, прихваченный вчера в ресторане. - Мне одной скучно. Как твой Победоносцев? Ему правда дают собственный эфир и делают руководителем программы?

- Истинная правда, - с удовольствием подтвердила Александра.

Успехи мужа радовали и волновали ее, позволяли надеяться на какую-то новую, небывалой красоты жизнь. Давно ли они были нищими, голодными корреспондентами, рыскающими по Москве в поисках сенсаций? Давно ли Андрюша Победоносцев, ничего не умеющий, средненький журналист из Набережных Челнов, приехал покорять столицу и был готов работать кем угодно, жить где угодно, есть раз в два дня, но только бы в Москве?

Они поженились, еще ничего не зная о своем будущем, и он стал стремительно набирать обо-роты, догоняя и перегоняя давно устроенных рафинированных московских мальчиков из "Взгляда" и разных прочих программ, возникших из неожиданно свалившейся на журналистов гласности.

- Ты к нему в штат пойдешь или у нас останешься? - спросила Лада, вытаскивая Александру из ее грез о муже.

- Не знаю, Лад, - сказала Александра. - Вроде с ним лучше, он платить будет хорошо, ты ж понимаешь... А с другой стороны, это конец света, с мужем вместе работать...

- Да уж, - подтвердила Лада, имевшая в любовниках всех начальников по очереди. - Как только они понимают, что могут тобой командовать еще и на работе, - все, ты пропала. Лучше сразу увольняться.

- Жень! - крикнула Александра, увидев высунувшегося в коридор редактора. - Ты не знаешь, пленка моя нашлась?

- Все нашлось, - отозвался издалека очкастый Женя. - Где Леша Никольский, дамы?

- Дамы не знают, - пробасила Лада и повернулась к подруге: - Ты сегодня еще снимаешь?

- И снимаю, и монтирую, - с тяжким вздохом сообщила Александра. Сейчас поеду в Совет Федерации, там сегодня омский губернатор пресс-конференцию проводит. Может, интервью мне даст по старой памяти.

- Для кого стараешься-то? Для царицы Вики Терехиной?

- Для нее, - ответила Александра. - Отрабатываю приглашение на банкет. Не зря же она меня, ничтожную, приглашала в высшее общество. Я там целых два бутерброда сожрала. Или три.

Лада захохотала:

- А зачем ты вообще поперлась, если знала, что она тебя потом в покое не оставит?

- Андрюшке надо было с кем-то там увидеться о чем-то поговорить... И потом, - Александра улыбнулась, - тусовка... Ты же знаешь, как это важно.

- Кому важно? - спросила Лада, вмиг перестав хохотать. - Тебе? Или Победоносцеву?

- Это одно и то же, - сказала Александра. - Сама знаешь: "Мы говорим партия, подразумеваем - Ленин..."

- Оно конечно, - согласилась Лада, - подразумеваем. Только он, великий журналист Победоносцев, - создание собственных твоих рук. Все мы прекрасно знаем, где бы он был сейчас, если бы не ты. Ты Сорокина уговорила его в штат взять, ты его у себя прописала, ты с ним по ночам в монтажной сидела, ты за него тексты писала...

- Ну и что? - раздражаясь, перебила Александра - она не выносила разговоров о том, что сама себе сделала мужа. - Будь он тупицей, там бы он и остался, где был, так что мое сидение в монтажной ни при чем. Конечно, я ему помогала в меру своих сил, но все, чего он достиг, он достиг сам.