Татьяна Устинова - Мой личный враг

- Мне одинаково плохо что с ней, что без нее, - пробормотала Лада. Уволит меня сука эта, что я буду делать? У тебя есть в запасе еще один Филипп Бовэ?

- Нет, - сказала Маша. - Ты куда? На работу?

- На работу, будь она неладна. Приеду, позвоню Сане. И ты позвони, хорошо?

- Ну, конечно, - успокоила ее Маша. - Не гони.

Если бы Лада выехала на Маросейку, она увидела бы Александру, лежавшую в куче снега, и человека, склонившегося над ней, но она дала газ, решительно развернулась в тесном Потаповском переулке и двинулась в другую сторону, ни о чем не подозревая и только чувствуя себя виноватой перед Александрой, которую только что так грубо выставила из Машиной квартиры...

Машина сделала еще два поворота и оказалась на Бульварном кольце.

- Ну что? - спросил пассажир у водителя.

- Да ты же видел! Черт его знает, откуда этот мужик выскочил!

- Вот зараза, придется все сначала начинать...

- Я говорил - лучше в подъезде, а ты - нет, нет, так вернее...

- Да пошел ты! Ни хрена не умеешь, даже девку сшибить. А если опять к ней охранника приставят?

- Да кому она нужна, охранника приставлять.

- Ну приставили же тогда!

- Да не знаю я, зачем тогда приставили!..

- Не нравится мне она, вот что. Мы же не знаем, что это за девка и кому она мешает.

- Да тебе-то что? Лишь бы деньги платили. Пристрелить ее ничего не стоит, вон она, разинув рот, по улицам ходит...

- Однако кто-то ее все-таки вытащил...

- Случайность какая-то, да и все. Может, ему деньги понадобились, тому бомжу, вот он и кинулся.

- Если бы ты соображал побыстрее, он бы не кинулся! Вот зараза! Они помолчали.

- Будешь звонить-то?

- И не подумаю. Сделаем дело, тогда и позвоню.

Добравшись до "Останкино", Лада первым делом позвонила Александре, но трубку никто не снял. На третьем гудке включился автоответчик, и голос Филиппа Бовэ попросил оставить информацию. Лада велела Александре позвонить ей, как только она появится дома, и положила трубку.

- Тебя Терехина спрашивала, - озабоченно сказал Вася Куренной.

Вика с утра была не в духе, в воздухе пахло грозой, и Вася до смерти боялся, что она разразится в его смену.

- Что ей нужно, не знаешь? - спросила Лада.

- Не знаю, Лад, - сочувственно ответил Вася. - Знаю только, что она с самого утра рвет и мечет. Может, уедешь, а мы скажем, что тебя не было сегодня?

- Нет, - решительно сказала Лада, - не нужно.

Не в ее правилах отступать. Даже проигрывая. Бедный Вася Куренной, подумала Лада, он, поди, не догадывается, что ему предстоит лишиться еще одного грамотного и Профессионального сотрудника. И не на время, а навсегда.

Вика не даст ей работать в непосредственной близости от себя, пусть даже и в соседней редакции. Нет, придется искать что-нибудь очень далекое от сферы ее влияния, а может, и совсем уходить, менять профессию, привычки, образ жизни...

Лада справилась бы с этим, справилась легко, она была сильной, умной и уверенной в себе. Но без идиота Михайлова, бросившего ее, едва под ним зашатался стул, без этого презренного труса и ублюдка, ей совсем не хотелось бороться.

Чтоб он сдох где-нибудь!

Почему они так трясутся за свои драгоценные карьеры, эти чертовы мужики? Почему не видят того, что у них под носом и что можно взять, не прилагая никаких усилий и никому ничего не доказывая?! Как он смеет бросать ее, словно тряпку, которой вытирает стекло в своей драгоценной машине?!

Небось машину он не бросил, продолжает вытирать и поить дорогим 95-м бензином, а она, умница и красавица Лада Ильина, мечта любого мужчины...

Она так замучилась без него, что даже подаренные родителями на двадцатипятилетие две недели на любом курорте - с открытой датой, езжай когда хочешь - лишь напомнили ей о тех двух чудовищных неделях, что она провела с Васяткой на Канарах.

С утра до ночи он звонил по телефону, пытаясь отсрочить преждевременную гибель своей блестящей карьеры, что-то выяснял, кого-то о чем-то просил, умолял, унижался и чуть не плакал. Ладу он не замечал. Он просто забыл, что поехал с ней отдыхать и что в настоящий момент она где-то рядом!

Что Викин гнев по сравнению с этим унижением!

- Ты слышала? - спросила влетевшая в комнату Лена Зайцева. Победоносцева назначили замом генерального. Ну как? А?!

- Что? - переспросила Лада. - Андрея?

- Ну конечно, Андрея, - кивнула Лена. - У нас другого нет! Михаландреич в обмороке лежит. Можешь пойти посмотреть.

- Да что мне смотреть! - с досадой сказала Лада.

Она давно знала, что они проиграли, а те, другие, победили.

- Ильина, зайди к Терехиной! - крикнули из коридора. - Она тебя видела и вызывает!

- Иду! - крикнула в ответ Лада.

Не отрывая руки от замусоленной куртки, Александра звонила в дверь Машиной квартиры. Ей казалось, что дверь никогда не откроется. С ее одежды текла грязная вода. Палец, которым она жала на звонок, стало покалывать. Тогда она отпустила этот дурацкий звонок, снова прижалась к куртке - неужели это он? - и заколотила в дверь ногой.

- Не сходи с ума! - сказал ей человек, к которому она прижималась, боясь отпустить его хоть на секунду.

- Маня! - заорала Александра. - Маня, открой!

- Сань, это ты? - спросила за дверью изумленная Александриным буйством Маша. - Подожди секундочку...

- Открывай! - заревела Александра, наваливаясь на дверь.

Неожиданно легко дверь поддалась, и Александра головой вперед влетела в квартиру, волоча за собой человека в синей куртке.

- Ты что? - закричала Маша и попятилась. - Что случилось?! Что с тобой стряслось, Санька?!

- Вот! - сказала Александра и заплакала. - Вот, Мань...

Человек в синей куртке стоял в темном углу, бессильно опустив большие руки. И молчал.

- Да вот же он! - прорыдала Александра, размазывая по щекам грязь. Это же он! Ты что? Не узнаешь, дура?!

Маша перевела взгляд с одного на другую, сделала шаг назад и неловко, некрасиво упала в обморок.

- Ну, ты, наверное, и сама все понимаешь. - Вика указала Ладе на стул. - Теперь прикрывать тебя некому, это нам хорошо известно. Так что больше я тебя видеть не желаю. Хочешь, в суд на меня подавай, хочешь, в Министерство труда. Мне вполне хватило и той суки. Ее подруг я тут не потерплю. Тебе понятно, солнышко?

- Вполне, - отозвалась Лада и добавила, понимая, что терять ей все равно нечего: - Котик.

Вика недоуменно уставилась на нее, а потом рассмеялась:

- А ты храбрая девочка! Сложись все иначе, ты могла бы вполне успешно на меня работать.

- Вик, - сказала Лада и закурила Викину сигарету, - я взрослая, обеспеченная маменьки-папенькина дочка. Не тешь себя надеждами - даже если я год просижу без работы, с голоду не умру. Более того, моя работа или неработа на бюджете моей семьи никак не отражается. Я не Потапова. И только полные идиотки, вроде твоей подстилки Кати Бергер, добровольно согласятся с тобой работать, и смотреть тебе в рот, и ждать, когда ты их облагодетельствуешь.