Татьяна Устинова - Хроника гнусных времен

– Мам, успокойся, – попросил бледный арабист и умоляюще посмотрел на Кирилла, – что с тобой?

– Да ничего, – сказала Света, вновь пристраивая ноги на пустующее кресло, Кирилл был совершенно уверен, что ноги были пристроены на его счет, – просто это была идиотская идея – собираться тут и устраивать семейный отдых на лужайке. Конечно, раз Настеньке надо, Настенька никому вздохнуть не даст, все по-своему сделает. Так что теперь все должны терпеть и улыбаться.

– Свет, я никого не заставляла, – проговорила Настя довольно миролюбиво, – я всех попросила приехать, только и всего.

– Ну да, – согласилась Света, – попросила! Да если бы мы не приехали, ты бы целый год в истерике билась, а мы бы все были свиньями. Настенька у нас кремень. Скала. Вся в бабулю, – это было сказано специально для Кирилла.

– Я сегодня с утра косил траву, – объявил Сергей тоном толстовского героя и по-толстовски же мечтательно вздохнул, – это такая красота. Чувствуешь себя чудесно, солнце светит, травой пахнет, над головой…

– Небо, – подсказал Кирилл. Ему было смешно.

– А? – переспросил очкарик растерянно.

– Над головой небо. Или я ошибаюсь?

– Нет, это невозможно, – громко объявила тетя Нина, – Настя, я тебя прошу, отправь его обратно в город, или мы всерьез поссоримся. Надо же, как люди умеют пользоваться чужим несчастьем!.. А Юля с Димой куда смотрят? Я должна сегодня же поговорить с Димой. Что это еще за беда на нашу голову!

Кирилл подмигнул растерянному арабисту, приткнул свою чашку на темный буфет, взял Настю за бока и одним движением пересадил из кресла на широкие перила, лицом к заливу и спиной к семье.

– Смотри, там какой-то корабль, – сказал он и дунул ей в шею, – здоровый. Вы не знаете, Сергей, здесь ходят военные корабли?

Очкарик сошел с крыльца и стал послушно смотреть на залив.

– Сторожевики, бывает, ходят. Мы с Настеной однажды утащили дедов бинокль на залив и целый день в него смотрели.

– В шпионов играли, – добавила Настя и сбоку посмотрела на Кирилла, очень близко.

Он слышал запах ее духов, ненавязчивый и прохладный, ее волосы лезли ему в нос, и было приятно, что он стоит так близко – руки на перилах, по обе стороны ее бедер, – и она не пытается вывернуться, как тогда, в комнате, когда он понял, что если он ее не поцелует сейчас же, то с ним обязательно что-нибудь скверное сделается.

– А потом мы его утопили, – сказал вдруг Сергей и засмеялся, – я имею в виду бинокль.

– Ты зачем-то полез с ним на камень и уронил, – перебила его Настя, – а там довольно глубоко…

– …и мы потом ныряли по очереди, но так и не нашли…

– …там не только глубоко, там ил и ничего не видно…

– …и мы решили, что домой не пойдем, а ты стала реветь и сказала, что хочешь домой, а я знал, что мне попадет больше, потому что я старше.

– И мы все рассказали Зосе Вацлавне, помнишь? Бабушке боялись, а ей рассказали. Это домработница, – объяснила Настя Кириллу, хотя он прекрасно помнил, что это домработница. Объясняя, она слегка поворачивала голову в его сторону, так что ее губы почти касались его щеки, и в голове у него становилось как-то тяжело и пусто.

– Зося Вацлавна долго ахала, поила нас чаем, и мы вместе придумывали, что мы наврем бабушке, – подхватил Сергей.

– А бабушка сказала – ах, что за ерунда! Мне вовсе не нужен этот бинокль, я в него ничего рассматривать не собираюсь, а вот вы остались теперь без бинокля!

– Если бы я его утопила, – вдруг неторопливо произнесла Света, – она бы меня на порог не пустила.

– Муся, почему я не могу дозвониться до города?

– Межгород не соединяется, Нина Павловна. Здесь так иногда бывает.

– Мам, куда ты звонишь? – спросил Сергей, не отрываясь от залива.

– Настиным родителям, разумеется.

– Они сейчас приедут, теть Нин. Ты все им скажешь лично. Только Кирилла я все равно никуда не отпущу. – Это было сказано так решительно, что Кирилл слегка отстранился и посмотрел на нее.

Она в самом деле не хочет, чтобы он уезжал, или продолжает игру в сыщиков и воров?

– Я никуда и не собираюсь, – пробормотал он и, не удержавшись, сунул нос в ее волосы. В последний раз женские волосы всерьез занимали его, когда он познакомился с Луной. У нее были длинные слабые платиновые пряди. Ничего общего с Наемными, темными и гладкими, похожими на прически на египетских фресках.

– Ужин будет в семь часов, – объявила Муся. Сериал “Быт помещика” шел полным ходом.

– Накройте, пожалуйста, в доме, Мусенька, – безразлично велела Света, – здесь вечером противно.

– Сами накроем, – заявила Настя и все-таки вывернулась от Кирилла. – Теть Нин, вы привезли мясо?

– Конечно, – ответила та как ни в чем не бывало. Как будто не она только что организовала и провернула маленький поучительный спектакль для племянницы и ее ухажера, – в холодильник не клала. Оно в раковине на кухне.

– Делаем барбекю, – объявила Настя. – Сереж, доставай барбекюшницу, Свет, ты моешь овощи, а мы с тетей Ниной…

– Я понятия не имею, где она, – немедленно заныл арабист, – в прошлый раз Влад, а в этот раз…

– В этот раз ты, – приказала его мамаша, – тебе поможет молодой человек. – Кивок головой, подбородком вперед, в сторону Кирилла.

– Молодой человек поможет, – согласился Кирилл.

Настя, ее тетка и двоюродная сестрица живописной и вполне миролюбивой группкой устремились куда-то внутрь дома, где мелькала неутомимая Муся и откуда сразу послышался звон посуды, шум льющейся воды и, кажется, даже смех, а Сергей, хлопая себя по карманам, очевидно, в поисках каких-то ключей, пошел вдоль дома и пропал из виду.

Финский залив свинцовой лужей блестел между деревьями, прямо перед глазами. Кирилл залпом допил остывший кофе, очень крепкий и очень горький.

Гадость какая.

Кто из них мог убить? И мог ли вообще?

* * *

Под вечер прибыла еще одна небольшая толпа родственников.

Настины родители были странной парой. Он – добродушный разговорчивый толстячок, в меру лысый, в меру румяный, в меру приветливый и всегда готовый к услугам. Его жена оказалась сдержанной дамой с прической, явно сделанной в парикмахерской, и в шелковом костюме, который никак не вязался с жаркой воскресной вольницей.

Улыбнулась она, только когда увидела Настю.

– Мам, почему вы так долго?

– Отец поехал по каким-то гаражным делам и опоздал. Все как обычно. Как вы тут?

– У нас все нормально. Мама, это… Кирилл.

– Добрый день, – сказала Настина мать совершенно равнодушно и посмотрела на него Настиными глазами.

– Добрый день, – ответил он неловко. Как будто и в самом деле был претендентом на руку и сердце, привезенным для знакомства с семьей.

– Дима, в багажнике сумки. Молоко отдельно, не забудь про него.