Ирина Грин - Нарушенная заповедь (СИ)

– Что?

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, которые находились всего в полуметре от глаз Симбирского.

– Я сказала, что готова организовать вам ряд интервью и публикаций. Более профессиональных, – она кивнула на монитор, не отрывая глаз от глаз Симбирского. Во взгляде ее действительно была безоговорочная готовность.

– Да, – Кирилл сделал вид, что ему срочно понадобилось что-то в компьютере. – Я подумаю над вашим предложением.

Дождавшись, когда за Ольгой Петровной закроется дверь, Кирилл снова включил интервью. Вслушиваясь в собственные слова, он пытался вспомнить, когда это могло случиться. Когда он мог встретиться с неизвестной журналисткой и нести весь этот бред насчет китайцев? Он полистал ежедневник. По всему выходило, что в обозримом прошлом – никогда. Если только не вчера…

О вчерашнем дне вспоминать не хотелось. Вернее, вспоминать было нечего. Практически. Проснувшись, он какое-то время бесцельно пялился в телевизор и никак не мог заставить себя на чем-либо сосредоточиться. Все мысли вращались вокруг сына. Завтра решающий день. Либо Женька будет дома, либо…

Когда беспокойство превысило критическую точку, Кирилл решил сменить обстановку и провести смотр своему хозяйству – так он называл неожиданные визиты в супермаркеты «Апогея» с целью проверки бдительности охраны и расторопности сотрудников. Выйдя из дома, он сел в машину, включил двигатель… И очнулся только на берегу моря. Там, где на его глазах сорвался со скалы зеленый автомобиль. Штормило. Короткий зимний день сваливался в ночь, волны с грохотом терзали слоистый берег. Кирилл подошел к обрыву и с трудом сдержал крик: внизу, в клочьях пены и водорослей билось о прибрежные камни что-то большое и белое. Утопленник? К горлу подкатилась тошнота, в глазах потемнело, ноги сделались ватными.

– Помогите, – сдавленно прошептал Кирилл, и в следующую секунду понял, что падает. Но, очевидно, его время покинуть этот мир еще не пришло – он упал на каменистую поверхность утеса в полуметре от кромки обрыва. Упал неловко, сильно ударившись боком. От боли в груди перехватило дыхание, и Кирилл некоторое время старался не двигаться, чтобы дыхание вернулось. Зимний ветер тут же забрался под куртку.

– Надо добраться до автомобиля. Там телефон. Там тепло, – скомандовал Симбирский сам себе.

Опираясь на руки, встал, закашлялся. Кашлял долго, надсадно, согнувшись в три погибели и упершись руками в колени. А потом, не удержавшись, посмотрел вниз и выдохнул с облегчением: никакой это не утопленник, а ствол дерева, добела обглоданный волнами.

Боль вроде отступила, и он медленно побрел к машине. Упал в ее горячее душное нутро и еще какое-то время не мог прийти в себя. Взглянул на часы и понял: он вышел из дома почти шесть часов тому назад. Где его носило все это время, Кирилл, хоть убей, не помнил.

Симбирский вынырнул из воспоминаний, глотнул с утра стоявшего на столе кофе и поморщился. Тот был холодным и отдавал гниющей морской травой.

А тем временем весть о необыкновенном поступке Симбирского распространялась со скоростью цепной реакции. Интервью разместили крупнейшие новостные порталы и сетевые СМИ. Не остались в стороне и сотрудники «Апогея». Сначала осторожно – шеф не любил личные звонки в рабочее время, – а потом все настойчивее и настойчивее они принялись звонить родным, близким, знакомым и отсутствующим на работе коллегам. Настоящим и бывшим.

Видя, что ничего интересного не происходит, жители Лесного потихоньку стали расходиться. Лишь Вера Марковна не спешила.

– Я важный свидетель, – заявила она, – я видела террористок и никуда не уйду, пока не дам показания представителям органов. Кстати, ты, Таня, – она нашла глазами в редеющей толпе односельчан женщину в темно-синем пальто, – ты тоже останься.

Подобрав полы, Марковна примостилась на крупном обломке, приготовившись к длительному ожиданию, но вдруг подскочила, размашисто крестясь и приговаривая «Свят, свят, свят».

Заинтересованный таким поведением женщины, Рыбак подошел ближе.

– Что стряслось? – спросил он.

– Там… Там… – Вера Марковна снова осенила себя крестным знамением.

– Да что там? – переспросил Иван и вдруг услышал. Откуда-то снизу, из глубины доносилась музыка. Приглушенные торжественные аккорды.

– Это хозяйка зовет новую жертву! – доверительным шепотом сообщила Марковна.

Но Рыбак знал: никакая это не хозяйка. Это мобильный телефон, купленный им для Кристины. Купленный с большой скидкой именно из-за того, что имел только один рингтон.

– Накачаете других, – посоветовал менеджер в магазине сотовой связи, вручая Рыбаку покупку. И Иван был уверен – Кристина (тогда она была еще Кристиной Сергеевной) обязательно накачает. Значит, не накачала. Не успела. Зато теперь Иван знал – Кристина с Асей здесь, под завалом. Вот только живы ли они…

– Живы! – подтвердил командир отряда МЧС, прибывшего спустя считанные минуты. Тесть Молчанова расстарался: отряд был оснащен всем необходимым, от кинолога с собакой – угольно-черным лабрадором, до сверхчувствительного анализатора шума, улавливающего человеческое дыхание и сердцебиение.

Наступившая ночь не мешала спасательным работам. Для поддержки бойцов на летней кухне был развернут буфет, где Вера Марковна и Таня обеспечивали желающих горячим чаем и бутербродами.

Впервые за день присев, Рыбак сделал большой глоток чая и вдруг заметил на столе забытые Молчановым фотографии. Одна из них – мужчина с женщиной в спортивных шапочках – привлекла его внимание. Он точно знал, что никогда с этой парой не встречался, и все-таки мужчина кого-то ему напоминал. Вопрос – кого? Думать было некогда. Засунув в рот остатки бутерброда, Иван допил чай, машинально сунул фотографию в карман и поспешил к месту взрыва.

Их обнаружили на рассвете. Обнявшись, Ася и Кристина лежали на полу кабины лифта, стены которой устояли под натиском взрыва. Они были без сознания, у Кристины все лицо залито кровью. Но, по заверениям бригады парамедиков, обе пациентки находились во вполне удовлетворительном состоянии.

Скрестив руки на груди, Тимур следил за тем, как женщин уложили на носилки, укутали одеялами. Порыв ветра, зашумев в верхушках сосен, сбросил с головы капюшон, забрался под куртку. Но Тимур не чувствовал холода, как не чувствовал и усталости после бессонной ночи. Главное – женщины спасены.

Одна из них – он знал, что ее зовут Кристина, – вдруг приподнялась.

– Подождите, – скомандовала она толкавшим каталку парамедикам. Ее взгляд встретился со взглядом Тимура. – Подойдите, пожалуйста, – не то попросила, не то приказала она.