Марина Серова - Цель оправдывает средства

Это — по расшифрованным мною письменным указаниям Грома. В тех же бумагах Андрей Леонидович оговаривается, что общаться с Казбеком нужно крайне осторожно, он опасный человек.

Еще бы ему не быть опасным — он местный наркоторговец; профессия обязывает.

Ну, к опасностям я давно уже привыкла. Моя профессия тоже кое к чему обязывает…

Тем более — у меня с собой был и пистолет, в кобуре под мышкой, и нож — в ножнах, пристегнутых к ноге.

Так что я была во всеоружии.

Колхозный рынок. Там этот Казбек и тусуется.

Колхозный рынок…

Рынок кипел, как варящийся плов, образно выражаясь. Хоть Петропавловск и находился почти на границе с Россией, но азиатский колорит здесь был — ого-го!

Быстро отыскав в рыночной чехарде молодого парня-казаха криминального вида, я подошла к нему — он сразу настороженно и с нескрываемым интересом глянул на меня — и, наклонясь к его уху, интимно прогнусавила:

— Слышь, парень, мне тут купить кое-что надо. Я-то сама приезжая, не знаю никого…

— А чего купить-то? — перебив меня, спросил он.

— А то ты не понял? — некрасиво осклабилась я. — Мне люди посоветовали к Казбеку обратиться.

— Какие такие люди? — недоверчиво прищурился парень, отчего его глаза и вовсе превратились в узенькие черные щелочки.

— Хорошие люди, — исчерпывающе ответила я, потом придала своему лицу жалобное выражение и произнесла тихо и умоляюще: — Ну, очень надо, сделай, а?

— Ладно, — поколебавшись немного, согласился парень, — постой здесь, я сейчас…

Я осталась стоять на месте, озираясь и время от времени сплевывая в грязь под ногами — на случай, если дружки Казбека за мной наблюдают.

Если уж взялась играть роль заядлой наркоманки, так надо это делать с должной тщательностью. Тем более что это — мне не впервой.

— Это ты меня искала? — вдруг раздалось у меня над ухом.

Я обернулась и увидела рябоватое плоское лицо, серые губы, кривившиеся и обнажавшие страшный щербатый рот. Глазки-щелочки смотрели на меня настороженно и зло.

— Ну, я искала, — я ответила ему таким же взглядом, — если ты тот, про кого мне рассказывали. Казбек?

— А чего это ты именно меня искала? — поинтересовался он. — На рынке и без меня торговцев до хрена. — Он с ног до головы окинул меня оценивающим взглядом.

— А говорят, ты человек хороший, — ответила я, — надежный и с мусорами дружбу не водишь.

От моей похвалы уродливое лицо Казбека расцвело, что нисколько не придало ему привлекательности.

— Это уж точно, — усмехнулся Казбек, — я мусоров за километр чую, — он еще раз окинул меня взглядом, — а ты вроде не из мусорских…

Это точно. Я не из милиции, мальчик.

— Чего брать-то будешь? — понизив голос до хриплого шепота, спросил Казбек.

Я оглянулась и, наклонившись к его уху, негромко проговорила несколько слов.

— Нормально, — кивнул Казбек, — давай сюда бабки и жди…

— Вот, — Казбек сунул мне в руку несколько пакетиков, — чего еще понадобится — заходи. Спросишь меня, я все сделаю.

Я невнятно попрощалась с ним и быстро ушла. Отлично, я думаю, сыграла роль наркоманки, которой не терпится задвинуться.

Так, сегодня я Казбека беспокоить больше не буду, чтобы у него никаких подозрений не зародилось. Сегодня я музеи города Петропавловска побеспокою, а Казбека уж — завтра.

Все равно министр со своей свитой прибудут послезавтра, а мне пока нужно найти людей, у которых, по сведениям Грома, хранится видеокассета. И еще надо на уши этот городишко поднять своей журналистской деятельностью.

В общении с заведующими музеями Петропавловска я скоротала время до вечера. Нельзя сказать, что это были самые приятные часы в моей жизни, — какому нормальному человеку доставит удовольствие несколько часов подряд слушать бесконечные восторженные рассказы о каких-то никому не известных художниках, скульпторах, о степных дрофах и средневековых курганах?

Мне лично эти рассказы никакого удовольствия не доставили.

Зато, я думаю, фамилию мою в городе хорошо запомнили — когда я к вечеру уже снова пришла в здание администрации города, начальники отделов образования и культуры разбегались от меня кто куда — надо думать, работа Зайберта.

И самого Зайберта я в его кабинете не застала. Секретарша, испуганно посмотрев на меня, сообщила, что Виктор Федорович только что отбыл в отдаленный район города и сегодня его уже не будет.

Зато, сказала она, он обязательно должен быть завтра.

А когда я проходила по коридору, сотрудники из кабинетов смотрели на меня с нескрываемым интересом — наверняка это трепло Виктор Федорович обо мне распространялся.

Или, может быть, кто из музеев позвонил, поблагодарил за внимательную к культурной жизни города журналистку. Я же специально каждой заведующей по два раза говорила, что меня из администрации направили.

И Зайберт еще им звонил.

Это — очень хорошо, это мне на руку.

В общем, во второй раз (как и в первый, впрочем) выходила я из здания администрации города с чувством глубокого удовлетворения.

С этим же чувством я вернулась в свой номер в гостиницу и легла спать.

Приемник-передатчик я прикрепила к своим трусикам, а пистолет положила под подушку — по старой привычке.

Проснувшись, я первым делом позвонила Зайберту — он неосмотрительно оставил мне свой рабочий телефон.

Виктор Федорович уже был на работе — девять часов утра.

— Алло, — сказала я в трубку, после того как секретарша соединила меня с Зайбертом, — Виктор Федорович, вас снова беспокоит журналистка из Тарасова Ирина Зиновьевна…

Зайберт, услышав мое имя, тут же забормотал в трубку, что жутко занят, что с удовольствием пообщался бы со мной насчет сегодняшнего экономического положения города Петропавловска — это я сама предложила ему такую тему, — но никак в данный момент не может — совещания, знаете ли, и заседания.

На иную реакцию я и не рассчитывала — вчера я его здорово достала. Цель достигнута.

Ну, ладно, имидж неутомимой и вездесущей журналистки я за собой закрепила в этом городе, теперь пора и делами заняться.

На Колхозный рынок, к Казбеку!

Сегодня у меня к нему предложение посерьезнее, чем вчера, было.

Тот самый вчерашний парень, что привел тогда ко мне Казбека, сегодня заметил меня уже издали. Сам пошел навстречу мне, радостно улыбаясь.

Хоть улыбка его и была сейчас шириною чуть ли не в полметра, от моего взгляда не укрылась странная бледность его смуглого от природы лица. И руки у него тряслись, и губы прыгали.

Наверняка сам предметом своей продажи здорово злоупотребляет. А сегодня — то ли не укололся вовремя, то ли еще что, но выглядел он далеко не лучшим образом.