Марина Серова - Крутая мисс

— Да, подзаработать он не успел, — согласился Доули и философски добавил: — Зато сохранил жизнь.

Валентин Сергеевич не догадывался, что разговор ведется о нем. Обмякнув, он ссутулился на заднем сиденье, и, когда катер вдруг подскакивал на волне, голова его бессильно моталась, как у китайского болванчика.

Путь к морю оказался довольно легким. В катере имелся достаточный запас бензина, и мы добрались до устья реки, никуда не заходя. Потом нам пришлось ждать наступления темноты в малоприметной бухточке, где вода казалась зеленой из-за буйной растительности, которой был покрыт берег. Хуан предупредил, что днем в заливе запросто можно наткнуться на береговую охрану.

Тропическая ночь наступила, казалось, мгновенно — так всегда бывает в этих широтах. С наступлением темноты ожил окружавший нас лес — он опять заголосил и заверещал на разные лады, и от этих диких звуков мороз пробирал по коже. Полчища москитов атаковали нас с воздуха. Тогда мы вышли наконец в море. Промчавшись около мили, Хуан заглушил мотор и показал на огни сухогруза.

— Там, на корме, валяется цветной фонарь, — сообщил он. — Нужно подать сигнал, чтобы нас заметили. Три красных, два синих. Они должны нам ответить.

Я перебралась на корму и отыскала мощный электрический фонарь с цветными фильтрами. Потом, включив его, начала подавать условленные сигналы в сторону стоявшего на рейде корабля. Через некоторое время оттуда замигал ответный огонек.

— Они нас заметили, — буркнул Хуан. — Сейчас спустят шлюпку.

Наш катер продолжил медленно дрейфовать в сторону судна. Хуан посоветовал не выключать фонарь, чтобы не разминуться в темноте, и вскоре мы заметили еще один огонек, который словно подпрыгивал на волнах, — это горел фонарь на борту шлюпки. Он постепенно приближался, и вскоре мы различили темный силуэт лодки и услышали шлепанье весел по воде.

Еще через минуту шлюпка уже скользнула вдоль нашего правого борта, и луч фонаря осветил наши лица. Суденышки стукнулись бортами, и грубый мужской голос произнес на плохом испанском:

— Буэнас ночес, амигос! Терпите кораблекрушение? — Тон казался несколько встревоженным и разочарованным.

— Мы привезли груз, — буркнул Доули. — Груз от Мигеля.

— Груз для нас? — деловито удивились со шлюпки. — От Мигеля? А где Мигель?

Я поняла, что наши земляки с «Меркурия» не горят желанием нам доверять. Но без предмета преступления не удастся задержать преступную группу, действующую на родине, поэтому я решила заставить этих конспираторов взять груз во что бы то ни стало.

— Эй вы, придурки! — грубо сказала я, переходя на русский. — Мы не для того мотались весь день по воде, чтобы нам тут задавали идиотские вопросы! Забирайте груз и сваливайте! У нас раненый, и нам нужно спешить.

В шлюпке приподняли фонарь чуть повыше, и я увидела в луче света фуражку с белой тульей, любопытный глаз под кустистой бровью, полную розовую щеку и погончик на форменной рубашке с нашивками помощника капитана.

— Ба, да тут все свои! — воскликнул тот же голос, но уже с юмористическими интонациями. — Мигель устроил здесь русскую колонию? Ребята, кажется, нас сейчас покроют родным матом! — Гребцы в шлюпке в ответ на это сдержанно рассмеялись.

— И покрою, — пообещала я, — если вы сейчас же не займетесь делом! Вы что, хотите нарваться на береговую охрану?

— Ну что вы! — произнес помощник капитана. — Меня только смущает отсутствие моего друга Мигеля…

— Привет, сеньор Анатоль! — неожиданно вмешался, естественно по-испански, Хуан. — Все в порядке! Но нужно спешить. Мигель не мог прибыть лично — у него неприятности, сеньор!

Тот, кого назвали Анатолем, всмотрелся в лицо Хуана и, похоже, узнал его.

— Вот так история, черт возьми! — сказал он неуверенно. — А что у вас случилось?

— У нас там была маленькая заварушка, — объяснила я. — Партизаны. Мигель тяжело ранен. Но поскольку он привык выполнять свои обязательства, то послал нас.

— А товар в порядке? — с тревогой спросил помощник капитана.

— Здесь все до грамма, — заверила я. — Так что пошевеливайтесь!

Кажется, все-таки удалось убедить Анатоля. Наши лодки сцепились бортами, Доули, на время переквалифицировавшись в грузчика, полез на корму и выволок оттуда первый мешок. Матросы в шлюпке приняли его.

— А это что еще за черт? — воскликнул помощник капитана, направляя луч фонаря на мешок. На грубой мешковине виднелся темный явственный отпечаток ладони. Это несчастный Валентин Сергеевич оставил на ней свое кровавое клеймо, когда без чувств валялся на корме. Точно такой же отпечаток оказался и на втором мешке.

— Я же говорю — у нас раненый! — объяснила я. — Мы уходили, отстреливаясь. И одного зацепило.

— Беспокойно у вас в лесу, а? — поинтересовался помощник. — Может, пойдешь к нам, землячка? — Гребцы опять довольно засмеялись.

— Я путешествую только классом люкс! — отрезала я. — Кончайте болтать, нам пора! И берегите груз!

— Ладно, не учи ученого! — делаясь серьезным, сказал помощник. — Передай Мигелю — в конце февраля мы будем в Калининграде и доставим товар по назначению. Пусть не волнуется.

— Счастливого пути! — сказала я.

Шлюпка оттолкнулась от катера, гребцы взмахнули веслами, и расстояние между нами стало быстро увеличиваться. Скоро все поглотила ночная тьма.

— Нужно пересечь залив, — озадаченно сказал Доули. — На побережье неподалеку есть городок Монтеро. Там мы переждем до утра, а я свяжусь с нашим бюро в Картахене, чтобы они прислали вертолет. Не болтаться же нам по воде всю ночь. Правь к берегу, Хуанито!

Бандит покорно завел мотор, и мы, рассекая волны, помчались обратно, туда, где среди кромешной тьмы проглядывали тусклые огоньки селения.

Ритмичный шорох волн накатывался со стороны залива. Наш катер лежал брюхом на узкой песчаной полоске берега. Рядом проступали из полутьмы остовы рыбацких лодок. Утоптанная тропа убегала вверх, туда, где, прилепившись к подножию скал, вытянулся городок — две-три улочки, образованные скромными одноэтажными домиками. Кое-где горели огни, немного рассеивая ночную мглу. Однако жизнь в городке еще не замерла — до нас долетали едва уловимые звуки далекой музыки, точно где-то в скалах вздыхали бродячие призраки, дуя в невидимые флейты.

Мы расположились на песке, и Доули первым делом достал из своей бездонной куртки телефон. Совсем обессилевший Быков просто упал ничком на землю и остался лежать неподвижно, словно жизнь уже покинула его бренное тело. Разбойник Хуан отошел чуть поодаль и теперь оглядывался с тоской по сторонам — он смотрел то на залив, то на огоньки селения, то на Доули, возившегося с телефоном, и скорее всего думал о том, как бы ему удрать. Однако родной берег его, кажется, не привлекал, недаром же он просил нас высадить его на территории Панамы — не без оснований подозревал, что дома хозяева будут им не слишком довольны.