Марина Серова - С корабля на бал

И вовремя. Выстрел грохнул, но я успела отклонить дуло винтовки.

— К катеру! — пробормотала я, выхватывая «АКМ» из рук потерявшей сознание Лены.

Астров приподнялся и, посмотрев на меня звериными глазами, проговорил:

— Ничего, дура… это цветочки! Ягодки — еще впереди…

— Цветочки? — тяжело задышав, выговорила я. — Цветочки?! Кактусики? Так вот тебе цветочки, сука!

И я, подняв «АКМ», в упор расстреляла это длинное наглое лицо, так похожее на лицо мальчика, которого я спасла от смерти за несколько секунд до этого…

— Пойдем к катеру! — вынырнул из-под руки Паша. — Я уже… мотор завел! Быстрее!

Вопреки всему, нам удалось уйти. Я с каким-то доселе неизведанным ожесточением направила катер в Волгу. И в этот момент за нами раздались несколько взрывов… и два оставшихся катера взлетели на воздух, охваченные пламенем, а потом их искореженные части с шипением погрузились в холодную воду.

— Что… это? — выдохнула я.

— А это я взял шашки, которыми они рыбу глушат, и свалил в катера. Чтобы им не на чем отсюда уплыть было, — сказал Паша, неожиданно сверкнув улыбкой. — Устроил им сокращение штата… не только по людям, но и по материальной части.

И он снова улыбнулся, а потом вдруг хрипло застонал и, обмякнув, осел к моим ногам.

Даже железного «кактусика» наконец проняло: от всего пережитого он просто-напросто потерял сознание…

Я теперь просыпалась в холодном поту, когда мне снился детский плач. И песок острова Белая Банка, и оскал Леонида, и его последние слова: «Ничего, дура… это цветочки!»

И Василий, лежащий с ножом в спине на переплетении толстых, словно удавы, грязно-коричневых корней…

Но все имеет счастливое свойство подходить к своему логическому завершению.

В дом Гроссманов по понятным причинам я не хожу. Что касается Сережи… Бог ему судья, не хочу об этом говорить. Жалко Катю.

Свирский арестован. Следствие только раскручивается, и нельзя предсказать, чем оно закончится.

А я, как юрисконсульт губернатора, то есть лицо, имеющее отношение к юриспруденции, в данный момент на полном серьезе размышляю: а не оформить ли мне бумаги касательно… усыновления мною Паши? Ведь в противном случае он рано или поздно, но попадет сначала в бюджетный детдом, а потом в колонию для несовершеннолетних.

А почему бы и не усыновить? Ведь я наконец-то увидела фотографию его матери. На кладбище, которое мы посетили вместе с Павлом и бывшим инженером Ивановым, ради такого случая не заложившим за галстук.

В самом деле — она на меня похожа…