Николай Зорин - Реквием Сальери

– Ну, да, в гостинице. А я тебе не сказал? Портье. Мы с ним почти одновременно сюда на работу устроились.

– А что с этим чудаком, неудавшимся самоубийцей?

– Да ничего, уехал. Прочухался, испугался сам своей дури и смотался. Тут вообще такая история, закачаешься! Димка как раз и позвонил, чтобы рассказать. Вернее, продолжение истории, начало я и сам знал. Вот представь, – воодушевился Павел. – Месяц назад приезжает к нам пара: она – настоящая красотка, он – солидный такой дядечка, армянин. Живут они себе, она на лыжах катается, он просто так. Но тут она срывается с горы. Начинаются поиски, он все эти дни из номера не выходит, изводит себя. А потом находят тело женщины и сообщают ему. Нужно, чтобы муж опознал. Но он не приходит на опознание, а через два часа Света, горничная, обнаруживает его в ванной, кругом кровь, вообще ужас. Представляешь, какая любовь, мужик совсем с катушек съехал. Она умерла, ну, значит, и ему больше жить незачем. В этот день тоже Димкина смена была. Он вызвал «скорую», мужик вроде как жив еще был. Но до больницы не доехал, умер. Димке позвонили, сказали. А вечером приходит наша «погибшая». Оказывается, вовсе она и не разбилась, а труп не ее нашли. В общем, тут такое творится! Она в истерике бьется, неизвестно, что с ней делать, сама вот-вот за мужем отправится. Но, прикинь, это еще не конец истории. Когда она немного в себя пришла, поехала в больницу, в которую ее мужа увезли, а его там и нет. Не поступал, и никто о таком даже не слышал. И мало того, говорят, им из гостиницы не звонили, не вызывали, не в курсе они, в общем. Она в полицию заявила. К нам в гостиницу приходили, всех допросили, но куда подевался труп, так и не выяснили. Ну, и все. Через пару дней красотка домой уехала, и все вроде бы затихло. А вчера… – Павел остановился, выдерживая паузу. Он так воодушевился, что даже о своем горе на время забыл. – Вот тут-то и начинается самое интересное. Вчера поздно вечером появляется у нас в гостинице один тип и выдает себя за того, погибшего. Требует, чтобы его поселили в том же номере, утверждает, что был здесь с женой, что она разбилась, ну и все в таком роде. А потом в точности, как тот первый, пытается покончить с собой. Хорошо, что Димке стукнуло в голову проверить, как он там, говорит, неспокойно ему стало, да и вообще вся эта лабуда сильно не понравилась. Ну и обнаружил его в ванной с лезвием в руках. И как тебе такая история?

– Круто! – задумчиво проговорил Виктор, сопоставляя уже известные ему факты с этими, новыми.

– Представь, все в точности повторил. Один в один. Утверждал, что это он и есть тот, первый.

– Так, может, это действительно тот? Странно, конечно, зачем ему нужно было столько шуму поднимать и опять суицид повторять. Но вдруг?

– Да нет! Я тоже так подумал и Димку спрашивал. Ничего общего, говорит! Тот, первый, армянин, плотный такой, невысокий, с акцентом. А этот ну совсем не похож. Высокий, худой и ярко выраженный славянин. Да и возраст не совпадает. Тому за сорок уже было, а этому двадцать пять. Так внешность не подделаешь. Но понимаешь, он знал о том, все, досконально. И когда Димку пытался убедить, что это он сюда приезжал, рассказал ему историю, которую Димка тому армянину рассказывал, слово в слово.

– Да-а, интересно.

– Еще бы! Но знаешь, что самое интересное. Димка ведь его зарегистрировал, в компьютер внес все данные: ну, имя, фамилия, адрес… Кстати, тот, первый, и этот, второй, из одного города оказались, из Светлого. Так вот, когда парень уехал, а Димка вернулся на свое место, оказалось, что все данные об этом постояльце из компьютера пропали. Как будто он вообще номер не снимал и в гостиницу не приезжал. Димка говорит, что даже испугался в первый момент, решил, что у него крыша едет – чудак этот ему привиделся. Но, слава богу, остался бланк, который тот при регистрации заполнил. Димка им книжку заложил.

– А где сейчас эта книжка?

– Да там где-то, у Димки в вещах. В столе, может быть. Он только на работе читал, дома не до того было.

– Найти ее сможешь?

– Смогу, наверное. А тебе зачем?

– Слушай, – Виктор вплотную придвинулся к Павлу и заговорил шепотом – хотя смысла в этом, в общем, не было никакого в пустом баре, – ты кому-нибудь, кроме меня, об этом рассказывал?

– Нет, – тоже шепотом испуганно ответил Павел.

– А Димка рассказывал?

– Да он бы и не успел. Смена вскорости у него закончилась, он домой поехал, мне вот по дороге позвонил. А потом… – Павел тяжело вздохнул и с грустью посмотрел на опустевшую бутылку.

– Знаешь, – Виктор притянул его к себе за плечо и склонился к самому лицу, – никому не говори то, что ты сейчас мне рассказал.

– Почему? – Павел посмотрел удивленно и несколько обиженно, вывернулся из-под его руки – минутный испуг, когда Виктор так неожиданно к нему наклонился и заговорил шепотом, уже прошел.

– Ну, смотри: происходит эта дикая история, в которой самое непосредственное участие принимает Дмитрий, и через пару часов он погибает.

– Так ты что, думаешь, он не случайно?.. – снова испугавшись, шепотом спросил Павел.

– До конца я, конечно, утверждать не могу, но это очень может быть.

– Так надо в полицию заявить! – почти выкрикнул он, забывшись, и сам себе зажал рот. – Я имею в виду… – снова перейдя на шепот начал он.

Виктор его перебил:

– Не надо. – Детектив опять положил ему руку на плечо и слегка сжал. – Пока не надо. Сначала я постараюсь кое-что прояснить, а потом посмотрим.

– Прояснить? Ты? Но каким образом…

– Видишь ли, я частный детектив, – объяснил Виктор, – и прилетел сюда как раз по поводу той истории, которую ты мне рассказал.

Павел, казалось, сначала ему не поверил, а потом страшно обиделся.

– Значит, вы все это знали? А я-то здесь распинался! Что же вы мне с самого начала не сказали, что мент, то есть детектив? А я-то думал…

– Во-первых, мы давно на «ты» перешли…

– Тогда было другое дело! Откуда мне было знать, что вы – частный сыщик?

– А во-вторых, всей истории я не знал, так только, некоторые моменты. Ты, кстати, мне очень помог.

– Угу! – кисло усмехнулся Павел. – Я тут душу наизнанку вывернул, а ты…

– И, надеюсь, что и дальше будешь помогать.

– Была нужда!

Павел всерьез обиделся. Долго сидел и молчал, нахохлившись. Виктору стало стыдно. Получалось, что он воспользовался его горем, чтобы выведать полезные для дела сведенья. Но тут он вспомнил, что когда начинался этот разговор, он и не знал, что это коснется их с Полиной расследования, и в свою очередь рассердился на Павла.

– Ну, и черт с тобой! – сказал он, поднимаясь. – Без тебя разберусь. Вот, получи за коньяк. – Виктор бросил деньги на стойку. – Только не трепли никому, о чем мы здесь говорили. И про меня тоже не рассказывай.