Марина Серова - Господин легкого поведения

— Максим, Максим, мы его упустили. Что делать? — Его товарищ посмотрел на меня подозрительно и, тяжело дыша, спросил:

— А вы, бабушка, чего под поездами лазаете?

— Мне домой так ближе, — ответила я, изображая немощность и маразм, — до моста-то переходного как далеко, ноги не держат, а пенсия маленькая…

— Помолчите! — рявкнул на меня парень в джинсе, затем, понизив голос, бросил своему напарнику: — Макс сказал, чтобы мы возвращались. Я ни хрена не понимаю.

— А вы, сынки, из милиции? — продребезжала я.

— Из милиции. — Парень в ветровке легонько оттолкнул меня, с хмурым выражением сунул пистолет в кобуру.

— Так, представьтесь, предъявите удостоверения, — потребовала я, — а то шастают тут по путям с оружием. Может, вы вообще террористы. — Мне жизненно необходимо было выяснить, кто они такие, и если они не скажут по-доброму, придется применить силу.

— Ну, блин, совсем охренела, старая ма… — начал парень в белой ветровке. Его напарник резко толкнул его в бок и коротко велел:

— Заткнись!

— Я все-таки хотела бы увидеть ваши удостоверения, — настойчиво попросила я вновь, — или я позвоню куда следует.

— Так, смотрите, — парень в джинсе помахал перед моим носом удостоверением капитана ФСБ, — вам достаточно?

— Более чем достаточно, — улыбнулась я хищно. Последний вагон товарняка прогрохотал мимо, и путь освободился. Фээсбэшники полезли обратно, под пассажирский, а я пошла в направлении, куда убежал наркоман. Капли крови виднелись то тут, то там — на гальке, на рельсах. За проволочной оградой была даже небольшая лужица, а после нее след обрывался. Перед мысленным взором встала картина, как бандит, затаившись за кустами, перетягивал себе бедро ремнем, чтобы не хлестала кровь. Из-под накладки на животе я достала навигатор и убедилась, что преступник недалеко ушел. Маячок находился в двухстах метрах правее, внутри пятиэтажного дома. Я включила функцию развертки трехмерного пространства. Точно, на первом этаже дома или в подъезде. Я двинулась на сигнал маячка, спрятанного в сумке, сжимая в кармане револьвер. Свернула за угол серой хрущевки, вошла в полутемный подъезд и замерла как вкопанная. Из черного пятна под лестницей на меня смотрели налитые кровью бешеные глаза. Затем из темноты выпросталась рука с пистолетом. Черный зрачок дула холодно глянул на меня, и по спине пробежали мурашки.

— Ты, падла, — раздался полувсхлип-полухрип наркомана. Возможно, он даже не понимал, кто перед ним находится.

— Сынок, я здесь живу. Ты что, кого-нибудь ищешь? — спросила я старушечьим голосом, лаская указательным пальцем спусковой крючок револьвера в кармане.

— Нет, — донесся из темноты ответ. — Менты, суки, меня подстрелили. Я тут подыхаю, мать твою так.

— А я врач, хочешь, помогу? — предложила я, не веря в успех наших переговоров.

— Ты че, старая, пулю сможешь достать? — прохрипел он, судорожно вздохнув и застонав. — Вот суки.

— Я все могу, — пообещала я, — и пулю достать, и зашить. Не волнуйся. За пять минут подлатаем, будешь как новенький. — Заманчивые перспективы заставили его опустить пистолет.

— Короче, старая, иди сюда. Я на тебя обопрусь, а то меня шатает.

— Хорошо, сынок. Через пять минут будешь как новенький, — сказала я и сделала шаг в темноту. Наркоман зашевелился, встал. Испачканная липкая рука нащупала мою шею, потянула вниз. Он оперся на меня.

— Шагай, мать. — Я шагнула. В свете, льющемся из щели между дверями, блеснул пистолет, зажатый в левой руке наркомана. Я решила, что пора. Вильнув плечом, я лишила его опоры, схватила за кисть, заломила назад руку. Наркоман с хриплым криком ткнулся лицом в бетонный пол, а я села сверху, завладев его оружием.

— Ты что ж, старая сука, творишь! — взвыл он, дергаясь. Однако я твердо удерживала его руку. Шансов вырваться не было.

— Теперь поговорим, — предложила я поверженному противнику. — Если не хочешь, чтобы я делала тебе больно, расскажи, кто тебя послал.

— Чего ты гонишь? — завопил он, рванувшись изо всех сил. — Пусти, тварь, а то кровью умоешься.

— Не в твоем положении мне угрожать, — напомнила я ему простую истину. — Ну что, будешь говорить?

— Да что тебе надо, чертова маразматичка! — воскликнул наркоман, елозя. — У меня кровь течет, я уже ногу не чувствую.

— Не волнуйся, если не скажешь, кто послал тебя забрать сумку, ноги тебе больше не понадобятся. — Я приставила дуло к его виску.

— Да никто меня не посылал, я ее просто так взял. Схватил, что первое попалось под руку, на дозу не хватало, — быстро заговорил он, — а эти налетели. Я у одного пистолет вырвал и давай шмалять, а они в меня…

— Ответ неправильный. — Я надавила на его висок дулом пистолета. Странная тишина мне не понравилась. Проверила. Подопечный находился в глубоком обмороке. Значит, говорил он все-таки правду. Я вместе с ребятами из ФСБ погналась за случайным человеком. А в это время настоящий преступник следил за нами издалека, оценивая опасность, или он вообще не появлялся на вокзале. Наркоман все не шевелился. Слабый, сразу видать. Надо было сначала спросить, где сумка с деньгами, подумала я, шаря под лестницей. На мое счастье, она лежала там в самом углу. Пачки денег прощупывались. Знал бы наркоман, на сколько в ней доз, он бы меня зубами загрыз. Усмехнувшись, я подняла сумку и вышла из подъезда. Пистолет наркомана полетел в мусорный контейнер. Находка, без сомнения, обрадует какого-нибудь бомжа, однако он расстроится, обнаружив отсутствие патронов и обоймы, которые я зашвырнула в подвал следующего дома по пути на стоянку. «Фольксваген» стоял на месте, где я его оставила. Открывая ключом дверцу, я посмотрела в сторону вокзала. Похоже, перестрелка переросла там во что-то большее. Я разглядела людей в форме МЧС. Между вагонами сновали спецназовцы в полной боевой выкладке. Омоновцы выводили людей из вагонов и гнали через пути, в противоположную от вокзала сторону. Слышались вой сирен и беспорядочные сигналы машин. Я бросила сумку на заднее сиденье, завела двигатель и лихо вырулила со стоянки. Через пятьсот метров за поворотом меня остановили ребята из оцепления.

— Проезд закрыт, езжайте туда, бабуля! — заорал старший, указывая на дорогу позади меня.

— А что случилось-то, мне надо на вокзал, — с невинным видом поинтересовалась я.

— На вокзал нельзя! — рявкнул он. — Я же сказал, в объезд. На вокзале идет спецоперация.

Я не стала испытывать судьбу и дала задний ход. В объезд, так в объезд.

Когда я вошла в домашний кабинет Кравцова, он с сосредоточенным видом мерил шагами комнату.

— Заждались, наверно, Аркадий Никифорович? — задорно спросила я. Кравцов резко затормозил и обернулся с надеждой в глазах.

— Ну, как там, поймали?