Марина Серова - Господин легкого поведения

— Нет, — проговорил Кравцов испуганно. — Макс, если что, утрясет все вопросы. Ему не выгодно меня подставлять.

— Дай-то бог, — кивнула я и поинтересовалась: — Вы что, на работу сегодня вообще не поедете?

Кравцов почесал затылок.

— Нет, надо съездить, показаться. Мне даже не удалось пообедать из-за спешки.

На заводе ничего экстраординарного не произошло. Пройдя по производству, Кравцов перездоровался со всеми за руку, быстро собрал в зале заседаний планерку и всыпал руководителям по первое число. В половине пятого я сообщила ему, что еду забирать заказ. Подобревший неизвестно от чего, он позволил мне взять его машину вместе с Игорем, а еще посоветовал не торопиться. Попутно я заехала к Юзеру домой и, представившись курьером, отдала ему лекарства. Когда же я вернулась на комбинат, то застала Попову, покидавшую кабинет шефа в каком-то растрепанном виде. Я посмотрела ей вслед и заметила, что на Поповой нет колготок, которые были на ней на планерке в четыре часа.

Наверно, они оба закрылись в кабинете и усердно работали с бумагами, с иронией подумала я и посмотрела на секретаршу. Но хитрая Маша сделала вид, что ничего не заметила. Из кабинета выглянул Кравцов с лихорадочно блестевшими глазами.

— К ночной планерке я готова, — отрапортовала я, вытянувшись по стойке «смирно».

— Это хорошо. — Кравцов кашлянул и поправил галстук. — Вы полчасика погуляйте. У меня что-то сердце прихватило. Сейчас выпью таблетки и отдышусь немного. — И, обращаясь к секретарше: — Маша, меня нет.

— Может, «Cкорую»? — с улыбкой спросила я.

— Нет, сам справлюсь, — буркнул Кравцов и закрылся в кабинете.

Делать нечего. Я вернулась к себе в кабинет и решила проверить плоды своего ночного труда. Система работала, однако не идеально. Картинка из кабинета Зеленского была какая-то тормозящая, постоянно дергалась. Виноваты в этом, конечно, линии связи. Я посмотрела полученные из кабинета и машины Зеленского записи — ничего интересного. Директор большей частью торчал за компьютером, отвечая на рабочие звонки, пил кофе и читал газету. Несколько раз Зеленскому звонила жена, интересовалась составлением каких-то документов для оформления земельного участка. Посетителей было всего трое, не считая руководителей комбината, забегавших к нему время от времени. В девять утра к Зеленскому пришел представитель регионального узла связи, ближе к обеду — технический директор очистных сооружений, которому Зеленский посоветовал заткнуть какому-то Красному трубу. Ровно в три в кабинете состоялся обстоятельный разговор с хозяином ресторана «Невский проспект». Тот упрашивал Зеленского делать развесное мороженое попышнее и полегче. Послушав разговор несколько секунд, я прокручивала его дальше и шесть часов записи просмотрела за тридцать минут. Записи из машины Зеленского также не представляли ценности. Редкие поездки, проходившие почти в полном молчании, да смазанное изображение того, как шофер намывал «Ауди» в послеобеденное время, и все. Я стерла бесполезные файлы, чтобы освободить место в памяти компьютера для новых записей. На глаза попался файл, озаглавленный фамилией убитого финансового директора «Молочных рек». Я развернула его и стала не спеша просматривать, размышляя о том, кто же мог его порешить. Допустим, он отмывал через комбинат грязные деньги. Но зачем его убивать? Он что, прикарманил бандитские деньги? Не похож был Геворкян на идиота. Нет, тут что-то другое. Возможно, он с кем-то не поделился прибылью от своей деятельности. Но с кем ему делиться, как не с Кравцовым. Можно допустить, что людям, дававшим ему деньги, Геворкян перестал быть нужным и, чтобы он не раскрыл какую-то информацию, его убрали. Только что это за информация? Номера счетов в иностранных банках? Но деньги можно перевести на другие счета. Сейчас, в конце концов, не беспредельные девяностые. Я подумала о совладельцах «Молочных рек». Может, это какие-то местные разборки, основанные на дележе влияния. Насколько я видела, Кравцов руководит комбинатом практически единолично. Может, Тимур, его брат, обиделся, стал что-то затевать, а Геворкян как-то пронюхал и его устранили? Бросив ломать голову, я позвонила Валерию Игнатьевичу узнать, получил ли он какую информацию по фирмам, с которыми сотрудничал Геворкян. Валерий Игнатьевич порадовал меня. Информации вагон и маленькая тележка, но вся она бесперспективная с точки зрения Уголовного кодекса. Слишком чисто работал Геворкян, чтобы к нему можно было придраться. Валерий Игнатьевич пообещал мне переслать информацию по электронной почте. Мы попрощались, и я выключила телефон.

В дверь заглянул Кравцов.

— Ну что, пойдем проводить вашу операцию. — Я, вздохнув, встала, взяла небольшой сверточек с камерами наблюдения, миниатюрный набор инструментов для работы с ними и двинулась за директором. Если знаешь, как выполнить работу, она не занимает много времени. Пока Кравцов отвлекал людей планеркой в аппаратном зале, я устанавливала новейшие камеры слежения с мощными передающими устройствами, компактные и не требующие проводов. Пришлось, конечно, повозиться, однако я потратила намного меньше времени, чем планировала. Может, именно из-за спешки я поскользнулась на разлитой по полу воде в цехе приготовления смеси. Сбавив темп, я установила вторую камеру на участке стаканчиков так, чтобы была видна вся установка и газовое оборудование. Третью камеру я спрятала за вентиляционную решетку сломанной вытяжки на участке слива молока. Камера должна была показывать участок за емкостями. По окончании планерки я повстречалась с Калмыковым, работавшим в первую смену.

— Ну что, Володя, особой помощи с твоей стороны я что-то не ощущаю, — сказала я, разглядывая пятна на своем пиджаке.

— Что, упали? Я тут, пока не привык, постоянно летал. — Калмыков улыбнулся. — На приготовлении смеси полы всегда скользкие.

— Ты не уходи от темы, — перебила его я. — Где ценные сведения? У тебя что, ни глаз, ни ушей нет?

Калмыков прикрыл дверь сепараторной и лишь после этого заговорил:

— К нам тут один парень устроился неделю назад.

— И что в нем подозрительного? — поинтересовалась я.

— Во-первых, башковитый слишком, во всем разбирается, во-вторых, знает, как к кому подойти поговорить, — тихо сказал он. — Неделю проработал, а уже лисой везде пролез, ко всем подстроился.

— Да это просто преступление, — съязвила я.

— Зря шутите, — обиделся Калмыков. — Он выспрашивает, что ему знать не положено. Например, где у нас хранится горючее, где спирт. Вчера внаглую залез на склад тары.

— Может, спереть что хочет, — предположила я.

— Я тоже так думал, — криво улыбнулся Калмыков. — Решил проверить. Предложил вынести через проходную немного нержавейки, а он отказался.