Дарья Кожевникова - Исповедь Цирцеи (СИ)

Благодаря ее усилиям топот и шум за спиной слегка отдалились, но когда она подбежала к байку, снова стали стремительно нарастать. Аглая вскочила в седло, как заправский ковбой. Только бы успеть! Тщательно отлаженный мотор послушно взревел. Но даже сквозь рокот до Аглаи донеслись крики преследователей. Она до боли стиснула рукоятку газа. Еще несколько секунд!!!

— Вот он! Босс, это пацан какой-то сопливый! — на бегу заорал кто-то в телефонную трубку. — И у него мотоцикл!

«Дикие охотники» были уже на парковке. Мужики, сколько их было, кинулись к Аглае по финишной прямой. Они были уже в нескольких метрах, когда из-за ближайшей машины, прямо им под ноги, вдруг выкатился парень на инвалидной коляске. Сбившиеся в кучу мужики налетели кто на коляску, кто друг на друга, и разлетелись по асфальту, изрыгая отборный мат. Вскочили быстро, но время все равно было упущено: Аглая уже выезжала на дорогу. Успела бросить взгляд в зеркало на парковку. Инвалидная коляска валялась на асфальте, колесами вверх.

— Господи!!! — только и выдохнула она, вписываясь в поворот, ведущий прочь от клуба. Тут же увидела в зеркале рванувшуюся за ней следом машину. Борину!

— Ну, давай, крошка моя, за мной! — прошептала Аглая, выжимая газ.

Расправив расстеленное под ивой одеяло, Гена оставил под ним свой телефон: если что-то пойдет не так, и кто-то впоследствии попытается по мобильнику вычислить, где в этот день был его хозяин, пусть убедится в том, что он с телефоном отдыхал на природе, мучаясь, согласно озвученной версии, животом. Сверху же на одеяло Гена бросил купюру: если кто-то все же заглянет под иву, то наверняка ее сопрет, не удержится от искушения. И таким образом даст Гене знать, что был здесь, и что в созданном алиби появилось слабое звено. Оставив под ивой эту нехитрую сигнализацию, Гена спустился по тропинке к своему мотоциклу. Завел его, надел на спину тяжелый рюкзак и понесся к тому месту, откуда ему предстояло поставить главную точку в Аглаином плане. Пролетел по выбранному участку дороги, потом свернул на тропинку, ведущую вверх. Проехал по ней примерно треть пути, и, когда подъем стал слишком крут, оставил мотоцикл в кустах и дальше стал карабкаться сам на верхушку утеса, возвышающегося над всей грядой. Утеса, с которого участок дороги со всеми его поворотами, просматривался как на ладони.

Гена как раз установил на уступе тяжелый аккумулятор и подсоединил его, когда телефонный звонок на «левую» трубку дал ему знать, чтобы ждал гостей. После этого Гена отключил телефон, зная, что он понадобится только для двух звонков, и будет при первой возможности уничтожен.

Брат позвонил и летящей по городу Аглае. Три условленных звонка и отбой. Это означало: Боря в машине. Но для Аглаи не менее важно было узнать, что Рома жив и в сознании.

— Чертенок! — напряженные Аглаины губы дрогнули в мимолетном подобии улыбки. И снова — все внимание на дорогу! На нее одну, одинаково следя за тем, что спереди, и что сзади. На по-вечернему оживленной городской трассе мотоцикл имел некоторое преимущество перед машиной. Поэтому нельзя было, поддаваясь страху, слишком отрываться от Бори. Но и — мало ли что! — слишком подпускать его к себе тоже не следовало.

Боря, как выяснилось, успел предвосхитить некоторые действия шантажиста. Проезжая поворот на ведущую за город главную трассу, Аглая заметила, что его вдруг перекрыла какая-то машина. Вряд ли случайно. Убедилась в этом, когда выяснилось, что и второй выезд из города тоже блокирован. При этом открытии в груди у Аглаи похолодело. Но то ли у Бори не оказалось под рукой достаточного количества помощников, то ли он и подумать не мог, что шантажист будет удирать в строну Богом забытого поселка в несколько домов, из которого нет другого выезда, но нужный Аглае поворот, вопреки ее опасениям, оказался свободен. А может, именно туда Боря и хотел ее загнать? Аглая нырнула в него, как заяц в нору. И понеслась дальше, подсознательно отсчитывая секунды до нужного отрезка дороги. Пульс, словно свихнувшийся метроном, бился у нее в висках. Поворот, еще поворот… теперь прямо, до следующего. Пользуясь отрезком ровной дороги, Аглая взглянула в зеркало, пытаясь сосчитать, сколько машин за ней гонится. Казалось, что их должна быть целая кавалькада. Но, как известно, у страха глаза велики, и разглядеть Аглая смогла только одну.

И вот он, наконец, тот отрезок, на который Аглая стремилась попасть! Мотоцикл едва не занесло на крутом повороте, но она справилась. Позади нее метнулся свет фар, следом показалась сама машина. Она неслась за Аглаей, как атакующая акула. Но тут на высоком утесе чуть впереди будто сверкнула звезда. Аглая предусмотрительно прищурилась, и не зря: яркий луч света скользнул по ее лицу, высвечивая путь. И почти сразу изменил направление, стал бить Аглае за ее спину. Несущаяся позади машина попыталась затормозить. Но скорость была слишком велика для мгновенной остановки, а впереди ждал еще один крутой поворот, о котором водитель, конечно же, знал. Да вот увидеть не мог, целенаправленно ослепляемый бьющим в лобовое стекло прожектором. Машина завихляла в одну сторону, в другую, но особо разгуляться на двухполосной дороге было негде. А луч не отставал, продолжая бить водителю в глаза. За Аглаей уже не гнались, все усилия шофера были направлены на то, чтобы остановиться, не сорвавшись в обрыв.

Не дожидаясь, чем все закончится, Аглая пролетела на мотоцикле дальше, до очередного поворота, выскочила на его обрывистый край, притормозила, веером разметав по асфальту гравий с обочины. И спрыгнула за пару мгновений до того, как байк сорвался вниз.

Великолепный Ромкин мотоцикл, упав на камни, сразу вспыхнул ярким пламенем. И, словно эхом от его падения, чуть позади раздался грохот упавшей в пропасть машины. Аглая сглотнула подступившие слезы, глядя вниз. Потом, вспомнив про деньги, сорвала с них конверт — вдруг в нем маячок? — и бросила его вслед за мотоциклом, предварительно опустив в него свой «левый» телефон. И, не теряя времени, перебежала дорогу, чтобы вскарабкаться по ведущей на утес тропинке. Взбежав метров на двадцать, Аглая сорвала с себя очки и «сэкондовскую» одежду, под которой была ее собственная. И перчатки — об отпечатках пальцев можно больше не беспокоиться. Потом, зная, что Гена должен принести ей босоножки, села на камень и стала стаскивать с себя кеды. Занялась этим Аглая очень вовремя — не успела она сесть, скрывшись за выступающими камнями, как на дороге показались еще две машины. Увидев зарево, отбрасываемое пылающим мотоциклом, их водители остановились. Хлопнули открывшиеся дверцы, на дорогу высыпало несколько мужиков.

— Что там? Мотоцикл? — проорал кто-то.