К. Тейлор - Сестры лжи

– Так-то оно так… – Ангарад тянет руку за аппаратом и сует его себе в карман. – Только я уже выбрала лимит трафика за этот месяц.

– На этом компьютере находится ряд важных файлов исключительно для служебного пользования. В том числе экспертные заключения по судебным делам, отчеты, бухгалтерия и так далее. Мы не можем позволять кому угод…

– Я понимаю! Честное слово, я лишь проверяла свой почтовый ящик на «Яху»! – Она вскакивает с кресла и идет ко мне через всю комнату. – Джейн, прошу, не говори Шейле, а? Это был один-единственный раз. Клянусь, больше никогда!

Она умоляюще всплескивает руками. Щеки красные, глаза блестят то ли от возбуждения, то ли страха. Что именно послужило причиной выброса адреналина, сказать не могу.

– Не знаю, не знаю… – качаю я головой. – У нас, понимаешь ли, очень стро…

Меня прерывает мой же мобильник. Я лезу за ним в карман, пока Ангарад переминается с ноги на ногу, нервно сплетая и расплетая пальцы перед собой. Входящий звонок с неизвестного мне номера.

– Да? – прижимаю я телефон к уху.

Небольшая пауза, затем:

– Эмма? Это я, Ал.

– Ал? – Мир кругом меня замирает, и единственное, что я сейчас воспринимаю отчетливо, это буханье моего собственного сердца. – Ал?!

Заметив, с каким любопытством прислушивается Ангарад, я нетерпеливо от нее отмахиваюсь:

– Увидимся возле псарни через пять минут. Да, и займись пока игрушками и подстилками, там кое-что надо постирать.

– Но…

– Пять минут, о’кей?

Я отхожу в глубь комнаты, по пути показывая рукой: мол, иди уже. Ангарад секунду колеблется, затем проскальзывает мимо меня на выход. Я закрываю за ней дверь.

– Извини, – раздается в ухе голос Ал. – Хочешь, перезвоню попозже?

– Нет-нет! – Я наконец добираюсь до компьютера и буквально падаю в кресло, потому что ноги уже не слушаются. – Ал… Поверить не могу, что это ты.

– Да уж, – издает она короткий сухой смешок. – Сколько лет, сколько зим.

– Слушай, выходит, ты получила мой месседж через «Фейсбук»?

– Ну да, буквально пять минут назад. Я туда уже который год не заглядываю, и вдруг… Короче, что происходит, Эмма? Мне тут из полиции позвонили, я потому и зашла в свой аккаунт. На тебя вроде кто-то наехал, так им надо знать, где я была в воскресенье восьмого октября. И вообще, поддерживаю ли я с тобой связь. Ну, я им и ответила, что мы с тобой уже незнамо сколько лет не общаемся.

– На меня действительно наехали, причем в буквальном смысле, – говорю я. – Я была на велике, а они – на машине. Полиция подозревает, что наезд мог быть неслучайным.

– И еще они подозревают, что это я виновата?

– Нет. Они просто попросили меня составить список людей, которые могут точить на меня зуб, ну я и… – Я массирую лицо ладонью. – Ты же помнишь, как у нас с тобой после того интервью…

– Ой, да ладно тебе, Эмма. – Ал тяжело вздыхает. – Когда это было? Все уж быльем поросло. Да и вообще, я ведь тебе говорила, что та журналистка все мои слова переврала… Надеюсь, ты не думаешь, что это я тебя сбила из-за размолвки, которая случилась четыре года назад?

– Да нет, конечно…

– Ладно, проехали. Ты мне ответь, что там за бред насчет Дейзи, а? – Она вновь вздыхает, на этот раз чуть ли не со стоном. – Эмма, если б ты знала, как я старалась все позабыть! У меня в Брайтоне новая жизнь, понимаешь? И новая девушка, зовут ее Лиз. Обалденная! В прошлом месяце даже обручились. Работаю в «Амэксе», вроде все нормально. Нельзя сказать, что я вообще не думаю о прошлом, нет. Бывает. Но и кое-что подзабывать стала. И знаешь? Это здо́рово. Мне от этого лучше, понимаешь? Я себя чувствую… ну…

– Нормальной, – киваю я.

– Типа того.

Секунд десять мы молчим.

– Кто-то пытается выдать себя за Дейзи, – наконец говорю я. – Шлют мне месседжи через «Фейсбук», как бы с ее аккаунта. Мол, ей холодно, и я ее бросила, такие вещи… А потом, сразу после ДТП, я получила эсэмэску – дескать, только хорошие люди умирают рано, и вот почему ты еще жива.

Ал по-прежнему молчит.

– Ал, ты слышишь? Я говорю…

– Да-да, слышу… Эмма, вдруг это просто какой-то интернетовский тролль? Ты ведь слышала про этих тварей? Упыри какие-то. То напишут гадость на мемориальной страничке жертв теракта, то еще чего… Им главное добиться реакции, а ты как раз им подыгрываешь.

– Ничего подобного!

– Хорошо, тогда скажи, только честно: ты им ответила? Хоть как-то?

– Ну-у… естественно. Написала, мол, кто вы такие и почему так поступаете…

– Вот видишь! Это и была твоя реакция. Они в ответ подбавили оборотов, нашли в Сети номер твоего мобильника и послали то сообщение.

– Каким образом? Я после переезда номер сменила, да и вообще никогда не выкладывала его в Интернет.

– Неважно. Есть такие сайты, где за деньги найдут много чего на любого человека. Работают, например, под видом агентств по поиску стародавних друзей или дальних родственников, а на самом деле это сервис для маньяков. Им достаточно имени и даты рождения, чтобы начать копать.

– Слушай, откуда ты такая подкованная?

Ал вздыхает.

– Помнишь Симону? Ты как думаешь, где еще я могла раздобыть адрес ее подруги? Эх, Эмма! Взять под колпак можно любого, были бы денежки.

– Ну, допустим. А как объяснить, что эсэмэсок и в помине не было вплоть до наезда?

– А если предположить, что наезд и вправду был случайным?

– Полиция в этом сильно сомневается.

– Потому что у них работа такая. Представь на секундочку, как будет орать пресса, если с тобой и впрямь что-то случится, а полиция возьми да скажи: «Ой, мы не придали таким-то и таким-то фактам значения!»

– То есть ты тоже думаешь, что я в опасности?

– Да нет же! Я просто… Тьфу ты, господи!.. Эмма, я считаю, что ты все принимаешь чересчур близко к сердцу. Сейчас пятая годовщина тех событий, ну и… Слушай, ведь ты и раньше слишком часто расстраивалась по пустякам, согласись? – Ал понижает голос. – А с полицией надо держать ушки на макушке и не очень-то чесать языком. Особенно про меня. Если я чего и сделала, то лишь для того, чтобы тебя спасти.

Ее голос уже не громче шепота.

– Да, я знаю.

– Какая-то сволочь хочет довести тебя до психушки… И знаешь, у них кое-что получается. Сама посуди: ты же теперь от теней шарахаешься. Вот и полиция начала задавать вопросы; еще неизвестно, куда это заведет. Эмма, я в тюрьму не хочу.

– Они знают, где я работаю! Номер мобильника! А если им теперь в руки попадет мой домашний адрес?

– Значит, сваливай. Совсем.

– Не могу.

– Почему?

Меня тянет признаться, что я попросту не хочу уезжать. Потому что мне тут нравится. Нравится быть Джейн Хьюз. Нравится работать с животными и… У меня вдруг словно пелена с глаз спадает. Мне нравится та жизнь, которую я строю вместе с Уиллом. Если я уеду, то потеряю все. Сама стану ничем. Придется изобретать себя заново, начинать с чистого листа.