Марина Серова - Подруга подколодная

Мы с Костей молча ожидали допроса, но Иннокентий Вениаминович не торопился с вопросами. Он взял с подноса свой кофе, сделал пару глотков, с чувством причмокнул губами, приосанился в кресле. Затем извлек из внутреннего кармана пачку сигарет, задумчиво достал одну, покрутил в руках. Видимо, курить в комнате Жанна ему не разрешила. Ставридов провел сигаретой под носом, с шумом вдохнув в себя запах табака, и положил ее на столик.

— Ну-с, что скажете? — обратился он наконец к нам.

— Смотря что вы хотите услышать? — парировала я.

— До меня дошли слухи, что вы, господа мои хорошие, затеяли собственное расследование. Это правда?

— В некотором роде, — улыбнулась я.

— А в чем, собственно говоря, проблема? — в последнее время Жемчужный стал задираться ко всем подряд.

— Проблема в том, что я не терплю дилетантов, — веско ответил Ставридов. — Так что давайте на будущее договоримся…

— Прошу прощения, — перебил его Жемчужный. — Но мы не дилетанты.

Он нахально объединил меня и себя в одно целое и выступал от нашего общего имени. Я тем временем старательно, не глядя вниз, пыталась отыскать его ногу и придавить ее слегка. Что за человек Ставридов, еще неизвестно, и хамить раньше времени было ему опасно. Но, к сожалению, ступни Жемчужного я не нашла, и он уже вовсю вступил в полемику со следователем.

— Погиб мой брат, уважаемый Иннокентий Вениаминович. Как вы ищете преступников, мне хорошо известно, и потому я не хочу, чтобы убийца остался безнаказанным. Мы найдем его и, я клятвенно заверяю вас, сдадим правосудию. Вершить самосуд мы не станем. Правда, Женя?

Он призывал меня в сообщники. Ничего не поделаешь. Надо спасать положение. Не могу же я все время отмалчиваться, в то время как роль первой скрипки в предстоящем расследовании уготована именно мне.

— Это верно, — произнесла я. — Мы не желаем никому зла, Иннокентий Вениаминович, и не собираемся путаться под ногами у следствия. Напротив, чем можем, тем поможем.

— Документы у вас есть? — сухо осведомился Ставридов в ответ на мою тираду.

— Да.

— Можно взглянуть?

При этом он требовательно выставил вперед свою огромную лопатообразную лапищу. Если такой рукой схватить преступника за горло, мало тому не покажется. А то и вовсе богу душу отдаст.

Я вышла в коридор, где висела моя сумочка, и вскоре вернулась с паспортом и удостоверением.

— И ваши, пожалуйста, — попросил Ставридов Жемчужного.

Пока тот рылся в карманах своей рубашки, следователь взял в руки то, что принесла я. Принялся изучать. Сверил с моим лицом фотографию в паспорте, пролистал документ до конца, убедился в том, что прописка имеется. Не воронежская, правда, но его и эта удовлетворила. Ставридов положил паспорт на стол, раскрыл удостоверение. Внимательно вчитался.

— Бодигард? — переспросил он. — Это еще что за хреновина такая?

— Телохранитель, — пояснила я.

— Чего? Телохранитель? — он с сомнением оглядел меня с ног до головы. — Вы же женщина.

— Значит, телохранительница.

Меня забавляло его глупое выражение лица. Такое со мной случалось не впервые. По мнению многих граждан, таких, как следователь Ставридов, телохранитель обязательно должен быть мужчиной. Причем с накачанными бицепсами и шеей. Бритоголовый отморозок в кожаной куртке. В крайнем случае, шкафоподобный амбал в смокинге, расходящемся на нем по швам.

— Вы надо мной смеетесь? — Ставридов недовольно, по-тараканьи, пошевелил своими висячими усами.

— Что вы, Иннокентий Вениаминович? — я еще шире расплылась в доброжелательной улыбке. — Разве бы я посмела. Уверяю вас, все, что написано в моем удостоверении, истинная правда.

— И кого же вы охраняете?

— Кого угодно. Любого, кто захочет воспользоваться моими услугами.

— Вы не поняли меня, — недовольно поморщился следователь. — Кого вы охраняете в данный момент? Его? — Толстый, похожий на разваренную сардельку палец Ставридова ткнулся в грудь Жемчужному.

— Нет, — покачала я головой. — Я никого не охраняю сейчас. Я просто…

— Хватит морочить мне голову, — следователь начал постепенно выходить из себя. — Что вы задумали? Давайте не будем темнить. Готовится еще одно убийство? Да?

Со Ставридовым было очень нелегко разговаривать. Он слушал только себя и полагался исключительно на собственные умозаключения. Я поняла, что не в силах переубедить его. И попадаются же такие люди на жизненном пути. Да, не повезло нам.

— Позвольте мне все объяснить, — Жемчужный подался вперед, но следователь остановил его жестом.

— Не утруждайте себя, — сказал он грозно. — Мне и так все понятно. Но я хочу сразу предупредить вас. Завязывайте со своей самодеятельностью. Там, где работают профессионалы, не место всяким шутам гороховым. А если вам что-то известно по расследуемому делу, советую сразу поделиться со мной. Все ясно? Вопросы есть?

— Вопросов нет, — ответила я, как можно миролюбивее. — Но сказать нам действительно нечего. Мы только утром приехали и ничего еще толком не выяснили.

Видимо, Ставридов был удовлетворен моим ответом. На лице его промелькнула злорадная усмешка. Дескать, что я говорил. Как такие несмышленые ребята могут что-то выяснить вперед него, матерого сыщика. Мне тоже было приятно, что он порадовался. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

— Так мы договорились? — уже более дружелюбно спросил он.

— Разумеется, — заверила его я. — Никакой самодеятельности. Мы были не правы и великодушно просим у вас прощения, уважаемый Иннокентий Вениаминович.

Жемчужный смотрел на меня с недоумением и уже было открыл рот для того, чтобы опротестовать мои слова, но на этот раз мне повезло с поиском его ноги, и я что есть мочи наступила своей ногой она его. Костя болезненно поморщился. Ставридов, слава богу, ничего не заметил. Ни моей манипуляции с ногами, ни выражения лица Жемчужного. Он в этот момент в очередной раз взглядом пригвоздил к столу свою сигаретку. Мучился, бедолага. Еще немного, и он помрет от недостатка никотина в крови.

— Закуривайте, — предложила ему я.

Жемчужный бросил на меня очередной изумленный взгляд, а я в ответ подмигнула ему. В ту же секунду моего верного помощника осенило, куда ветер дует.

— В самом деле, — весело подхватил он. — Не стесняйтесь, Иннокентий Вениаминович. Чувствуйте себя, как дома.

— Дома я никогда не курю в гостиной, — с сомнением произнес следователь.

— А у нас можете курить, — рассмеялся Костя.

— В самом деле? Спасибо.

Ставридов схватил сигарету так, будто от нее зависела вся его дальнейшая жизнь. Моментально щелкнул зажигалкой, жадно затянулся. К нему сразу же вернулось полное расположение духа. Это стало заметно по его блаженной улыбке, растянувшейся от одного уха до другого.