Марина Серова - Нет человека – нет проблем!

— А что он наплетет? — резко сказал Никита. — Что я велел ему найти покупателя на пять кило героина, так это метод у меня такой, ловить на живца. Я бы этого покупателя на сделке и арестовал. Такое во всем мире практикуется.

— У меня есть для тебя покупатель, — обрадовала я Никиту.

— Что, в смысле, торговец? — пробормотал он. Потом сказал со злостью: — Ты что думаешь, я тебе поверю? Я что, осел?

— Про осла не знаю, но поверить придется, — решительно ответила я. — Во-первых, не забывай о диске с информацией, которая в любой момент может тебя потопить. Во-вторых, этот человек, которого я собираюсь подставить, и есть тот самый, что подсылал в квартиру твоей сестры гоблинов. Он ищет проект, который ваш Витя для него делал. Не удивлюсь, если он решит украсть Анжелу, чтобы шантажировать Феофанова. Третья причина, почему его придется арестовать, это то, что его деятельность может привести к аресту Феофанова. Если же его арестуют, то не исключена конфискация имущества, так как оно нажито преступным путем.

— Говорил же я сестре не связываться с этим хлюстом, ведь на морде же написано «мошенник»! — горько воскликнул Никита. Далее последовала характеристика архитектора матерными выражениями.

— Так что, мы договорились насчет героина? — спросила я с нажимом. — Или всем будет плохо. Конфискация, разжалование…

— Ладно, я знаю, что спорить с тобой бесполезно. Говори, как ты планируешь это провести, — сдался Никита.

— Дом шестнадцать на улице Жижиной, рядом с «Мальвиной». Ты с порошком подходишь к углу со стороны проспекта без пяти минут два, мой человек его забирает, — начала я объяснять.

— Только помни, вокруг будут мои люди. Не старайся кинуть меня, — предостерег Никита.

— Не кину, — пообещала я. — Сделка состоится в кафе «Мальвина». Вы проследите за моим человеком, увидите, с кем он встретится, и при передаче денег накрываете всех, но потом даете моему человеку уйти.

— Человек, с которым будет встречаться твой человек, придет на сделку один или с поддержкой? — поинтересовался Никита.

— Сомневаюсь, что один, поэтому предлагаю перекрыть район как следует, чтобы никто не ушел, — ответила я.

— На подготовку операции нужно время. Я не смогу согласовать все за два с половиной часа, как ты хочешь, — сказал Никита и попросил: — Перенеси операцию на вечер, часов на шесть или лучше на семь. Я как раз все подготовлю, подтяну людей, спецназ.

— Нет, я не могу перенести сделку, — отрезала я. — Подтягивай всех в процессе. Зато потом легче будет объяснить начальству, почему курьер ушел.

— Хорошо, сделаем, — пробурчал Никита.

Мы обговорили систему паролей и сигналов.

Отключив сотовый, я попросила Феофанова рассказать о Лабише Эдуарде Глебовиче. Когда я проверяла информацию по «Альбатросу» в штате фирмы, я не заметила заместителя директора по общим вопросам или вообще кого-то по фамилии Лабиш. Сначала я не придала значения этому факту. Теперь же мне стало казаться, что заместитель Каримова не так прост, как кажется.

— Ну что про него рассказать, — задумался Феофанов, — нормальный мужик, держится со всеми наравне, хоть и должность директорская, не то что Каримов. Тот заносчивый, только приказы раздавать. А Эдуард мог прийти к нам в отдел, попить чаю, поговорить за жизнь. Всегда интересовался, какие у людей проблемы, старался помочь, если мог.

— Он занимался безопасностью фирмы? — спросила я.

— Нет, безопасностью занимался наш финансовый директор Бандурин, — ответил Феофанов. — Штат у нас небольшой, и он совмещал должности.

— А чем же занимался Лабиш? — с недоумением спросила я.

— Да не знаю, — после секундного раздумья сказал Феофанов. — Иногда я видел, как он принимал каких-то посетителей. Может, договора заключал с субподрядчиками.

— Как же он мог заключать договора, если не включен в штат фирмы? — спросила я, и архитектор растерялся.

— Ну не знаю я, чем он занимался. Вроде бы они с генеральным давно дружили, и Каримов взял Лабиша просто так, по старой дружбе, — выпалил он мне.

— А как давно Каримов и Лабиш друг друга знают? — поинтересовалась я.

— Они мне не докладывали, — съязвил Феофанов. — Правда, один раз я слышал, что Каримов сказал Лабишу: «Эдик, ты меня семнадцать лет знаешь, пора бы уже доверять».

— О чем разговор был? — требовательно спросила я.

— Не помню, — недовольно скривился Феофанов. — Да и что, это важно, что ли? Сдался вам этот Лабиш. Он вообще не играл никакой роли в фирме. Если бы его убрали, ничего бы не изменилось.

— Нет, Виктор Арсентьевич, вы не правы, — сказала я спокойно. — Этот Лабиш смог меня вычислить, а из того, как он разговаривал со мной по телефону, и по вашему рассказу, как он держал себя с работниками, я могу заключить, что в фирме он играет не последнюю роль. Он профессионал, косил под своего, вел с вами доверительные разговоры, а сам зондировал атмосферу в коллективе. Каримов — этот прожженный авантюрист, в свою шарашку никогда бы не взял случайного человека, который бы просто так занимал свое место, даже если это его друг.

— Все вы так и знаете прямо, — скептически заметил Феофанов.

— Знаю, — заверила я. — Я уверена, что именно Лабиш организовал охоту за вами по приказу Каримова. Сам Каримов не в состоянии провернуть подобное. Я смотрела его досье. Он не служил в армии, не имеет специальной подготовки, обычный мошенник.

— Ладно. Рыбак рыбака… как говорится, — пробурчал Феофанов. — Вы, как профессионал, определили и в нем профессионала. Дальше что? Вы сможете его переиграть?

— До этого же получалось, — напомнила я. — Думаю, получится и сегодня на встрече. Только одно меня беспокоит — я не знаю, как Лабиш выглядит, а проверять его по своим каналам нет времени. В «Мальвине» он будет прикрывать Каримова, поэтому мне важно знать его внешность, чтобы вовремя среагировать. Виктор Арсентьевич, вы на работе не фотографировались с коллективом во время праздников там каких-нибудь, везде это как традиция.

— Да, конечно, мы фотографировались на праздники, — кивнул Феофанов, — только Лабиш всегда отказывался и уходил. Он говорил, что просто не любит всей этой ерунды, что он нефотогеничен, и нес тому подобную чушь.

— Что, он ни разу не сфотографировался? — не отставала я.

— Ни разу, — разочаровал меня Феофанов.

— Ладно, — вздохнула я, — хоть опишите его. Это лучше, чем ничего.

Феофанов налил себе чая, сел на диван и неторопливо принялся описывать внешность Лабиша.

— Невысокий, худощавый, лет под пятьдесят, голубые глаза или серые, может, серо-зеленые…

— Не помните, и нечего гадать, — перебила я Феофанова. — Лицо какое? Круглое? Вытянутое? Цвет волос. Уши большие или маленькие?

— Лицо, — задумчиво повторил Феофанов, — вроде бы обычное лицо, не вытянутое, не сплюснутое, самое обычное. Волосы светлые с сединой. Уши нормальных размеров.