Марина Серова - Покой и не снится

Из дома мы вышли без пятнадцати девять. Не стоило нарушать годами устоявшийся график работы доктора, хотя меня так и подмывало выехать пораньше.

Добирались до клиники на такси. Александр Михайлович, конечно, заинтересовался, куда подевалась моя машина, и я довольно туманно разъяснила ему, что она дожидается нас у клиники и сделано это мною в интересах нашего общего дела. Он ничего не понял, но вдаваться в подробности не стал. И на том спасибо.

«Фольксваген» стоял на том же месте, где я и оставила его. Царапина на крыше совершенно не бросалась в глаза, да и пулевое отверстие в крыле, которое я не заметила вчера, тоже.

Прикрывая Решетникова своим телом, я проводила его до входа в клинику.

Сегодня на регистраторском месте сидела уже третья девушка. Сколько же их тут всего? Она даже не взглянула на нас с Александром Михайловичем, и мы сразу же поднялись наверх.

По пути успела объяснить Решетникову, что хочу поговорить с Людой, и он не стал противиться.

Венская, естественно, дожидалась прихода главврача в его кабинете. Увидев меня, она слегка помрачнела, но виду постаралась не показывать.

— Как пациент из семнадцатой? — сразу спросил Александр Михайлович. Работоспособность закипела в нем вовсю.

Людочка стала что-то объяснять, но я их не слушала. Да и к чему, если медицина меня абсолютно не касается. Они делают свое дело, а я — свое.

Лишь когда все спорные моменты были выяснены и Александр Михайлович собрался на утренний обход своих подопечных, я слегка кашлянула, подавая ему сигнал и напоминая о нашей договоренности.

Он понял меня без слов.

— Людочка, — тут же обратился к своей медсестре, — будьте так добры, не откажите в любезности, уделите немного внимания моей племяннице, пока я не освобожусь.

— А как же обход, Александр Михайлович? — Видимо, Венская не была в восторге от такой перспективы.

— Ничего страшного, — твердо произнес Решетников. — Я вполне справлюсь самостоятельно. Хорошо?

Очаровательно улыбнувшись ей, он, не дожидаясь ответа, вышел из кабинета.

— Вижу, ты не очень-то склонна общаться со мной. Да? — обратилась я к оставшейся в полном смятении Людмиле.

— Нет, почему же, — она выдавила из себя улыбку. — Давай пообщаемся. Хочешь кофе?

— Не откажусь.

Она включила кофеварку, и мы уселись в кресла друг напротив друга.

— Вчера я впервые в жизни имела счастье лицезреть Анну Решетникову, — первой начала я разговор. — И мне сразу стало понятно, что ты имела в виду.

— Я, конечно, не психолог, но, на мой взгляд, жить с такой женщиной просто невозможно.

— Во всяком случае, не имея любовницы, — поддела ее я.

Она никак не отреагировала. Видимо, успела привыкнуть к моей манере лепить все в глаза.

— Он не думает с ней разводиться? Не знаешь?

— А почему ты у него не спросишь?

Венская была не так проста.

— Я спросила, но он промолчал.

— Ясно.

— А что он тебе по этому поводу говорил?

— А мы по этому поводу с ним не общались, — она закинула ногу на ногу и продолжила: — Он вообще не любит заводить разговор о своей жене. Разве ты не заметила?

— Заметила, — кивнула я. — Слушай, скажи, а много народу в вашу клинику пристроил сам Шубин?

— Я не считала, — ответила Люда. — Но точно знаю, что одна регистраторша и две медсестры. Все три — случайные люди. Что называется, с улицы. К медицине не имеют никакого отношения. Про других я просто не знаю.

— Понятно, — протянула я. — А доктор, о котором мы вчера говорили? Новенький.

— Алябьев?

— Да. Его не Шубин пристроил?

— Нет, — Люда покачала головой. — Это точно, нет. Антон, хоть и скользкий тип, но парень с образованием. Его Колапов рекомендовал.

— А Колапов это кто? — Я делала вид, что веду непринужденную беседу, однако не пропускала ни одного ее слова.

— Колапов — тоже хирург, как и Александр Михайлович. Работал раньше у нас в клинике. Они с Сашей вместе учились вроде. Серьезный человек. И к медицине относится очень серьезно. Так что случайного человека рекомендовать не стал бы.

— А сейчас он где работает? — поинтересовалась я.

— В Иркутске. Уехал отсюда года года три назад. Саша рассказывал, что дела у него там идут неплохо.

— Так Алябьев приехал из Иркутска? — уточнила я.

— Вроде, — ответила Люда. — Иначе откуда у него колаповские рекомендации?

— А не мог он каким-нибудь образом подделать бумаги от дядиного студенческого товарища? — предположила я.

— Не думаю.

В этот момент сварился кофе, и наша беседа вынужденно прервалась. Людмила достала из встроенного бара две пузатые чашки, наполнила их ароматным напитком. Мы придвинули кресла поближе к столику. В течение нескольких минут молча наслаждались вкусом кофе.

— А сегодня Алябьев на работе?

Людмила удивленно подняла на меня глаза.

— Конечно. А зачем он тебе?

— Интересно, что за человек…

— Сноб и карьерист! Об остальном судить не берусь… Сама знаешь — чужая душа потемки…

Спорить я не стала, и в комнате вновь воцарилось молчание. На этот раз первой нарушила его Людмила.

— Нет, если ты хочешь, я могу, конечно, тебе показать. Он как раз сейчас на обходе.

Похоже, Людмила нашла удобный случай отделаться от меня и присоединиться к врачебной бригаде, делающей обход, спихнув мое внимание на Алябьева.

— Конечно, хочу, — обрадовалась я. — Только давай сначала кофе допьем. Ты ведь не торопишься?

— Нет, — ответ дался ей с трудом.

— Ну и чудесно, — я откинулась на спинку кресла. — Кстати, а ты не знаешь, что за громила ездит все время с Шубиным?

Людмила оценивающе посмотрела на меня:

— Это Георгий. Личный телохранитель Шубина.

— Георгий? — переспросила я.

— Да. Попросту говоря, Жорик. Но Шубин зовет его Енот. Это кличка у него такая.

— Ясно. А что он за тип? — я изображала из себя любопытную девчонку.

— Откуда мне знать. Ходит хмурый все время. В основном молчит.

— Сидел?

— Не знаю, — у Венской на многое был такой ответ.

— А он, ну этот Жорик-Енот, ни разу не угрожал дяде Саше?

Людмила даже напугалась:

— Нет. А что, должен был?

— Ты меня спрашиваешь? Я ваших дел вообще не знаю.

К величайшему счастью и облегчению собеседницы, я наконец отставила пустую чашку из-под кофе и поднялась с кресла.

— Ну что, пойдем? — спросила ее.

— Да, конечно, — Людмила вскочила чересчур резво и, дабы мое внимание не заострилось на этом, сказала серьезно: — Я покажу тебе Антона Алябьева.

Мы вышли из кабинета, и Венская заперла дверь на ключ. Пройдя до конца коридора, уткнулись в еще одну лестницу, ведущую на третий этаж.

Венская шла уверенно. Маршрут утреннего осмотра был ей прекрасно известен.

Бригаду врачей из девяти человек во главе с Решетниковым мы застали в двадцать третьей палате. Все палаты в частной клинике, как оказалось, были одноместными, и сейчас Александр Михайлович, стоя у кровати какой-то полной пациентки, сыпал медицинскими терминами направо и налево, а остальные врачи слушали его и молчали.