Марина Серова - Покой и не снится

— Так о чем ты хотела поговорить? — вдруг вспомнил он.

— Кто? Я?

— Да, ты.

— Уже не о чем.

— Не понял, — озадачился Алябьев.

— Я уже выяснила для себя все, что хотела.

— Дура! — он резко встал, громыхнув стулом. — Сумасшедшая!

И, продолжая осыпать меня нецензурной бранью, доктор Алябьев покинул буфет.

Я осталась одна. Да, похоже, в клинике «Вита-С» один неврастеник на другом. В душе очень хотелось надеяться, что не все врачи такие, как здесь. Если я ошибаюсь, тогда предпочту умереть дома, чем обратиться за помощью к кому-то из них.

Не спеша допила кофе и поднялась на второй этаж. Люда как раз запирала дверь кабинета главврача.

— Ухожу на обход, — сообщила она мне.

— Хорошо, — кивнула я.

— Побудешь здесь? — она кивнула на закрытую дверь.

— Да, если можно. Оставь мне ключи.

— Конечно, можно, — Венская подошла ко мне и протянула связку ключей. — Бери.

Я взяла.

За те двадцать минут, которые мы с Людмилой не виделись, она успела заново наложить косметику на свое лицо. Передо мной вновь стояла прежняя Венская. Такая, какой я увидела ее первый раз в жизни.

— Ну, я побежала.

— Давай.

Я открыла дверь ключом и вошла в рабочий кабинет Александра Михайловича. Если дела так пойдут и дальше, доктор Решетников, вы не скоро сможете вернуться сюда.

Села в кресло и подобрала под себя ноги. Сама не заметила, как задремала.

— Женя! — услышала я над самым ухом.

Мгновенно очнулась. Рядом со мной, склонившись, стояла Венская.

— Что?

— Ничего, — ответила она. — Я просто подумала, что ты плохо себя чувствуешь. Прости, это профессиональное.

— Я понимаю, — я потянулась. — А почему ты вернулась?

— В каком смысле? — не поняла Венская.

— Почему ты не на обходе?

— Он уже закончился.

Ах, вот оно что. Неплохо же я отдохнула.

— Хочешь чаю? — предложила Венская.

— А кофе нет? — с надеждой спросила я.

— Нет, — призналась она. — Только чай.

— Ладно, давай, — я встала и прошлась по кабинету, разминая затекшие конечности.

Чайник вскипел быстро, и вскоре мы с Людой уже сидели друг против друга, потягивая чай из чашек.

— Знаешь, Жень, — нарушила молчание Венская. — Во время обхода я все думала о том, что ты мне рассказала. Ну, о Сашиных проблемах. И знаешь что?

— Что? — без особого энтузиазма спросила я.

— Думаю, ты права.

— В чем?

— Совпадения быть не могло. Между вчерашним звонком и приходом через час убийцы есть какая-то связь.

— Хочешь сделать признание? — улыбнулась я.

— Не говори глупостей, — обиделась Венская. — Я ведь серьезно…

— И что ты надумала?

— Думаю, Саша сказал о твоем уходе еще кому-то.

— Он утверждает, что только тебе, — сказала я.

— Он мог забыть, — не согласилась Люда. — Ведь ты, надеюсь, уже поняла, какой это рассеянный человек.

— Александр Михайлович не всегда такой, — не согласилась я. — Дома он иногда бывает довольно собранным.

— Вот именно, иногда, — ухватилась за одно мое слово Венская. — Но не всегда.

— Что конкретно предлагаешь?

— Поговори с ним еще раз. Пусть он вспомнит. Пусть тщательно переберет в памяти все вчерашние события, телефонные разговоры.

— Я поговорю, — пообещала я.

— Обязательно поговори, — напутствовала она. — И мне станет легче. А то у меня такое ощущение, что ты до сих пор подозреваешь меня.

— Подозреваю, — не стала скрывать.

— В общем-то правильно, — помрачнела она. — Я бы на твоем месте тоже подозревала. Такое совпадение.

— Ладно, забыли, — отмахнулась я. — Поеду домой. Но попозже, может быть, вернусь. Ты до скольких здесь будешь?

— Часов до восьми, — ответила она. — Может, и еще задержусь.

— Все поняла, — с этими словами я направилась к двери.

— Если что, звони, — на прощание бросила Венская.

— А телефон какой?

— Александр Михайлович знает.

— Так ты мне скажи.

Она продиктовала свой рабочий и домашний номера телефонов.

— Позвоню, — пообещала я и хлопнула дверью.

У решетниковского особняка я появилась в обед. Часа в два. Осмотрела прилегающие окрестности и, не обнаружив подозрительных личностей, вошла в дом.

Надо попробовать проанализировать ситуацию. Моя догадка по поводу Венской с треском провалилась. Или нет? Может, и в самом деле Решетников забыл, кому еще говорил о моем отъезде? Надо будет спросить при встрече.

Но ведь как-то же убийца догадался, что меня нет и клиент без надзора. Не может быть совпадения. Вот чувствовала я, что не может.

И тут меня осенило. Ах, черт! Какая же ты дура, Женька! От досады я даже стукнула себя по лбу. Вот бестолочь! Надо было сразу проверить этот вариант. Ах, как непростителен для меня такой промах.

Желая немедленно проверить свою догадку, я пулей взлетела вверх по лестнице и остановилась возле комнаты Решетникова. Дрожащей от волнения рукой нащупала в кармане ключ, который он мне дал, и открыла им дверь. Шагнула за порог.

Александр Михайлович оставил после себя несвойственный для него беспорядок. Но это меня сейчас не волновало. Окажись на его кровати пара голых женщин, я бы и на это не обратила внимания.

Стремительно подошла к телефону и сняла трубку. Резво набрала номер Венской. Впрочем, с тем же успехом я могла набрать и любой другой номер. При последнем повороте диска в трубке раздался едва различимый сухой щелчок. Его можно было и не заметить. Но я-то ждала именно его.

Догадка полностью подтвердилась. Телефон кем-то прослушивался.

Я осторожно опустила трубку на рычаг. Вот, значит, где собака зарыта.

Убийца оказался очень дальновидным человеком. Заранее поставил телефон жертвы на прослушку. Оставался самый главный вопрос. Кто он?

Поразмыслив немного, сидя на решетниковской кровати, я пришла к выводу, что выйти на заказчика убийства можно только путем поимки исполнителей. Вычислить врага дедуктивным методом не получалось. Очень уж капитально он окопался. Лишь одна ниточка вела к нему. Это Чиф и его коренастый дружок.

Вот их-то для начала и будем ловить. Следовало тщательно продумать, как это сделать. На живца? А что, старый, проверенный метод. Действует в девяноста процентах из ста безотказно. Надо только уговорить Александра Михайловича спокойно, без паники исполнить роль приманки. Трудно прогнозировать заранее, согласится ли он на это. Шаг очень ответственный и опасный. Ведь не стану же я скрывать от клиента, что риск в данном деле огромный.

Продолжая размышлять в том же направлении, я покинула спальню Александра Михайловича, заперев ее на ключ, и снова спустилась на первый этаж. Во всем доме царила гробовая тишина. Анна Решетникова не подавала никаких признаков жизни. Пожалуй, это тоже своеобразный талант. Жить незаметно для окружающих.