Вэл Макдермид - Анатомия преступления: Что могут рассказать насекомые, отпечатки пальцев и ДНК

Возможно, идею отпечатка Гершель позаимствовал из обычая под названием «сати» (к 1861 году уже редкого и незаконного), согласно которому вдову сжигали вместе с покойным мужем на погребальном костре. Проходя на пути к смерти сквозь «врата сати», она окунала ладонь в красную краску и прикладывала ее к воротам. Потом камень вокруг отпечатка стесывали, чтобы получился барельеф.

Через 20 лет Гершеля назначили судьей в область Хугли под Калькуттой, где в его ведении были суды, тюрьма и пенсии. Мы воспринимаем мошенничество с пособиями как сугубо современную реальность, но Гершель знал о нем 140 лет назад. По его распоряжению у пенсионеров снимали отпечатки пальцев, чтобы после их смерти никто не присваивал их пенсии. Кроме того, брали отпечатки при вынесении судебного приговора, чтобы за осужденного не отбывал наказание (за мзду) другой человек.

О необходимости однозначно идентифицировать преступников говорили все чаще. Пока Гершель разрабатывал свою систему в Индии, в Париже корпел над систематизацией заключенных полицейский клерк по имени Альфонс Бертильон. Для этого он стал использовать методы антропометрии (измерения физических показателей человека) и остановился на 11 показателях, в частности диаметре головы и расстоянии от локтя до конца среднего пальца. По оценке Бертильона, вероятность того, что у двух людей случайно совпадут все 11 показателей, составляла 1 из 286 миллионов. Полученные данные Бертильон записывал на карточках, а в середине карточки приклеивал две фотографии, в профиль и анфас. Эта практика получила широкое распространение.

Между тем в Токио шотландский врач и миссионер Генри Фулдс стал экспериментировать с отпечатками пальцев. Он обратил внимание на то, что древние гончары помечали свои горшки, прикладывая пальцы к глине. А еще – что незаметные отпечатки можно сделать заметными, посыпав их пудрой. С помощью этого метода Фулдс оправдал человека, подозреваемого в краже. Когда он показал настоящему вору сходство между его отпечатками и отпечатками на окне ограбленного дома, вор не выдержал и во всем сознался. В результате наблюдений Фулдс изобрел метод классификации, в котором фигурировали отпечатки всех 10 пальцев. Он пытался убедить Скотланд-Ярд создать отдел, использующий эту систему, но его предложение отвергли.

Однако Генри Фулдс не унывал. Он изложил свой метод в письме Чарльзу Дарвину. Дарвин заинтересовался, но счел, что для этой работы нужен человек помоложе, а потому поручил дело своему двоюродному брату Фрэнсису Гальтону. Десять лет затратил Гальтон на изучение отпечатков пальцев и написал первую на эту тему книгу («Отпечатки пальцев», 1892), в которой выделил восемь основных типов кожных пальцевых узоров. Он также показал, что каждый человеческий палец соответствует одной из этих категорий строго индивидуальным образом.

Об исследованиях Гальтона узнал Хуан Вучетич, аргентинский криминалист и выходец из Далмации. Он стал брать отпечатки пальцев у арестантов в Буэнос-Айресе. Так Вучетич разработал собственную десятипальцевую систему классификации, которую он назвал дактилоскопией и которая поныне в ходу во многих испаноязычных странах. Она оказалась полезной не только для расследования преступлений: аргентинские власти взяли ее на вооружение как форму идентификации личности в гражданских паспортах.

А вскоре система Вучетича столкнулась с серьезной проверкой на прочность. 29 июня 1892 года в деревне под Буэнос-Айресом четырехлетняя Тереза Рохас и ее шестилетний брат Понсиано были найдены жестоко убитыми у себя дома. Их мать Франсиска осталась жива, но ей перерезали горло.

Франсиска сообщила, что их сосед Педро Веласкес ворвался в дом, убил детей и пытался зарезать ее. Полиция пытала Веласкеса неделю, но он упорно держался своего алиби: во время убийства был с друзьями.

Смущенный его несгибаемостью, инспектор Альварес снова наведался на место преступления. И на сей раз заметил коричневое пятно на дверной раме. Это был кровавый отпечаток пальца. Альварес выпилил запачканный кусок рамы и отвез его вместе с отпечатками пальцев подозреваемого Хуану Вучетичу, который недавно открыл дактилоскопическое бюро в Буэнос-Айресе.

Вучетич уверенно объявил, что отпечатки на дверной раме не принадлежат Веласкесу. Тогда полиция взяла отпечатки у Франсиски Рохас. Они полностью совпали с отпечатками на двери. Перед лицом кровавых улик женщина призналась в том, что убила детей, нанесла себе рану и возвела напраслину на невиновного. Оказывается, она хотела выйти замуж за приятеля, который не любил детей. Вместо этого преступница стала первым человеком, осужденным на основании отпечатков пальцев. Ее приговорили к пожизненному заключению.

После дела Рохас Аргентина отказалась от антропометрической системы Бертильона и положила в основу уголовной картотеки отпечатки пальцев. Ее примеру следовали все новые и новые страны. В следующем году Эдвард Генри, начальник полиции Бенгалии, добавил отпечатки пальцев к антропометрическим данным преступников. Хотя еще 40 годами ранее Уильям Гершель официально задействовал дактилоскопию при решении гражданско-правовых вопросов, полиция ею не пользовалась. Однако Эдвард Генри в сотрудничестве с индийским полицейским Азизулом Хаком усовершенствовал метод Гальтона и создал систему, в которой каждому отпечатку присваивался индивидуальный кодовый номер. Затем на основании этих номеров отпечатки раскладывались по 1024 ящичкам в полицейском участке. При взятии каждого нового отпечатка его особенности фиксировались, и полицейские проверяли, нет ли его уже в картотеке. В 1897 году «система классификации Генри» была принята во всей Британской Индии.

В 1901 году Генри вызвали в Лондон и поручили ему руководить Департаментом уголовного розыска в Скотланд-Ярде. Он немедленно учредил дактилоскопическое бюро, чтобы регистрировать преступников и выявлять рецидивистов. Ведь уголовники нередко избегали сурового приговора, называясь вымышленными именами и делая вид, что попались впервые. Уже в первый год своей работы это бюро разоблачило 632 рецидивиста.

Как это часто бывает с любыми новшествами, новые методы расследования уголовных преступлений внедряются в общественное сознание, когда случается сенсация. Дактилоскопия оказалась в центре внимания через четыре года. Утром 27 марта 1905 года, в понедельник, Уильям Джонс отправился на работу в магазин масел и красок Chapman, расположенный на Дептфорд-Хай-стрит в Лондоне. Шестнадцатилетнего молодого человека удивило, что, хотя было уже 8:30, двери и ставни оказались закрыты. Управляющий с женой жили в квартире на втором этаже и обычно открывали магазин для ранних покупателей часом раньше. Уильям подумал, что они заболели: в таком возрасте – 71 год и 65 лет – это немудрено. На стук никто не открывал, и Уильям приналег на дверь плечом. Та держалась крепко. Тогда он встал на цыпочки и заглянул сквозь щель в ставнях. Можно было разглядеть, что кресло у камина в глубине помещения опрокинуто.