Вэл Макдермид - Анатомия преступления: Что могут рассказать насекомые, отпечатки пальцев и ДНК

Конечно, судебная наука многого не знает о ДНК. В настоящий момент Вэл и Джил нужно менее 1 % ДНК человека, чтобы понять, занесен ли он в национальную базу данных. По мере того как технологии становятся быстрее и дешевле, «можно задуматься об анализе всего генома». Возможности здесь безграничны, «но прежде чем ими заниматься, необходимо ответить на очень важные этические и практические вопросы. Нехорошо, если на основании ДНК-профилей станут говорить о предрасположенности тех или иных людей к преступлениям». Сама мысль об этом вызывает тревогу. А ведь уже открыли, скажем, «ген воина», представленный по большей части у мужчин, который связан с жестоким и импульсивным поведением в условиях стресса. Не хочется из XXI века возвращаться к Чезаре Ломброзо (с его «преступным человеком») или к френологии, дисциплине викторианских времен, которая определяла преступные наклонности по шишкам на черепе. Как бы то ни было, сценарий кошмарный…

Но если подходить к делу разумно, перспективы генетической дактилоскопии обнадеживают, а не пугают. Некоторые методы позволяют исследовать ДНК менее чем за полтора часа. Таким образом, ДНК-профиль подозреваемого можно сверить с базой данных, прежде чем отпускать его из-под стражи. И если сверка покажет, что эти следы ДНК были оставлены на местах нераскрытых преступлений, станет ясно: в руках полиции – опасный рецидивист. Джил объясняет: «Воры-рецидивисты иногда понимают, что ДНК выдаст их с головой. Поэтому, когда их выпускают под залог, они совершают новые ограбления, чтобы обеспечить семью на то время, пока они будут сидеть. А потом просят принять эти правонарушения во внимание и отбывают наказание за них по совокупности приговоров. Были случаи, когда можно было предотвратить беду: полиция арестовывала людей, потом они выходили и совершали серьезные преступления. А если бы полиция сразу получила анализ ДНК, об освобождении под залог не было бы и речи».

Обычно на месте преступления находят лишь незначительное количество ДНК, которую за полтора часа не исследуешь. Однако «наступит время, когда можно будет не только идентифицировать подозреваемого, но и оказаться у него дома прежде, чем он сбудет краденое. Тогда пострадавшие смогут сразу получить назад украденные у них вещи, особенно ценные для них лично. И такая возможность не за горами. Она совсем близко». Преступники, берегитесь.

Криминалистика пленяет нас. Мы не можем оторваться от детективных романов и фильмов. Но иногда сюжет захватывает настолько, что мы забываем о тяжести некоторых преступлений. И никто не имеет дело чаще с этой мрачной реальностью, чем судебные антропологи. Кровавые войны и природные катаклизмы – их передовая линия, возвращение мертвых домой – их призвание.

Косово, 1997 год. В конце ХХ века на Балканах разгорелся тяжелейший этнический и религиозный конфликт. Каждая сторона демонизировала другую, считая врага недочеловеком, вредителем, от которого следует очистить землю. А такие настроения неизбежно приводят к зверствам, в которых и впрямь не было недостатка. Мне довелось беседовать со следователями, прибывшими в Косово по окончании войны, угадывая по их глазам то, о чем они до сих пор не могут говорить.

Представьте картину. По косовским холмам медленно движется трактор с трейлером. За рулем сидит фермер: он собрался туда, где поспокойнее и не стреляют. А в трейлере – все 11 членов его семьи. Восемь детей от года до 14 тесно прижались друг к другу рядом с матерью, бабушкой и тетей. На улице ясно и солнечно, и, вопреки страху, который давно стал их неизбывным спутником, все спокойно разговаривают о том о сем.

Но попытка бежать в безопасное место привела их к трагедии. Где-то поблизости притаился враг со страшным оружием – гранатометом РПГ. Научиться стрелять из него способен даже маленький ребенок, на YouTube есть видео. Эффективный, смертоносный, он легко разбирается и стоит недорого. Это символ асимметричных боевых действий, оплот партизанских войн со времен Вьетнама. Обычно цель поражается полностью.

Граната прилетела неизвестно откуда и взорвалась, уничтожив трейлер и всех пассажиров, кроме самого фермера. Несмотря на раненую ногу, шок и отчаяние, он отполз от линии огня, а вечером, под покровом темноты, пробрался обратно к месту взрыва: искать останки близких, собирать окровавленные части тел. Будучи набожным мусульманином, он хотел похоронить семью как можно скорее. Преодолевая боль и горе, он выкопал неглубокую могилу и положил в нее останки.

А через полтора года судебный антрополог Сью Блэк приехала в Косово вместе с группой британских криминалистов, чтобы собирать материалы для Международного трибунала по бывшей Югославии, заседающего в Гааге. Это первый после Нюрнбергского трибунала и Международного военного трибунала для Дальнего Востока (1945–1948 годы) международный орган, созданный для расследования военных преступлений. К настоящему моменту список обвиняемых насчитывает 161 человека; 74 из них получили приговоры, суд над еще 20 продолжается. Бывший президент Югославии Слободан Милошевич скончался в 2006 году, не дожив до приговора за преступления против человечности. Задача британской команды в Косово состояла в эксгумации массовых захоронений и расследовании актов геноцида.

Сью познакомилась с фермером, «тишайшим и благороднейшим из всех людей», с которыми ей доводилось встречаться. Вместе с коллегами она искала доказательства неспровоцированного нападения на людей в трейлере. Однако судебные заседания в далеких Нидерландах не интересовали фермера, он хотел лишь оплакать близких. Несчастный поблагодарил экспертов за то, что они приехали эксгумировать останки, и объяснил свою боль: по воле Аллаха части тел всех его близких оказались в общей могиле. Он попросил Сью выкопать останки и вернуть ему 11 похоронных мешков, тогда он сможет похоронить каждого отдельно.