Марина Серова - Расплатиться свинцом

— Куда-то подевалась, — развел он руками, — не звонит, не приходит. Мы виделись по вторникам, а теперь как в воду канула.

Орлов отчасти походил на Сахарова, но тут был другой повод для сексуальных игр подобного рода: иллюзия безопасности. Что такое сейчас строительные кооперативы, я думаю, объяснять не надо. Деньги, заказчики, конкуренция, мафия, государство — у кого хочешь крыша поедет. Вот и расслабляются люди как умеют.

Некоторые умеют только так. А если уж есть спрос, найдется и предложение.

— Знаете, а я ведь чувствовал что-то такое, — неприятно скривившись, произнес Орлов, когда я высказала предположение, что во время его встреч с Норой велась тайная видеосъемка.

— Каким образом?

— Знаете, Нора словно бы позировала, — беспомощно улыбнулся Орлов.

Ему было и горько, и приятно вспоминать минуты, проведенные рядом с платной подругой, даже если она его, что называется, «использовала».

— Она вела себя так, словно играла перед публикой, — наконец нашел он слова. — Раньше это тоже была игра, — а как бы вы еще назвали такую картину: начальник строительного кооператива в голом виде сидит на горшке, а Нора с ремнем в руке грозит ему наказанием за плохое поведение. Но мы играли вместе, понимаете? А тут я почувствовал какое-то разделение, отчужденность…

— Именно в последний раз?

— Да, — Орлов закрыл лицо руками. Мне показалось, что он сейчас расплачется, но строительный магнат быстро взял себя в руки. — Если она захочет меня шантажировать, я не вынесу.

— И как же вы поступите?

— Убью, — просто ответил Орлов. — Ее или себя. Или ее и себя.

— Вот так просто?

— Вот так просто, — без смущения подтвердил Орлов. — У меня ведь семья. Опять же — подчиненные. Представляете, что будет, если они увидят эту запись? Увидят в таком вот виде своего начальника, который почем зря орет на них каждый день. Думаете, меня после этого возьмут куда-нибудь на работу?

— Но можно переехать…

— Как же! — отозвался Орлов. — А связи? Я ведь не сам по себе, я, как вы понимаете, по рукам-ногам в этом городе повязан. Нет, так просто я уйти не смогу. Проще умереть. Знаете, это ведь действительно просто.

— Знаю, — уверенно ответила я. — Но все же лучше, пока это возможно, остаться живым.

С Орловым мы тоже условились созвониться, если Нора объявится.

— А жаль, — со значением проговорил он, глядя мне вслед.

Я не поняла, какой именно смысл он вложил в эту фразу — то, что все так неладно складывалось с Норой, или то, что я не стала замещать «звезду» массажного салона «Камилла» в роли «мамы».

«Орлова можно понять, — думала я, медленно бредя по улице и ловя свое отражение в темных зеркальных витринах, — человек в его положении может решиться на все. Впрочем, надо было задуматься раньше. Сантехник дядя Вася может развлекаться как ему угодно, а с каждой ступенькой общественной лестницы, по которой ты поднимаешься, твоя свобода уменьшается…»

«На закуску» я оставила Ольгу Висковатову, хозяйку клуба любителей кошек. Подруга Норы приняла меня в своем офисе, обставленном по последнему слову европейской моды. Видимо, кошечки являлись хорошим товаром и приносили ее конторе изрядный доход.

Эта веселая жизнерадостная дама лет сорока — сорока пяти оказалась особой штучкой — помимо явного пристрастия к любви розовой, еще и игра в непослушную дочку — таков был ее сексуальный облик.

— А что? — пожала она плечами. — Я не скрываю, что я лесбиянка. За это и при советской власти не сажали. Подумаешь!

Я не возражала. Меня больше интересовало не теоретическое обоснование сексуальных пристрастий Ольги Висковатовой, а конкретика.

— Скажите, тот скандал в гостинице… — напомнила я. — Вы действительно сами просили о видеосъемке? Кто нанимал оператора?

— Конечно, сама, — сразу же согласилась Ольга. — У меня дома большая коллекция подобных фильмов. А в последнее время я увлеклась хоум-видео. Это когда вы снимаете все, что делаете в постели, и показываете своим знакомым. В Америке этот жанр даже более популярен, чем профессиональное порно, представляете?

— В принципе представляю, — согласилась я, быстро освежив в уме свои дилетантские знания об этой индустрии кинобизнеса.

Кое-какие образцы мне попадались — и в видеосалонах во времена перестройки, и на лотках — в эпоху постперестроечную.

Сейчас, правда, «эротическая» продукция в открытой продаже стала попадаться все реже и потихоньку перекочевала туда, где ей и следует находиться — в специализированные магазины и клубы.

По-прежнему этот жанр остается лакомством для подростков и пенсионеров. Да-да, статистика утверждает, что именно две эти возрастные категории — наиболее рьяные поклонники порнухи. Как в своем классическом варианте, так и в новомодной версии — хоум-видео.

Мне, как заядлому киноману, честно говоря, интереснее смотреть боевики. Я никогда не была поклонником так называемого производственного кино.

Ну, скажите на милость, чем отличается детальный показ полового акта во всех подробностях от занудного советского фильма, посвященного пуску какой-нибудь домны? Сначала идет долгая подготовка, зрителя посвящают во все тонкости металлургии, наконец домна готова и запущена в срок, все рады, директор с парторгом получили премию, коллективу тоже перепало.

И в порнухе всё то же самое: подготовка, процесс, результат. Он кончил, она тоже. В отличие от зрителя, который уже заснул.

Что же касается хоум-видео, то его можно назвать порнодокументалистикой. Причем в большинстве своем — отвратительного качества.

Но, как говорится, сердцу не прикажешь. Вернее, другим органам. Хотя воспринимают изображение все же глазами, так уж у людей принято.

— Мои знакомые из приват-клуба очень хвалили, — похвасталась Ольга Висковатова. — Но вот незадача: оператор, который со мной работал, попал… э-э… в клинику. Знаете, небольшое психическое расстройство. Мужчины — такой чувствительный народ…

— О да, — охотно согласилась я, — чуть что — сразу в дурдом.

— Вот-вот, — радостно подхватила Ольга. — И мне порекомендовали одного опытного деятеля. Откуда — не припоминаю, помню только, что хотел денег. У него на работе что-то там с зарплатой. Не выдают, кажется. Или выдают мало. Или как-то еще. В общем, я не вникала, а он согласился подработать.

— Кто вам его порекомендовал? — сразу же спросила я Ольгу.

— Нора.

— И как зовут этого человека? — навострила я уши. — Вы помните его фамилию?

— Сейчас посмотрю, — Ольга Висковатова оттолкнулась ногами от пола и лихо подкатила в своем кресле на колесиках к ноутбуку на директорском столе. — Знаете, я плохо запоминаю имена и фамилии… Вот насчет кошек — нет проблем, хоть сейчас вспомню всех финалистов наших конкурсов за последние два года…