Марина Серова - Табу на нежные чувства

— Шеф, что это значит?

— Все нормально, ребята, — Смирнов попытался усмехнуться, но я коленом пнула его по ногам и подтолкнула вперед.

Послышалось дружное передергивание затворов, ребята достали свое оружие и направили на меня.

— Всем сделать два шага назад, — скомандовала я из-за спины Смирнова. — Пушки на пол.

— Шеф? — Мои слова для братков Леонида ничего не значили, все вопросительно смотрели на Смирнова, ожидая дальнейших указаний.

— Делайте как она велит, — сказал Леньчик и неуклюже дернулся, проверяя, насколько крепко я его удерживаю и успеет ли он пригнуться в случае необходимости. Но я хорошо вцепилась в свой «билет на выход», и попытка пригнуться не получилась.

— Не дергайся, Леньчик, — шепнула я ему на ухо и снова подтолкнула вперед. Я убрала пистолет от виска Смирнова и уткнулась дулом ему в спину, так было гораздо проще двигаться вперед.

Мы оказались перед лестницей, ведущей наверх, на каждой ступени этой лестницы стояли люди Смирнова.

— Всем подняться, не загораживайте нам проход, — дала я очередное указание мордоворотам.

В некотором замешательстве они стали пятиться назад, поднимаясь все выше и выше, но пушки пока никто из них не сбросил.

— Ты не будешь стрелять, дура, — выкрикнул кто-то из толпы. — Если выстрелишь, тебе никогда не выйти отсюда живой.

— Не дури, скинь пушку, тогда, может, мы не будем тебя убивать.

— Сильно в этом сомневаюсь, — ответила я. Мы со Смирновым уже начали свой медленный путь по лестнице. — Мне ничего не стоит нажать на курок, в обойме достаточно патронов. Если вы вынудите меня выстрелить, я это сделаю. А потом, прикрываясь телом вашего дражайшего шефа, еще успею выпустить всю обойму в ваши пустые головы. По крайней мере мне будет не обидно умирать, — усмехнулась я.

— Бросьте пушки. — Смирнову мои оптимистичные планы на ближайшие несколько минут совсем не понравились. — Бросайте, эта сумасшедшая сама не знает, во что вляпалась.

Несколько человек послушно откинули оружие в сторону, остальные по-прежнему медлили.

— Если дадите нам уйти, останетесь живы, если будете мешать, ляжем тут все, — подлила я масла в огонь, после чего остальные скинули пушки и отступили назад.

Медленно, но верно мы со Смирновым продвигались к выходу. Узкий коридор, ведущий на улицу, был самым опасным участком на нашем пути. Держать оборону сразу в двух направлениях было сложно. Я прижалась спиной к стене, загородилась Смирновым, и мы стали медленно, боком продвигаться вперед. Вслед за нами, отставая на несколько шагов, шли ребята Леонида. Мои опасения подтвердились, в конце коридора, у спасительного выхода, я услышала осторожное движение. Кто-то из братков поджидал меня, намереваясь нанести неожиданный удар. Я продолжала продвигаться наверх, не переставая наблюдать за углом, в котором кто-то притаился. Когда мы максимально приблизились к человеку, укрывающемуся возле выхода, я остановилась. Процессия позади нас тоже замерла. Неизвестный в засаде начал нервничать, пребывая в неведении, где это мы застряли. Он потерял бдительность и осторожно показался из-за угла, в этот момент я убрала пистолет от спины Смирнова и выстрелила. Боец в засаде взвыл от боли и тяжело рухнул на пол. Ребята позади нас попытались сократить расстояние, сделав несколько резвых шагов в нашу сторону, но я снова приставила оружие к спине Смирнова.

— Всем стоять!

— Всем стоять, — повторил мои слова Леньчик. И парни замерли на месте.

Я ускорила шаг и быстро покинула негостеприимное заведение. Когда мы с Леньчиком оказались на улице, я еще больше заторопилась. Смирнов все время спотыкался и несколько раз чуть не упал, но я дала ему хорошего пинка, и он стал двигаться активнее. Мы пятились в сторону редких зарослей кустарника, за которыми осталась моя инкассаторская машина. Наконец мы достигли цели. Я доволокла Смирнова до машины и прислонилась спиной к насмерть перепуганному Эдуарду Петровичу.

— Крапивин, открывайте машину, — заорала я.

Насмерть перепуганный Эдуард Петрович исчез в глубине салона, и очень скоро дверь машины открылась. Я затолкала Смирнова в салон и, захлопнув дверь, побежала к водительскому сиденью. Ребята Смирнова опешили, поняв, что на встречу я явилась с подкреплением. Если б они знали, что за подкрепление кряхтит в моей машине, не раздумывая изрешетили бы меня пулями, а потом и подкрепление мое покрошили в мелкий винегрет. Но Крапивин остался для них практически незамеченным и потенциально опасным, поэтому бравые молодцы Смирнова позволили мне сесть за руль машины, а сами поспешили к своим тачкам, намереваясь устроить увлекательную погоню с перестрелкой.

— Держитесь крепче, — крикнула я Крапивину и его жене и резко надавила на педаль газа.

Машина сорвалась с места, и мы вскоре выскочили на трассу. Позади нас творилась настоящая суматоха, братки запрыгивали в свои джипы практически на ходу. Мне удалось выиграть всего несколько метров, позади послышались громкие выстрелы, несколько пуль угодили в инкассаторскую машину, характерный металлический звук наполнил салон забавным перезвоном, пули отлетали от бронированной машины, как пробки от бутылки шампанского.

В зеркале я увидела еще несколько огромных джипов, которые появились откуда-то со стороны, крупное подкрепление преследовало нас совсем недолго. Грохот автоматных очередей, звон бьющегося стекла, визг тормозов, что-то ужасное происходило позади, и братки Смирнова неожиданно отстали. Вскоре и развлекательный клуб «Юрта», и его милый дворик исчезли за узкой полоской деревьев.

До поста ГАИ оставалось чуть больше трех километров, я прекрасно понимала, что моя машина, изрешеченная пулями, привлечет внимание автоинспекторов и тогда нам не избежать двойной погони с перестрелкой. Поэтому на первом же удобном повороте, убедившись, что преследователей в пределах видимости нет, свернула вправо, проехала еще несколько метров, после чего съехала на обочину и, сбросив скорость, вкатилась в заросли деревьев.

— На тебе, на тебе, — ругалась Мария Аркадьевна, колотя своим миниатюрным кулачком в грудь лежавшего на полу Смирнова.

Только теперь я обратила внимание на своих пассажиров.

— Марусенька, не надо, — Крапивин безуспешно пытался оттащить разъяренную супругу от Леонида.

— Кто вы такие? — недоумевал Леньчик.

Не имея возможности сопротивляться, поскольку руки его по-прежнему сковывали наручники, он пытался избавиться от напора странной женщины, пятясь назад. Но в конце концов он уперся спиной в сиденье и заорал:

— Уберите от меня эту психическую!

— Эдуард Петрович, успокойте жену, — сказала я грозно.

— Хотел мужа моего в тюрьму засадить! — не унималась Крапивина. — Вот тебе за это, получай, получай!