Марина Серова - Табу на нежные чувства

— А что, я не против, — неожиданно легко согласился Смирнов. — Можешь меня снова приковать к батарее. Только подожди, я в туалет сбегаю, — он начал расстегивать ремень, — а то ты еще неизвестно когда вернешься, а этот противный журналюга вряд ли будет мне утку подносить…

Я подъехала к издательству, в котором работал фотограф Алексей, в начале одиннадцатого. Сегодня я решила воспользоваться своим «Фольксвагеном», который еще вчера рассматривался как подозрительная машина, похитившая гражданку Крапивину из химчистки. Со слов Мечникова я поняла, что номер моей машины оперативники заметить не успели, так что я могла смело передвигаться по городу, не опасаясь, что меня остановят гаишники. Я припарковалась напротив издательства. Достала из кармана мобильный телефон и набрала номер Алексея. Фотограф ответил очень быстро. Голос его звучал немного взволнованно.

— Да, слушаю. Кто это?

— Алексей, здравствуйте. — Я говорила вкрадчиво. — Меня зовут Евгения, я помощница Эдуарда Петровича Крапивина, помните меня?

— Вы приходили к нам с Эдуардом Петровичем? — высказал он свою догадку.

— Да, да, это я. Алексей, мне надо с вами встретиться и передать кое-что от Крапивина.

— Вы знаете, где сейчас Эдуард Петрович? — удивился фотограф. — Но ведь его разыскивает милиция.

— Да, да, мне это известно, Эдуард Петрович попал в неприятную историю, но он ни в чем не виноват. — Я говорила тоном испуганной юной девушки, которая обеспокоена судьбой учителя. Алексей не должен опасаться встречи со мной. — Эдуард Петрович золотой человек, и кому только в голову пришло, что он способен на такое. — Голос мой дрожал от обиды за талантливого журналиста.

— Да, я согласен с вами, Крапивин не мог убить, — торопливо сказал Алексей и тут же задал вопрос: — А где он сейчас?

— Он просил никому не говорить об этом, и еще он просил, чтобы я передала вам записку. Я сейчас стою на проходной издательства, не могли бы вы…

— Сейчас спущусь, — перебил меня Алексей. — Никуда не уходите, я сейчас спущусь.

Я вышла из машины и пошла в сторону издательства. Через три минуты после нашего разговора запыхавшийся Алексей вышел к проходной. Он не сразу узнал меня, потому что я была в рыжем парике и темных очках.

— Алексей, — окликнула я фотографа и энергично замахала рукой. — Я здесь.

— Здравствуйте. — Он внимательно разглядывал меня. — Я вас не узнал.

— Приходится соблюдать конспирацию, сами понимаете, — прошептала я.

— Да. Понимаю. — Он кивнул. — Давайте записку.

— Она не здесь, в машине, — сказала я, опасливо оглядываясь по сторонам. — Там записка и дискета.

— А машина где?

— Здесь рядом. Пойдемте.

Без задней мысли фотограф прошел через проходную, и мы вместе направились к моей машине.

— А что на дискете? — спросил он, когда мы переходили дорогу.

— Понятия не имею, — я пожала плечами. — Но Эдуард Петрович сказал, что информация с диска поможет доказать его невиновность. Он очень рассчитывает на вашу помощь.

— Разумеется, я помогу, чем смогу, — решительно заявил фотограф.

Мы подошли к машине, я щелкнула пультом, снимая «Фольксваген» с сигнализации.

— Садитесь, — предложила я фотографу. Сама обошла машину и села на водительское место.

Алексей сел рядом, захлопнул дверцу и вопросительно посмотрел на меня.

— Ну, давайте записку.

— В бардачке, — сказала я улыбаясь.

Алесей машинально наклонился к бардачку, и в этот момент я нанесла ему удар ребром ладони по затылку. Парень сразу обмяк и уткнулся лбом в панель управления, потеряв сознание. Я откинула его бесчувственное тело на спинку сиденья, пристегнула руки наручниками к дверце, которую предварительно заблокировала, и только потом завела машину, трогаясь с места.

Когда Алексей пришел в себя, мы ехали по пыльной дороге, ведущей к заброшенному заводу на окраине города. Испуганно оглядываясь по сторонам, Алексей спросил:

— Что это значит? Куда вы меня везете?

— Никуда не везу, мы просто катаемся, — спокойно ответила я.

— Что вам надо? Кто вы?

— Не важно, кто я, а вот о том, что мне надо, мы сейчас поговорим. — Я притормозила у какой-то разбитой одноэтажной постройки, заглушила двигатель и села вполоборота к фотографу. — Мне нужно знать, кому вы сливаете информацию?

— Что? Вы о чем? — Фотограф занервничал и машинально стал дергать руками, пытаясь оторвать наручники от двери.

— Алексей, не пытайтесь меня обмануть. Вы единственный, кому Крапивин сообщил о своем намерении посетить Бородина, вы единственный, кто знал о встрече Эдуарда Петровича с Малявиной. Это вас Крапивин ждал у себя в офисе, когда к нему ворвался какой-то парень с угрозами. Кому вы все это рассказывали?

— Я тут ни при чем, — упирался Алексей, — вы меня с кем-то путаете, я ничего не знаю.

— Ну, как хотите, — я завела машину и медленно поехала вперед.

— Что вы собираетесь делать? — Алексей испуганно смотрел на меня.

— Вон там, на крыше, — я указала парню на крышу старого завода, — есть коморка. Вполне пригодная для жилья, правда, там холодновато, зато есть крыша над головой. Местные бомжи любят там попировать. Думаю, они будут очень рады знакомству с вами.

— Что это значит?

— У меня сейчас много дел, сидеть тут с вами и лясы точить некогда. Я сдам вас своим хорошим знакомым, оставлю деньжат на пропитание. Правда, они наверняка все деньги сразу на водку спустят. — Я усмехнулась. — Но ничего, вас тоже угостят. И пока вы будете под их пристальным вниманием вспоминать имя человека, которому сливали информацию о Крапивине, я пойду в ваше издательство и сообщу о том, что вы уволились и уехали в Москву на стажировку. Ну, чтобы вас понапрасну не искали.

— Вы сумасшедшая, — прошептал Алексей.

— Да, меня многие так называют, — я улыбнулась, прищурив глаз. И слегка надавила на педаль газа, ускоряя наше движение по направлению к заводу.

— Вы не сделаете этого!

— Почему нет? Я довольно часто так делаю.

— Стойте! — заорал он во все горло. — Стойте, я все скажу.

Свою речь Алексей начал с оправданий:

— Вы только не подумайте, я очень хорошо отношусь к Эдуарду Петровичу, он замечательный человек, и я уважаю его. — Фотограф опустил глаза, и попытался пустить слезу, но у него это не получилось.

Я остановилась, заглушила двигатель и молча сидела в ожидании подробностей. Алексей медлил, подбирая нужные слова, а может, просчитывал, что стоит говорить, а о чем лучше умолчать. Когда пауза затянулась, я решила помочь парню разговориться.

— Вам посулили хорошие деньги или шантажировали? А может, просто пригрозили?

— И то, и другое, и третье. В общем всего понемногу.

— А поподробнее можно?