Марина Серова - Табу на нежные чувства

— Эта идея еще хуже. Он же не дурак, я думаю. Понимает, что в вашем положении ходить по подозреваемым глупо. Он сразу поймет, что это ловушка. Нет, нам нужно что-то правдоподобное, чтобы он клюнул.

И снова на кухне повисла пауза. Все сосредоточенно думали, даже Мария Аркадьевна натужно морщила лоб от усердия, но идеи никому в голову не шли.

— Алексей, вы сообщали этому человеку обо мне? — нарушила я молчание.

— Да, — он закивал.

— Что именно?

— Я сообщил, что Эдуард Петрович приходил в издательство с какой-то молодой журналисткой.

— Еще что?

— О вас больше ничего. Вы почему-то не заинтересовали его. Его больше Бородин волновал.

— Понятно. Но главное, что он знает о моем существовании. Значит, мое появление не должно вызвать у него подозрений. Я не новый человек в игре, на меня он может повестись.

— До этого он был осторожен и расчетлив, — вмешался Крапивин. — Почему вы так уверены, что он клюнет на вашу наживку?

— Я в этом не уверена, но надеюсь, что так и случится. Он столько сделал, чтобы испортить вам жизнь, а вы неожиданно пропали из поля зрения, и он наверняка нервничает. Одно дело — точно знать, что вы сидите в тюрьме, и совсем другое дело — не знать ничего. А тут еще Мария Аркадьевна пропала. Он может решить, что вы с женой сбежали из города или даже из страны и отдыхаете на каком-нибудь пляже.

— Думаю, вы правы, он может зацепиться за любую возможность найти меня, — согласился Крапивин. — Надо попробовать.

У меня уже появилась идея, как спровоцировать преследователя Крапивина, но, прежде чем приступать к реализации своего плана, я хотела пообщаться со Смирновым.

— Я намереваюсь заключить с вами сделку, — начала я свой разговор с Леонидом. — Сначала вы помогаете мне решить проблему моего нынешнего клиента, потом я помогаю вам покинуть страну, не привлекая внимания.

— Так я же с самого начала предлагал помощь, — оживился Смирнов. — Если это поможет ускорить процесс, я сделаю все возможное.

— Да, но меня смущает только один момент, вы ведь решили сохранять инкогнито, желаете, чтобы все считали вас погибшим.

— Это не важно, даже мертвым я имею силу, власть и деньги. Говори, что тебе надо конкретно, я скажу, к кому можно обратиться.

— Я хочу заманить в ловушку одного человека. Мне нужны люди, которые до поры до времени будут оставаться незамеченными, но в нужный момент захлопнут ловушку и помогут разговорить этого человека.

— А, — Леонид Владимирович закивал, — в этом деле незаменимым помощником станет Андрей Мудрый, слыхала о таком?

— Разумеется.

— Ну, значит, не буду расписывать тебе возможности Андрюхи. Он мой хороший друг и должник, тебе достаточно связаться с ним, телефон я дам. Скажешь несколько слов. Эти слова прозвучат как пароль, и он сделает все, о чем ты его попросишь.

— А вы сами не хотите с ним связываться? — на всякий случай спросила я, чтобы определить, как далеко решил зайти Смирнов, сохраняя свою тайну о чудесном спасении.

— Евгения, я погиб для всех. Абсолютно для всех — для отца, для друзей, для врагов. Я хочу начать новую жизнь, и ни одна собака не должна помешать мне сделать это. Кстати, на твою неразговорчивость очень рассчитываю. — Он посмотрел на меня.

— На меня можешь рассчитывать.

— А этот писака с супругой, на него можно рассчитывать?

— Я сумею убедить его сохранить вашу тайну.

Леонид посмотрел на меня исподлобья:

— Если он попытается раскрыть рот, я найду способ заткнуть его навсегда. Можешь так ему и передать.

— Ладно, давайте номер телефона Мудрого.

Смирнов сообщил мне и странный пароль, и номер преданного друга, по которому я должна была с ним связаться.

— Скажи только три слова: «Третье сентября, Сочи». И он станет твоим.

Я дозвонилась до Мудрого и сказала ему три заветных слова. Леонид был прав, слова эти подействовали на Андрея как гипноз, не задавая лишних вопросов, он сразу согласился помочь.

— Что надо делать?

Я потратила минут десять на то, чтобы посвятить Мудрого в свои планы, и объяснила его роль в этом деле. Андрей внес несколько стоящих предложений в мою задумку, и вместе мы утвердили окончательный план действий.

— Можете быть спокойны, — заверил меня Андрей. — Мои люди будут вести вас от самого издательства.

— А я и не волнуюсь.

Затем я ввела в курс дела Алексея, рассказала ему подробно, что он должен делать и что говорить, когда неизвестный свяжется с ним. Алексей терзался угрызениями совести и был готов сделать все возможное, чтобы помочь Крапивину.

— Я все сделаю, — он отчаянно кивал. — Можете на меня рассчитывать, я не подведу.

Затем дошло дело до Эдуарда Петровича, ему сразу не понравилась моя первая новость.

— Будьте наготове. Если нам удастся заманить в ловушку этого неизвестного, вам надо будет встретиться с ним.

— Это еще зачем?

— Ваше присутствие поможет разговорить его.

— Ну я не знаю… — Он покачал головой. — Неужели нельзя обойтись без меня?

— Вы хотите, чтобы ваши проблемы решались сами собой? — улыбнулась я. — Иногда надо сделать что-то самому.

— А Константин Афанасьевич не сможет помочь вам? У него все-таки возможности другие.

— У Константина Афанасьевича сейчас проблемы, — сообщила я малоприятную новость. — Он если и сможет помочь нам, то на заключительном этапе. Пока я была вынуждена обратиться за помощью к нашему общему знакомому.

— Это к кому же? — удивился Эдуард Петрович, перебирая в голове всех своих знакомых, которые могут знать меня.

— Он сидит в соседней комнате, — я кивнула в сторону Смирнова.

— Вы что, хотите сказать, что обратились за помощью к бандитам?

— У меня не было другого выхода, милиция считает вас убийцей, даже Мечников попал под подозрение.

— Ну, знаете ли! — Крапивин возмущенно запыхтел. — Странные у вас методы работы.

— Зато эффективные, — добавила я.

— Я не хочу быть обязанным этому недоноску, — продолжал возмущаться Крапивин.

— Чтобы отплатить за помощь, вам достаточно будет не писать о нем статью.

— А я и не собирался, — фыркнул журналист. — Не такая уж он важная птица, чтоб писать о нем.

— Вы, наверное, не смотрели сегодняшний выпуск новостей. Дело в том, что Смирнова со вчерашнего дня считают погибшим.

— Вот как? — вздрогнул Крапивин. — И в его убийстве снова обвиняют меня?

— Нет, на этот раз не вас, — я усмехнулась. — Но Леонид Владимирович очень хочет, чтобы все считали его мертвым, и только мы с вами знаем, что это не так.

— Потрясающе, — во взгляде Крапивина появился азарт. — Из этого может получиться потрясающий сюжет, это же будет бомбой!

— Эдуард Петрович! — Я одернула воодушевленного журналиста. — Я настоятельно рекомендую вам отказаться от идеи рассказывать миру подобную сенсацию. Это должно остаться в тайне.