Марина Серова - Смешные деньги

Наконец Джимми удалось справиться с замком. Дверь со скрипом отворилась, и мы проникли в помещение. Мисс Фридлендер вошла первой и закричала от ужаса. Я вбежала вслед за ней и поняла, что ее так напугало.

Улицу совершенно напрасно переименовали — такого количества тараканов мне давно не приходилось видеть. Пока в квартире стояла мебель, они не бросались в глаза, рассредоточившись в складках местности. Теперь, когда жилище опустело, они высыпали наружу. Может быть, чтобы посовещаться, как жить дальше.

Я попыталась объяснить, что тараканы не представляют угрозы жизни и здоровью, а ужас, который они вызывают, чисто эстетического характера и нужно только перебороть себя и взять себя в руки.

— Может быть, вы не знаете, но тараканы не кусаются, — сказала я. — Надо просто постараться не обращать на них внимания…

Мисс Фридлендер наконец вняла голосу разума и сказала, что постарается не обращать на них внимания. Правда, она перестала кричать, но по сторонам посматривала с неослабевающим ужасом. Только такой сильнейший раздражитель, как наследство, мог заставить ее остаться в этой страшной квартире.

Затем открылись две новые проблемы. Во-первых, никто не позаботился о стульях, и теперь некуда было сесть. Несколько часов нам предстояло, таким образом, провести на ногах. Конечно, можно было присесть на подоконник, но и этот вариант был для мисс Фридлендер неприемлем — сидеть на одной плоскости с тараканами было выше ее сил.

Но самая главная проблема была в том, что дверь теперь не запиралась, и ее нужно было сторожить от посторонних. Я пообещала, что возьму дверь на себя.

Кое-как разобравшись с тараканами, Джимми приступил к делу. Сначала он вытащил со дна сумки темно-синий комбинезон и с обстоятельностью работяги натянул его поверх своей обычной одежды. На голову он водрузил темно-синюю же кепку с длиннющим козырьком, чем, по-моему, пробудил в мисс Фридлендер нехорошие ассоциации. Затем он взял скребок и принялся сдирать со стены штукатурку.

Штукатурка отваливалась легко, серыми влажными кусками. Вскоре обнажился участок кирпичной кладки, закрывавшей несуществующее окно. Мисс Фридлендер пришла в неописуемое волнение. Стиснув кулачки, она как завороженная уставилась на голые кирпичи, словно ожидала, что они вот — вот рассыпятся сами собой, обнажив нишу, полную золота и бриллиантов.

Джимми своих эмоций не проявлял. Покончив со штукатуркой, он отступил на шаг и деловито осмотрел стену. Затем взял молоточек и принялся очень аккуратно, тихонечко выстукивать кирпичи, чтобы, не дай бог, соседи не услышали и не заподозрили бы чего. Результаты его, кажется, удовлетворили.

Он поменял молоток на ломик и стал потихоньку расшатывать нижние кирпичи. Несмотря на то что кладке было уже несколько десятилетий и ее постоянно заливало, кирпичи поддавались туго. Прошло не менее получаса, когда наконец удалось выворотить первый кирпич.

Дальше дело пошло чуть полегче, но не намного. На лице Джимми выступил пот, а комбинезон покрылся пылью. Часа через три он все-таки разобрал первый ряд кирпичей по всему оконному проему. За ним открывался второй ряд.

Неожиданно в голову мне пришла забавная мысль о том, что в окне может вообще ничего не оказаться, кроме кирпичей. Кажется, что-то подобное пришло в голову и мисс Фридлендер, потому что она объявила перерыв.

Выяснилось, что вдобавок у нее — видимо, от волнения — разыгрался страшный аппетит, и она решила поужинать. Однако оставлять квартиру без присмотра казалось ей неосмотрительным. Она предложила отправиться в ресторан по очереди.

Мне пришлось отвозить в ресторан сначала ее, потом Джимми, и когда мы снова вернулись в квартиру, уже начинались сумерки. Мы зажгли в квартире свет, и Джимми опять взялся за ломик.

Со вторым рядом кирпичей он провозился часа два. На улице уже стемнело. Напряжение в комнате, где мы находились, достигло предела. Даже тараканы это почувствовали и попрятались по углам.

За вторым слоем кирпичей располагался лист фанеры, покоробившийся и распухший от влаги. Когда Джимми поддел его ломиком, он буквально стал расползаться на куски. На нас пахнуло кислой сыростью и гнилью. Мисс Фридлендер тихо ахнула.

В стене действительно открылась ниша, в которой стоял старинный фибровый чемодан, обвязанный толстой веревкой, по причине отсутствия у чемодана ручки. Жесть на замках проржавела.

Невольно мы все подались к проему в стене, толкая друг друга плечами. Должна признаться, что в этот момент даже мной овладела золотая лихорадка. Это был тот самый случай, когда разум отступает и наружу выходят самые низменные инстинкты. Хорошо, что перед нами был всего лишь старый чемодан. Трудно сказать, что бы мы стали делать, если бы сокровища сразу открылись нашим глазам — может быть, начали кусать и царапать друг друга в стремлении завладеть драгоценностями. Но это было лишь мгновенное помрачение.

Через секунду я опять видела перед собой всего лишь чемодан, который даже назвать подержанным было нельзя — это было бы большим преувеличением. Чемодан был насквозь прогнившим.

Джимми обернулся. Глаза его лихорадочно блестели. Но он сумел взять себя в руки и глуховатым голосом попросил нас отойти. Мы повиновались.

Он запустил руки в проем и осторожно, как ребенка, взял чемодан. Он приподнял его с некоторой натугой, извлек из тайника и вынес на центр комнаты. Здесь он опустил его на пол вверх крышкой и вопросительно посмотрел на мисс Фридлендер. Она, в свою очередь, посмотрела на меня, а потом испуганно оглянулась на дверь.

— Дорогая, — ревниво прошептала она, — вы должны следить за дверью.

В принципе я никого не ожидала, кроме Демина, но, со своей точки зрения, моя клиентка была права. И тут мне захотелось снова пошутить.

— Я не против, — тоже шепотом сказала я. — Только я все-таки почему-то боюсь поворачиваться к Джимми спиной.

— Что за чепуха, Евгения, — сразу же задергалась мисс Фридлендер. — Сейчас не время. Дался вам Джимми!

— А вы посмотрите на его лицо! — трагически прошептала я. — Вам не кажется, что он может сделать что-то ужасное?

— Нет, не кажется! — выкрикнула мисс Фридлендер, теряя терпение. — У него самое обыкновенное лицо…

— Нет, он точно что-то задумал, — гнула я свою линию. — Вы уверены, что ему можно доверять?

Мисс Фридлендер то краснела, то бледнела. Наследство было уже почти в ее руках, а я, вместо того чтобы вести конкретные переговоры или, на худой конец, просто подставить макушку под ломик, вдруг начала капризничать и путать все карты.

Я решила не перегибать палку и сказала примирительно:

— Ладно, я послежу за дверью. Только уж вы, пожалуйста, последите хорошенько за Джимми.