Марина Серова - Шкурный интерес

– А за что их наказывать?

– А вот это уже не ваше дело. Только в бой следует вступать лишь тогда, когда я сочту нужным, – заявил он.

– А как мы об этом узнаем?

– Догадаетесь. Просто настанет такой момент, когда за меня понадобится вступиться. Ну, я же говорю вам, вы все поймете!

Я лихорадочно соображала – уж не с криминальными ли авторитетами собрался разбираться Капкан? Если так, то дело дрянь! Хотя вряд ли. Не стал бы он так рисковать. Его ведь потом из-под земли выкопают!

– Ну как, порядок? – спросил Капкан. – Целый стакан замечательного плана! Вы уже успели его вчера заценить.

Я взглянула на Степанова, тот кивнул.

– Нас все устраивает, – объявила я наше решение.

– Тогда пойдемте на троллейбус. Пешком слишком далеко.

Мы доехали до улицы Чапаева и там пересели в автобус. Вскоре выяснилось, что мы направляемся в Заводской район, где нам не так давно пришлось пережить весьма неприятные приключения. Меня мучили дурные предчувствия, но отступать было поздно.

Сошли на остановке, затерявшейся в самой глуши криминального района. Минут пятнадцать попетляли по грязным, узким улочкам, после чего перед нами наконец предстала цель путешествия – старая, полуразвалившаяся пятиэтажная хрущевка.

– Сюда! – объявил Капкан и скользнул в парадную дверь, которая даже не была снабжена кодовым замком.

Мы последовали за ним. Лифта в доме тоже не было. Пришлось подниматься по крутой неудобной лестнице с потрескавшимися ступеньками. Со стен свисала черная от пыли паутина.

И вот мы на лестничной клетке четвертого этажа, перед стальной непокрашенной дверью. Капкан отбил ладонями на ее поверхности некий ритм, очевидно, являвшийся паролем. Минуту спустя дверь отворилась.

Человек на пороге вызвал у меня яркие ассоциации с Валеркой Иваньковым. Такой же бледный и высохший, такой же туман в глазах. Только волосы другого цвета. И лицо очень вытянутое, как огурец.

– А, это ты, Капкан, – сонно протянул парень, похожий на Иванькова. – Проходите… Мишка, – представился он нам.

Мы тоже назвались. В комнате с голым полом, куда мы прошли, находились еще четверо типов. Они окружили включенную электроплитку, на ней – помятая и закопченная алюминиевая кастрюлька. В кастрюльке дымилась какая-то жидкость. Сильно пахло уксусом. Рядом с плиткой лежала аптечка с двумя шприцами, жгутом, ватой и различной формы склянками из темного стекла, а также небольшой бумажный сверток и полотенце.

– Люди хотят ханки попробовать, – сказал Капкан, – а как это делается, не знают. Привел, чтобы показать.

Наркоманы с вялым любопытством взглянули на меня и Степанова и тут же потеряли к нам всякий интерес, вернувшись к своей «алхимии». Я вытащила пачку «Золотой Явы», закурила и, улучив момент, засняла наркопритон на пленку.

– А сам я пришел требовать должок, – продолжал Капкан. – Ждать-то я уже запарился!

Здоровенный детина, колдовавший над кастрюлей, поднял голову:

– У меня ничего нет. Это к Саньку надо обращаться. Он у нас главный казначей.

– Санька я что-то здесь не наблюдаю, – заметил Капкан.

– Через часик нарисуется, – сказал один из наркоманов, худой и длинный, которого наверняка еще в школе обзывали «Каланчой».

Жидкость тем временем закипела. Парни развернули сверток и принялись ссыпать его содержимое – коричневатый порошок – в кастрюльку.

– И где же Санек? – осведомился Капкан.

– За жрачкой на рынок уехал, – сказал тип с копной торчащих во все стороны рыжих волос и лицом, усыпанным веснушками.

Больше никто не произнес ни слова. Все зачарованно смотрели на кастрюльку. Через некоторое время, судя по всему, варево было готово.

– Пойду остужу, – сказал один из любителей кайфа, судя по внешности, выходец с Кавказа. Он осторожно обернул кастрюлю полотенцем и куда-то на время удалился.

Дальше я наблюдала и вовсе уж омерзительные сцены. Здоровенный детина, которого в дальнейшем я решила величать просто «здоровяком», вынул из аптечки один из шприцев, обернул кончик иглы ваткой и наполнил шприц содержимым кастрюльки. Вата служила фильтром. Эту сцену я тоже на всякий случай сфотографировала.

– Этот баян – для Санька, – объявил «здоровяк».

Он уже собирался положить шприц обратно в аптечку, но был одернут рыжим:

– Ты машинку-то в гараж загони!

Детина хлопнул себя по лбу и надел на иглу колпачок. Далее в дело пошел другой шприц. «Здоровяк» первым ввел его себе в вену. Перед этим кавказец перетянул его предплечье жгутом. Затем «здоровяк» вытянул из вены немного крови, которая в шприце являла собой отвратительного вида темно-лиловые комья. Кровь не смешивалась с наполнявшей шприц ханкой и образовывала отдельный слой. Пленка в моем фотоаппарате беспристрастно фиксировала происходящее.

– Зачем это? – тихо спросила я у Капкана.

– Контроль попадания, – последовал лаконичный ответ.

Я вспомнила, что говорил о контроле попадания патологоанатом из бакинского морга.

«Здоровяк» пустил содержимое шприца себе по вене. Кавказец снял с его предплечья жгут, и уколовшийся принялся энергично сгибать-разгибать кулак. Диафрагма фотоаппарата сужалась-расширялась.

Шприц пошел по кругу.

– Они же могут подхватить какую-нибудь заразу! – шепотом ужасалась я.

– Уже подхватили, – ухмылялся Капкан. – У всех гепатит: у кого В, у кого С, у кого все удовольствия сразу. А у меня смутные подозрения, что у того рыжего еще и СПИД. Фурункулы я у него как-то на спине заметил, когда придурок переодевался. Если так, СПИД скоро будет и у остальных. Живые мертвецы!

Вскоре кастрюлька была пуста.

– Давайте сливками догонимся! – предложил открывший нам дверь Мишка.

Все дружно поддержали его идею. Парень, напоминавший каланчу, открыл самую большую из имевшихся в аптечке склянок.

– Что это? – осведомилась я у Капкана.

– Ангидрид.

Шприц прополоскали ангидридом, и этот раствор вновь был пущен по кругу. Любопытные получатся снимки. Наконец жуткая процедура была закончена.

– Хороший приход, – довольно заявил «здоровяк».

Остальные с ним согласились. Любители кайфа принялись разбирать выполнившую свою миссию мини-лабораторию. Лишь электроплитка осталась на месте. Ее раскаленная спираль тускло светилась на манер тлеющего уголька. Я прекратила съемку. Возможно, это все было очень интересно, но компроматом на Капкана служить не могло.

В дверь постучали, Мишка пошел открывать. Через минуту в комнате появился человек, телосложением напоминавший слона: складки жира, обтянутые выцветшей футболкой, подпираемые снизу ремнем. Все это напоминало норовящие убежать из горшка комья каши. В руках у человека были здоровенные баулы.