Наталья Солнцева - Убийство в пятом варианте

– По сути, вы подставили Татьяну.

– Ничего подобного! Будь она порядочной женщиной…

– …не позволила бы себе закрутить служебный роман с молодым актером?

– Она сама виновата! Гена ее ни к чему не принуждал. Они развлекались прямо в ее кабинете. В бухгалтерии! Вероятность того, что их застукают, возбуждала Татьяну. Она не устояла перед красивым мальчиком, бросила ему под ноги свое семейное благополучие. Отчасти я ее понимаю. Ей было скучно, она искала приключений. Молодой честолюбивый провинциал вполне подходил на роль любовника обеспеченной зрелой дамы.

– Вы сами были не прочь переспать с ним?

– Ну и что? – усмехнулась Рассохина. – Я не связана узами брака, он тоже.

Ренат представил, как Рассохина с покойным квартирантом занимаются сексом. Так эта амбициозная женщина мстила сопернице и одновременно удовлетворяла свою чувственность.

– Теперь Беспалый мертв, и шантаж накрылся. Курочка не успела снести золотое яичко. Вернее, петушок.

– Петухи яиц не несут! – отрезала Настя.

– Где покойный хранил отснятый материал?

– Он мне не докладывал.

– Вы друг другу не доверяли?

– Можно и так сказать. Я постоянно ждала от Гены подвоха, пыталась его контролировать. Он протестовал, брыкался. Скользкий был тип! Признаюсь, после его смерти я искала записи с камеры наблюдения. Осмотрела всю квартиру, каждый уголок. Гена оказался хитрее, чем я полагала. Он держал компромат в другом месте. Где? Попробуйте угадать!

Ренат уже попробовал. Похоже, актер прятал флешку с записями в театральной гримерке. Сунул в укромное местечко, известное только ему.

– Теперь это теряет смысл.

– Верно, – вздохнула она. – Гену убили, и этот факт многое меняет.

– Как вы узнали об убийстве?

Рассохина подняла на Рената глаза и встретила холодный пронизывающий взгляд. «Он меня испытывает, – сообразила она. – Проверяет на вшивость. Солгу я или скажу правду?»

Она сопротивлялась его взгляду совсем недолго. Какая разница, кто этот человек и чьи интересы он представляет? У нее нет выбора. Ее загнали в угол!

– Вы мне обещаете… конфиденциальность?

– В разумных переделах. Если вы будете откровенны со мной, я постараюсь, чтобы у вас не возникло проблем.

– Хотелось бы верить…

– У нас мало времени. Не тяните.

– Ладно, я… в общем, в тот вечер… мы с Геной должны были встретиться на квартире. Я предварительно позвонила…

– Назначили свидание? – ухмыльнулся Ренат.

– Ну да… Он сказал, что будет свободен. Я пришла, открыла дверь своим ключом и… Гена был уже мертв!

– Значит, дверь была закрыта?

– Обычно она захлопывается. Внутренняя защелка сломана, и Гена не закрывался изнутри. Он собирался менять замок, но…

– Тем вечером он ждал вас?

Настя кивнула.

– Когда я его увидела… ужасно испугалась!.. Не помню, как выскочила из квартиры, как оказалась на улице. У меня земля горела под ногами!.. Я была в шоке. Потом немного успокоилась и решила взять отгулы. У меня накопилось несколько. Я не знала, как быть, что думать… и поехала в Трошино. Там я всё рассказала Ступникову.

– Это была ваша общая идея – шантажировать жену Бушинского?

К чести Рассохиной, она не стала обвинять любовника.

– Аркадий отказался принимать участие в этой афере…

– Он не любит своего хозяина?

– А кто их любит? Назовите хоть одного человека, который доволен своим боссом! У нас с Бушинским час от часу тоже возникали трения. Про скандал в галерее «Бенефис» вам известно. Что еще добавить? Когда Ступников порекомендовал мне устроиться в журнал «Бальзаковский возраст», он предупредил, что у издателя вздорный характер.

– Вас это не остановило?

– Мне была нужна работа. Зарплату Бушинский предложил хорошую, а прочее меня в тот момент не волновало.

– Значит, с Татьяной вы познакомились через ее мужа?

– Да… на фуршете по поводу годовщины журнала.

– И между вами пробежала искра неприязни?

– Мне нравился Бушинский, а его жена автоматически стала соперницей. Разве это не естественно?

– Спорный вопрос. Вы говорите о боссе в прошедшем времени: «нравился». Что-то изменилось?

– Теперь я его боюсь…

Лариса переступила порог гостиной со словами:

– А вот и кофе!

Она держала в руках поднос, на котором белели кофейник и чашки. Рассохина обрадовалась паузе, встала и на правах хозяйки открыла принесенную гостями коробку с конфетами.

– Угощайтесь…

В ее голове царил сумбур. Эти двое оказались на выставке не случайно, они следили за ней! И явились, чтобы выудить у нее информацию. Неужели их нанял Бушинский? Она ничего не понимала.

– Я кое-что обнаружила в вашем компьютере, – призналась Лариса. – И не смогла удержаться, начала читать, увлеклась и забыла про кофе. Пришлось варить вторую порцию.

– Вы любопытны и бесцеремонны. Ваша честность граничит с наглостью.

Рассохина стояла, выпрямившись и недовольно глядя на гостью. Она была одета по-домашнему, в просторное платье с глубоким вырезом. Роскошные полукружья ее грудей, тронутые загаром, выглядели очень эффектно. На шее – нитка простеньких бус из бирюзы. Удачное сочетание голубого цвета с ее медной шевелюрой. Она знала себе цену, но сейчас ей было не до кокетства.

– Это вы пишете под именем Джейн Рейли?

– С чего вы взяли? – оторопела Настя. – Я редактор и беру работу на дом. Это не преступление, надеюсь?

– О чем вы? – вмешался Ренат.

– Я готовлю текст для публикации в следующем номере журнала, – объяснила женщина. – Кстати говоря, будь я автором этой прозы, она выглядела бы иначе. Я намекала Бушинскому, что автору не хватает мастерства, но он не желает меня слушать. Он просто помешался на этой Джейн Рейли! И сцена, которую вы наблюдали на выставке, тому подтверждение. Я до сих пор не пришла в себя! Самсон Карлович вел себя неадекватно. Он перешел все границы…

– Джейн Рейли – это псевдоним?

– Откуда мне знать? Может, да, может, нет. Рукопись пришла по электронной почте. Кто ее отослал, неизвестно. Автор отказался от гонорара, поэтому договор не заключали. Если вам интересно мое мнение – сюжет никудышный, герои странные, стиль отсутствует. А издатель в восторге! Чем это объяснить?

– Только тем, что он и есть автор! – заключил Ренат.

Рассохина застыла с открытым ртом. Судя по реакции, такая мысль не приходила ей в голову.

– Вряд ли, – опомнившись, выдавила она. – Я редактировала рассказы Бушинского, они довольно приличные. Не гениальные, но добротные.

– Допустим, он нарочно исказил свою манеру писать до неузнаваемости, чтобы ввести вас в заблуждение.