Марина Серова - Тигру в пасть

Дремавший доселе Александр пробудился, тут же открыв глаза.

— Что случилось? Почему остановилась?

— По-моему, бензин кончился, — произнесла я, не убирая рук с рулевого колеса.

Я попыталась запустить движок снова и снова, но стартер работал вхолостую.

— Здорово, — произнес Александр. — Что будем делать?

— Идти пешком, больше ничего не остается, — предложила я. — Только я боюсь за тебя, выдержишь ли…

— Черт…

И все-таки нам пришлось выползать из машины, потому что деваться было некуда.

— Что-то надо делать с автомобилем, — сказала я.

— Что конкретно?

— Его же будут искать, поэтому надо принять необходимые меры, чтобы спрятать его.

— Разобрать на части и закопать в песке? — с иронией в голосе спросил Александр.

— У меня есть идея получше, — произнесла я.

— Какая?

— Надо сбросить машину в воду, только и всего. Не слишком бредовая идея, как думаешь?

— Загрязнить окружающую среду? — то ли пошутил, то ли действительно не одобрил мою мысль Фролов.

— Лучше загрязнить ее автомобилем, чем нашими трупами, — заметила я.

Сработало. Стоит только упомянуть о бренности нашего бытия, как все вопросы мигом исчезают.

— Тогда давай подтолкнем. И побыстрее!..

Мне нравится, когда мужчины соглашаются на мои предложения.

Поставив рычаг передач в нейтральное положение, мы начали операцию по сокрытию следов. Я встала у левой дверцы, работая рулевым колесом, чтобы машина падала туда, куда нужно нам, а не куда хочется ей, одновременно мне пришлось толкать автомобиль, навалившись на стойку дверки.

Александр уперся руками в багажник, исполняя роль бульдозера. С трудом передвигая ногами, он являл собой главную толкающую силу. Надо сказать, что «Ауди» была довольно послушна нам, видимо, смирилась со своей участью утопленницы и шла легко.

«Ауди» скользнула под откос и скрылась в темной воде. Бесшумно и быстро. Стекла дверок были опущены, и вода тут же заполнила внутренности автомобиля, заставляя его погружаться в воду.

— Молиться не будем, — сказала я. — Только бы не было большого ущерба окружающей среде. Интересно, у «Ауди» кузов с оцинковкой или как?..

— Скоро там поселятся раки, а багажник облюбует щука, — задумчиво произнес Александр.

— Если сумеет его открыть. Кстати, ключи надо тоже выбросить.

— Не торопись, — клиент забрал у меня брелок.

— Что ты хочешь сделать? Это же улика. Если ключи найдут при тебе, то будет маленький скандал с большими последствиями, — забеспокоилась я.

— Когда все закончится, попробую вернуться и вытащить машину. Бандитам она уже вряд ли понадобится.

— А как же документы? Не думаю, что с ними все будет так просто.

— Контора поможет, выправим ксиву — и все будет хорошо.

— Сомневаюсь, что ты потом найдешь эту речушку. Сейчас темно, хоть глаз коли, никаких ориентиров не видно.

— Найдем, не сомневайся… Только не вздумай опередить меня.

Я насупилась. Александр почувствовал это и произнес:

— Шутка… Если хочешь, приезжай сюда первой и поднимай машину со дна, я возражать не буду.

Я промолчала. Каждый ищет выгоду, даже там, где ее меньше всего ожидаешь.

И мы двинули вдоль по проселочной дорожке подальше от этого места. Главное было не заблудиться, не то начнем ходить по кругу и придем опять к крутым парням со злобным характером.

Скоро начало светать. Мы прошли уже несколько километров, от утреннего озноба зуб на зуб не попадал. Я расслабилась, чтобы не дать холоду пронизать меня с ног до головы. Александр же был весь в поту, уж не знаю, холодном или горячем. Я видела, как трудно ему было двигаться с раной на бедре. Она была перевязана, но постоянно кровоточила, и это доставляло Александру беспокойство. Но он не скулил, а просто шел, стиснув зубы.

— Может быть, отдохнем? — спросила я. — Надо бы немного поспать, не то все силы уйдут.

— Черта с два заснешь при таком холоде, — ворчал Александр. — Сейчас бы завалиться на какую-нибудь ферму, выпить горячего молока или, в крайнем случае, самогонки, черт бы ее побрал… Положить кусок бекона на ломоть хлеба… Пару сваренных яичек и свежий помидорчик…

— Вспомни присягу, товарищ, — настаивала я. — Стойко переносить все тяготы и лишения военной службы, а мы, считай, не просто на службе, мы на войне.

— Когда это было, — скривился он. — Молодые пацаны, срочники… Тогда к армии по-другому относились, не то что сейчас. Принятие присяги было, как праздник: куча родственников, мамочкины поцелуи, служили и не думали, что придется стрелять в своих же. Вот она — гражданская: бандиты против мирного населения. Кто кого перебьет, кто останется в живых. Паскудство одно.

Я молчала, потому что знала, что весь этот бред — следствие ранения. Пусть пустякового, но тем не менее дающего о себе знать.

Мы оказались среди насаждений картофеля, капусты и моркови, однако это нас радовало мало, хотелось спать.

Мы нашли раскидистое дерево, под которым была уютная ложбинка, как раз для того, чтобы можно было улечься двоим беглецам и скоротать пару часов. Хоть немного поспать, а там будет неизмеримо легче, чем если бы ты не спал всю ночь.

Мы бросили под головы мою дорожную сумку и улеглись прямо на земле, прижавшись друг к другу. Сон пришел тут же, потому что секунды были на вес золота, и организм, независимо от нашего желания, сознавал это.

Я очнулась от того, что почувствовала на себе чей-то взгляд. Я не стала сразу открывать глаза и кричать: «Кто здесь?!», чуть подняла веки и сквозь щелку увидела что-то черное и совсем не похожее на человека. Приоткрыв глаза еще немного, я увидела огромную овчарку с желтым кожаным ошейником на шее. Я тут же смежила веки, вовремя вспомнив, что собаки воспринимают открытый взгляд как прямой вызов и начинают действовать по своему, собачьему, усмотрению, то есть бросаться вперед и пытаться вцепиться тебе в горло.

Это в наши планы не входило. Я осторожно повернула голову к Александру, его рот приоткрылся, и струйка слюны текла по подбородку.

Однако надо было что-то предпринять. Пока мы представляем собой неподвижную мишень, собака не будет нервничать, но стоит нам зашевелиться, как начнется атака.

— Спокойно, — произнесла я почти на ухо Александру. — Не открывай глаз и не говори ничего.

Его веки дрогнули, и дыхание затихло. Теперь товарищ был готов к тому, чтобы внимать моим доводам.

— Хм… — донеслось едва слышно, мол, я проснулся окончательно, теперь можно говорить.

— Немецкая овчарка над нашими головами, — произнесла я, едва шевеля губами. — Нужно что-то делать.

Глаз Александра открылся. Мой клиент пытался оценить обстановку. Потом глаз закрылся.

— Попробуем обезвредить? — спросила я.