Марина Серова - Умереть легко и приятно

И сделала. Честно говоря, то, что я увидела, повергло меня в полный шок! Лагерь находится недалеко от города, на территории бывшего пионерского лагеря «Звездочка». Но теперь это настоящая военная часть! Они даже доты выкопали по периметру территории лагеря! «Они» – это крепкие молодые парни, хорошо подготовленные в боевом, физическом и, что самое главное, в политическом смысле. С идеологией у них действительно все в порядке: главный бог у них – старый добрый Адольф, а пророк его – наш любезный друг генерал Кречетов. Интересно, как же это наши власти такое допустили?

Оказывается, мы приехали на съезд партии. Здесь не стесняются ее называть «Национальный фронт» – именно та самая партия, которую недавно со скандалом разогнали. Точнее, теперь-то я знаю, что только сделали вид, что разгоняют. А на самом деле дело «НФ» живет и побеждает! У них разве только авиации еще нет! Я даже видела в лагере два БТРа! Жалко, что не смогла их сфотографировать – рядом со мной все время торчала пара ребят из личной охраны генерала.

Видимо, меня пока проверяют. Ну что же – пусть проверяют. А я все равно смогла сделать десяток кадров. Один только кадр с портретом Кречетова рядом с фюрером чего стоит! А вообще, это просто страшно – такое ощущение, что я перенеслась больше чем на полвека назад в Мюнхен или Берлин. Только говорят вокруг меня на нормальном русском языке! И слышно, как в нескольких километрах от лагеря свистит вполне «наша» электричка! Господи, неужели это реальность?

– Все! На этом записи обрываются! – Я закрыла книжицу и бросила ее на стол.

– Да… История! – сказал Лисовский. – Хорошее гнездышко свили у нас под городом Кречетов и его команда!

– Пора его разворошить!

– Разворошим! Это уж я обещаю! Сам туда поеду с автоматом, если начальство вдруг упрется!

– А с чего это ему упираться?

– У меня предчувствие, что многие из нашего ведомства повязаны с Кречетовым. И не только из нашего! Вспомните про пропажу заявления вашего Головина! И поведение редактора «Вестей» иначе как странным назвать нельзя – подумайте, и чего бы это ему отказываться от очевидной сенсации! Да после публикации этих снимков рейтинг газеты просто взлетел бы в совершенно заоблачные высоты! Куда уж там до нее несчастному «Московскому комсомольцу» или бульварной «толстушке».

– Но ведь «Вести» – газета областного правительства.

– Вот именно! Это-то меня больше всего и напрягает!

– А вы, оказывается, пессимист!

– Я реалист! – ответил он.

В этот момент в моей сумочке резко заверещал мобильник. Заверещал настойчиво и тревожно. Я грустно посмотрела на чашку с так и нетронутым кофе – похоже, что выпить его мне не удастся. У меня тоже было предчувствие. Очень плохое…

– Я слушаю! – сказала я в трубку.

Вначале там была полная тишина, а точнее, чье-то тихое дыхание. Затем неприятный вкрадчивый голос произнес:

– Здравствуйте, Евгения Максимовна!

– Здравствуйте, с кем имею честь?

– Имеете, имеете… – сказал человек на том конце провода. – Имеете неприятности, госпожа Охотникова.

– Не поняла… – ответила я. Соврала – на самом деле я уже начала понимать, что произошло. И была готова убить и Лисовского, и себя саму за то, что согласилась на его предложение и заехала «дочитать дневник и выпить кофе».

– Негативы у вас?

– Какие негативы?

– Как какие! Те, что сумела-таки спрятать эта маленькая жидовская засранка Максимовская!

– Вы это о ком?

– Перестаньте валять дурака! Ваш друг Головин у нас. Вы этого еще не поняли?

– Поняла! – Я действительно в этом совершенно не сомневалась с самого первого момента разговора.

– Тогда зачем же вы паясничаете?

– Я и не думала этого делать!

– Ну ладно, хорошо! Вот послушайте-ка…

В трубке послышалось какое-то движение. Затем раздался испуганный голос Станислава:

– Женя? Это я!

– Это я уже поняла! И как же это тебя угораздило так вляпаться! Я же сказала – дверь никому не открывать!

– Они сломали дверь! Я ничего не мог сделать! Что же теперь будет?

– Не дергайся и делай все, что они тебе скажут! – сказала я.

– Здесь вы совершенно правы, Евгения Максимовна! – в трубке снова раздался неприятный вкрадчивый голос. – Завтра вы с нами встретитесь и отдадите нам негативы, которые нашли в квартире Максимовской. А заодно и фотографии, которые уже успели отпечатать! И тогда, возможно, с вашим клиентом ничего не случится!

– Послушайте, а с чего вы взяли, что меня интересует судьба Головина? Он мне кто? Сват? Брат? Любовник? Деньги он мне заплатил вперед, так что меня его дальнейшая судьба совершенно не интересует!

– Неправду изволите говорить, уважаемая Евгения Максимовна! Мы вас очень хорошо изучили – вы профессионал. Такие, как вы, очень принципиальны и щепетильны в плане выполнения своей работы. Для вас спасти жизнь клиента – это вопрос чести. И за это вы ничего, кроме нашего глубочайшего уважения, не заслуживаете!

– Ну спасибо!

– Не за что! Всегда пожалуйста!

– Так когда и где?

– Вот это уже вполне конструктивный разговор! Выезд из города на Волгоград вы, конечно, знаете?

– Знаю…

– Наша машина будет ждать вас под эстакадой. А там проследуете за нами туда, куда мы покажем. И чтобы без глупостей! Не вздумайте брать с собой вашего мента!

– Хорошо…

– Тогда до встречи, и помните – ваша судьба и судьба вашего клиента в ваших же руках!

Человек на том конце провода положил трубку, оставив меня наедине с короткими гудками.

– Мать твою! – Я выругалась и со злостью швырнула ни в чем не повинный аппарат на пол.

– Насколько я понял, единственного свидетеля захватили и требуют взамен негативы наших милых фотографий?

– Ты догадлив, как никогда! – Я даже не заметила, что перешла с ним на «ты», хотя до сего момента мы упорно держали определенный официоз.

– Не злись, пожалуйста, я здесь совершенно ни при чем! И ты это сама прекрасно знаешь! – Лисовский тоже перешел со мной на «ты». Как будто только и ждал этого удобного момента.

– Извини! Просто этот тип меня очень сильно разозлил.

– Какой тип? С которым ты говорила?

– Точно!

– Что они сказали?

– Пока ничего конкретного! Сказали, что перезвонят позже! – Я решила, что пока не буду впутывать Сергея в это дело.

И не потому, что этого потребовал тот ублюдок, который говорил со мной по телефону. Просто Лисовский был мент. А мне совсем не хотелось привлекать в это дело милицию. Я решила, что все сделаю сама, – мой недавний собеседник был совершенно прав в том, что для меня их достать – это вопрос профессиональной чести!

– Я возвращаюсь домой! – сказала я.

– Я с тобой! – заявил Лисовский.

– Ну уж нет! Все равно в квартире, которую снимал Головин, уже никого нет!