Марина Серова - Умереть легко и приятно

Спокойно обойдя по лесу вокруг лагеря, я дошла до каких-то одноэтажных деревянных строений. Судя по всему, раньше это были дачи для пионеров, а теперь здесь располагались казармы боевиков. Что же – пришел их час! Я прикрепила к зданию одну из мин с дистанционным взрывателем. Потом установила оставшиеся три. Четыре взрыва должны были прозвучать в ближайшее время. И в лагере будет четырьмя домиками меньше.

Я уже поставила четвертую мину и хотела вернуться к площади, когда голос сзади меня произнес:

– Руки за голову – автомат на землю!

Я почувствовала, что холодный ствол автомата приставлен к моему затылку. Я медленно положила свой автомат на землю и подняла руки вверх.

– Развернись!

Я медленно повернулась лицом к говорящему. Это был молодой парень лет двадцати, почти совсем еще мальчишка. В руках он держал автомат Калашникова, направленный мне точно в грудь. Парень снял с пояса радиостанцию и нажал кнопку вызова. Естественно, ему никто не ответил. Он удивленно посмотрел на станцию, нажал на кнопку еще раз.

– Бесполезно! – спокойно сказала я. – Я заблокировала ваш эфир!

– Как это? – Он удивленно посмотрел на меня.

– А вот так! – Я воспользовалась его некоторым замешательством и просто опустила руку. Опустила так, чтобы нож, который находился в футляре на запястье, выскользнул из него и устремился прямо парню в горло. Он так и не успел понять, что произошло, – из раны брызнула тонкая струйка крови, его глаза закатились, ноги подкосились в коленях, и он упал лицом вниз.

Я подняла с земли свой автомат и быстро побежала в сторону площади. Там было построение. Самое время! В лагере диверсант, а они строятся! Пред стройными рядами своих солдат выступал сам фюрер Кречетов.

– Солдаты! – сказал он. Его голос усиливался мегафоном, который держал стоящий рядом с ним боевик. Кречетов выдержал некоторую паузу, затем продолжил: – Над нашим делом вновь нависла угроза! Наши враги заслали в расположение нашей части опытного диверсанта, цель которого – посеять смятение в наших рядах! Наша задача – выявить вредителя и уничтожить! Уничтожить физически! Пусть в масонских кругах знают, что мы настроены серьезно и шутить не собираемся!

Уф! Мне просто страшно стало от его слов! Я усмехнулась и нажала на кнопку первого дистанционного взрывателя. Грохнуло с одной стороны. Стройные шеренги провинциальных наци сразу же распались. Испуганно зашумели. Похоже, что Кречетов тоже растерялся. Но вскоре над лесом вновь раздался его голос:

– Спокойно! Спокойно! Командирам взводов приказываю в составе своих подразделений рассредоточиться по лагерю и…

Я взорвала вторую мину. На воздух взлетела вторая казарма.

– …и обезвредить диверсионную группу противника!

Ага! Я уже стала диверсионной группой! Я взорвала оставшиеся мины – лагерь действительно стал похож на место боевых действий: до площади донесло дым от взрывов, запахло пороховыми газами. Видно было, как командиры строят своих людей и торопливо уводят их с площади. Это мне и было нужно. Кречетов же вместе с группой боевиков из десяти человек направился в сторону штаба, поднялся по лестнице. Около двери он обернулся и бросил на свой лагерь встревоженный взгляд.

Похоже было, что его люди не были полностью готовы к действиям в условиях реальной боевой ситуации. Видимо, что-то упустил бравый Кречетов в их боевой подготовке! Наверное, излишне увлекся политической частью!

Итак, на площади никого не было – только два боевика оставались на посту у входа в штаб. Прекрасно! Я обошла площадь по периметру, приблизилась к штабу с тыла и подкралась сбоку к охраняемому крыльцу. Я оказалась почти рядом с правым часовым. Парню было явно не по себе. Он напряженно вглядывался в лес напротив штаба, словно пытаясь разглядеть в чаще коварных врагов. Его рука судорожно сжимала автомат.

– Расслабься, парень! – тихо сказала я и кинула ему под ноги гранату со слезоточивым газом. Сама я предварительно надела компактный респиратор – непременный атрибут всех моих боевых вылазок.

Часовые громко закричали, схватившись руками за лица. Я подскочила к ним и резко ударила первого ребром ладони по шее – классический прием, многократно описанный в литературе про шпионов. В книжках, правда, часто забывают сказать, что он эффективен только в том случае, если правильно его применить. А правильно его применить на самом деле очень сложно. Но я-то это делать умела прекрасно! Боевик, которому я заехала по шее, беззвучно упал на ступеньки штаба – полный покой в течение ближайших двух часов ему обеспечен.

Второй же солдат, несмотря на адскую боль в глазах, все-таки умудрился каким-то образом схватить меня сзади поперек груди. В его руке был нож, и он безуспешно пытался дотянуться им до моего горла. Я опустила руку так, чтобы второй нож на моем запястье выпал из ножен, и, перехватив его на лету, что есть мочи всадила в бок боевику. Он охнул и сразу обмяк, освободив мою грудь.

Позволив его телу упасть, я вошла в штаб Кречетова. Прежде всего необходимо было найти гауптвахту. Здание стандартное – обычный панельный корпус, посредине которого проходила лестница – пролет на второй этаж и пролет вниз, в подвал. Не долго думая, я направилась вниз.

Судя по всему, в старые добрые пионерские времена здесь было что-то вроде бельевой, прачечная и гладильная комнаты. Сейчас же это был довольно мрачный коридор с двумя дверями, обитыми железом. И в конце коридора стоял охранник!

– Стоять! – закричал он, одновременно поднимая свой автомат.

Я не стала ждать, решится он выстрелить в меня или же попробует сделать что-нибудь еще. Ножи для метания у меня кончились, и мне ничего не оставалось, как в свою очередь поднять свой автомат с глушителем. И у меня это получилось гораздо быстрее, чем у него. И проблемы стрелять – не стрелять у меня не было: стрелять, и даже не думать. Спасибо добрым дядям из такого же лагеря, только государственного, – научили! Я два раза нажала на спусковой крючок, и часового отбросило к стене, он забился в судорогах в такт попадающим в него пулям, выпустив из рук свой автомат. Увы, мой друг, в нашем деле дается только один шанс – упустил его, и ты мертвец!

Как я уже сказала, в коридоре были две железные двери. В каждой из них по «глазку» и по окошку для передачи пищи – прямо как в нормальной тюрьме. Я заглянула в первый «глазок» – камера была пуста. Заглянула во второй – на нарах мирно спал мой горе-клиент. «Мать твою!» – не выдержала и выругалась я. Я тут третью мировую войну устраиваю из-за этого типа, а он спит себе, словно невинное дитя!

Я отодвинула засов и открыла дверь в камеру. Это, в отличие от приглушенных выстрелов моего автомата, разбудило Головина.