Марина Серова - Чертовски весело

Но я уж так привыкла – чужим словам не верить, надо все самой проверять.

Вот и проверю.

– Да черт ее знает, зачем она пришла… – развел руками на мой вопрос Александр Владимирович, – она и вела себя как-то странно. То рыдала, то смеялась. То говорила, что любит безумно, то обвиняла в том, что я ей всю жизнь поломал… Странно, короче говоря, вела себя.

– Почему же странно? – возразила я. – Нормальный бред влюбленной и покинутой женщины.

– Влюбленной и покинутой?! – взъярился вдруг Григорьев. – А кто ее просил трахаться с… с… черт знает с кем?! Вот на этом самом диване! – Он указал на роскошный диван, стоящий в углу зала.

Откуда, интересно, такие подробности? Ведь Александр Владимирович, кажется, Юлию Львовну с поличным не ловил. Он ведь даже не знает точно, с кем она ему изменяла.

– Или не на диване… – поправился Григорьев, – в спальне вон или еще где…

Он указал на дверь в свою спальню и на кухню.

– Ну ладно, – устало прервала его я, – у вас чаю можно выпить? Или кофе… Пить хочется.

– Да, конечно, – Григорьев вздохнул и поднялся с кресла. Он прошел на кухню, поставил чайник. Потом вернулся в гостиную и заглянул в шкатулку на серванте.

Он закрыл шкатулку и снова открыл и заглянул туда. Губы его задергались.

– Пропали, – выговорил он.

– Что пропало? – спросила я, чувствуя неприятный змеиный холодок внизу живота, – я догадывалась, что пропало.

– Документы! Опять!

– Да за каким же хреном вы их!.. – я смолкла.

Чего теперь-то орать? Значит, Александр Владимирович не захотел себе выходной устраивать, как я его попросила. Работать он хотел. И без моего ведома приволок домой документы.

И вот…

А кто?..

Григорьев все-таки нашел в себе силы приготовить кофе.

Солнце уже садилось – не светило в окна. Мы сели на кухне пить горячий кофе.

– Кто-нибудь заходил еще сегодня к вам? – спросила я у молчавшего уже почти час Александра Владимировича. – Кроме Задовского и Юлии Львовны?

– Нет, никто больше…

– Точно?

Григорьев сосредоточенно подул на кофе в своей чашке.

– Как же я теперь? – без всякой связи произнес он. – Чего мне, на биржу труда становиться, что ли? Кто меня в партнеры возьмет? После всего этого…

Ну вот, еще и успокаивать его теперь. Посамовольничал – и вот результат. Надо было меня слушать и ничего не случилось бы. Неужели не понятно? Впрочем, это я ему не один раз уже говорила. Можно было в общих чертах уяснить.

– Значит так, Александр Владимирович. – Чтобы вывести Григорьева из тоскливого транса, я хлопнула ладонями по поверхности кухонного стола. – Сидеть просто так и горевать не годится, надо что-то делать.

– Что? – уныло спросил Григорьев, отпив кофе из своей чашки.

– Ну, в первую очередь, вспомните, находилась ли Юлия Львовна без вас в гостиной, где сервант стоит?

– Н-находилась, по-моему, – ответил Александр Владимирович, – да, точно, была она там одна. Минут двадцать сидела, – припомнил он, – я того… стол сервировал, шампанское, цветы…

– Понятно. – (Шампанское! цветы!) – я усмехнулась про себя: я тоже сегодня… – Так, а она знала про документы? Что вы их принесли с собой?

– Нет, – покачал головой Григорьев, – откуда? Мы про документы и про работу мою вообще не говорили. Она и про пропажи моих бумаг ничего не знает. Зачем ей это? У нее другие ко мне дела.

– Какие это? – поинтересовалась я.

– Да я и сам не знаю, – пожал плечами Александр Владимирович, – я же говорю – она сама не понимает, чего хочет. Или понимает, но выразить не может. То целует-целует, а то сундуком начнет обзывать…

– Ну ладно, с этим ясно все, – остановила я поток его словоизлияний, – а случайно она их прихватить могла? Или из-за мести – вы ей, мол, всю жизнь разбили, она у вас документы…

– Да за каким хреном Юльке мои бумаги? – рассердился, наконец, Григорьев. – Она сроду моими делами в бизнесе не интересовалась. Чего ей?..

– Ну хорошо, хорошо, – снова остановила его я, – теперь второй ваш посетитель – Задовский.

– Его даже можно не рассматривать, – Григорьев махнул рукой и снова взялся за свой кофе.

– Это почему так?

– Да он дальше прихожей не проходил, – объяснил Григорьев, – увидел, что я не один, женщина у меня и все такое, и так только – у двери поздоровался, руку пожал, как обычно. Спросил про здоровье, почему меня на работе опять не было, и все – ушел.

Я помолчала немного.

– А Задовский с вашей бывшей женой не знаком? – зачем-то спросила я.

– Да так… немного, – удивился моему вопросу Александр Владимирович, – я знакомил их как-то. Давно. Когда еще мы с Юлькой женаты были.

Я снова замолчала. Нечего мне больше было сказать. Выходило, что…

– Ну, Александр Владимирович, – отодвинув чашку со своим кофе, произнесла я, – выходит, что подозреваемый номер один – ваша бывшая жена Юлия Львовна Новичкова. Так получается.

– Это как же? – дошло вдруг до Григорьева. – Чего это она? Не может этого просто-напросто быть! – уверенно заявил он.

– Больше некому… Если, – я закурила сигарету, – если, конечно, документы не сперли у вас еще по дороге домой.

– Не сперли, – уныло подтвердил Александр Владимирович, – я же их в шкатулку положил, точно помню. Поработать хотел, а тут Юлька пришла…

– Ну, тогда, – развела я руками, – кроме Юлии Львовны – некому.

Григорьев промолчал.

Я тоже молчала.

Думала, где мне найти теперь эту Новичкову. Где мне ее найти…

Тьфу ты, черт. Да по адресному столу! Или в справочной какой-нибудь – мне известны ее имя, отчество и фамилия.

Я возвращалась от Григорьева в девятом часу вечера.

Справочная в центре города была закрыта. Я купила себе мороженое – чего-то мороженого захотелось – и пошла к фонтану.

Собиралась спокойно посидеть у журчащей водички и, сосредоточась на процессе, скушать свое мороженое. Ничего из этой затеи не вышло – напротив фонтана в здании городского цирка открылись двери, и на площадь повалила толпа. Чего это они? Неужели представление так скоро кончилось – девяти еще нет?

Толпа – дети, в основном, – недовольно гудела, и по отдельным репликам я поняла, что сегодняшнее представление почему-то сорвалось. Начаться должно было в восемь часов и сорвалось. «А билеты, сволочи, не принимают обратно, мамка мне билет купила за пятерку и четверку по математике, старался, учил и не посмотрю теперь ничего».

А кстати! Я ведь в цирк-то зайти хотела – совсем из головы вылетело. Поговорить я хотела с администрацией насчет Валерия Петровича Задовского, он ведь там кем-то работал, как мне стало известно.

Интересно – по собственной воле он ушел из цирка? Или, может быть, его попросили? Может быть, он проштрафился или еще чего? Проворовался, например. Ну и вообще, что-нибудь занимательное о прошлом Валерия Петровича узнать хочется.