Евфимия Пащенко - Свой человек на небесах

Но тут Нине вдруг пришли на память слова о. Александра: «а человека за этими датами и не видно». Сначала ей подумалось, что он оговорился. Потому что все необходимые сведения были как раз налицо. И на основании показаний священника его нравственный облик вырисовывался вполне четко и определенно. Однако потом ее стали одолевать сомнения — а все ли в этой истории так просто и понятно, как кажется на первый взгляд? Например, почему о. Василий во время допроса так настаивал на том, что именно он был истинным организатором антисоветской сходки? Конечно, его вполне могли заставить оговорить себя. Но даже в этом случае логичнее было бы ожидать, что он хотя бы попытается приуменьшить свою вину или найти себе какое-нибудь оправдание. Однако о. Василий, если и стремился кого-то оправдать, то отнюдь не себя, а крестьян, участвовавших в сходке. Тем самым подписывая приговор самому себе. Вдобавок, было непонятно и то, почему священника, почти всю жизнь прослужившего в городе, вдруг перевели на отдаленный сельский приход. Причем именно после того, как он овдовел. Короче говоря, чем дольше Нина раздумывала над всеми этими фактами, тем более загадочными они ей представлялись.

И тут произошло событие, которое вполне можно было бы назвать чудом. Из разряда, так сказать, тех «обыкновенных чудес», каких в жизни каждого православного человека бывает множество. Окончательно убедившись в том, что история о. Василия полна неразрешимых загадок, Нина решила отвлечься и посмотреть телевизор. Она машинально переключала программы в поисках чего-нибудь подходящего, как вдруг:

— А сейчас я представлю вам свидетелей! — торжественно возгласил с экрана герой какого-то зарубежного детектива.

Нина так и ахнула. Вот он, ответ! Действительно, во всем этом деле как раз не хватало свидетелей. То есть тех, кто мог знать о. Василия. А ведь наверняка в селе, где он служил, еще живы те, кто помнит его. Конечно, для этого ей придется самой съездить в Н-ское. Но разве жаль будет потратить ближайшие выходные ради такого хорошего дела? Вдобавок, можно будет заехать и в гости к о. Александру. То-то же он удивится, когда она нежданно-негаданно нагрянет к нему, так сказать, с ответным визитом!

Однако радостное настроение Нины изрядно поугасло почти сразу же, как она вышла из поезда. Причем виновата в этом оказалась она сама. Вернее, ее глупое желание устроить сюрприз о. Александру, заявившись к нему без предупреждения. Ах, если бы вместо этого она, наоборот, уведомила его о своем приезде! Тогда проблем было бы куда меньше. Ведь он сразу сказал бы ей то, о чем она узнала, лишь садясь в автобус. Оказывается, села Н-ского уже давно не существовало. Еще в шестидесятые годы по приказу из столицы закрыли тамошнюю ферму, а весь скот пустили под нож. После чего пришел черед и самого села: часть жителей, лишившись работы, перебрались кто в райцентр или соседние села, а кто и в город. А часть и вовсе — на местное кладбище. Впрочем, ей сказали, что от Никольского храма еще что-то сохранилось. Благодаря его соседству с сельским кладбищем, куда бывшие жители села и их домашние периодически наведывались навестить родные могилы…

И тут Нина сделала очередную глупость, которую можно было бы извинить только тем, что тот летний день оказался не по-северному теплым и солнечным. Завидев из окна автобуса поросший соснами холм, на котором виднелись кресты и какое-то полуразрушенное деревянное здание, она попросила водителя остановиться и высадить ее. И по узкой, еле заметной тропинке, а потом, чуть свернув в сторону, по еще не скошенной траве направилась туда. Сначала она, по привычке, шла быстро, но постепенно замедлила шаг. Ведь день еще только начинался, и можно было никуда не торопиться. Вдобавок, и все вокруг было исполнено непривычным для городского жителя покоем — и густая трава, в которой кое-где проглядывали полевые цветы, и яркое солнце, и свежий воздух, казавшийся таким же голубым и прозрачным, как небо над ее головой. И тишина, навевавшая мысли о вечности.

Не без усилия поднявшись на крутой холм, Нина оказалась прямо перед храмом. Да, в этом ветхом, покосившемся здании без купола и креста, с трухлявой крышей, поросшей желтоватым мхом, все-таки еще можно было узнать старинную церковь. Вокруг нее рос густой малинник вперемешку с крапивой. Привстав на цыпочки, Нина попыталась заглянуть в один из зияющих оконных проемов. Но увидела лишь часть стены с остатками побелки, испещренную надписями типа тех, которые можно прочесть на заборах или в подъездах. И тут Нина загорелась желанием проникнуть внутрь храма. Разумеется, это было весьма рискованно и глупо. Но любопытство оказалось сильней здравого смысла, и она решительно шагнула в крапивно-малинные заросли…

…и тут же в ужасе отпрянула. В кустах раздался громкий треск. Вероятно, там пряталось какое-то живое существо, которое она нечаянно спугнула. И которое куда больше напугало ее саму. С бешено колотящимся сердцем Нина сбежала с холма, только чудом не переломав себе руки-ноги, и понеслась прочь от страшного места. Она осмелилась остановиться и оглянуться лишь тогда, когда снова очутилась на нагретом солнцем дорожном асфальте. И увидела вдалеке все тот же зеленый холм, на котором среди темных сосен виднелись кресты и развалины церкви. Вокруг опять царили тишина и покой. Правда, вдалеке пылил возвращавшийся из города порожний лесовоз.

Нина с детских лет усвоила, что «голосовать» на дороге — поступок более чем неразумный. Но, как видно, в тот день ей было суждено совершать одну глупость за другой. Поэтому через несколько минут она уже сидела в пропахшей табаком и соляркой кабине лесовоза рядом с водителем, еще довольно молодым мужчиной по имени Андрей. Тем более что им, как выяснилось, было по дороге. Поселок, где служил о. Александр, находился по пути следования лесовоза.

Водитель оказался весьма общительным человеком. Впрочем, Нину тоже нельзя было назвать замкнутой особой. Поэтому она рассказала ему, что едет к своему давнему знакомому, местному священнику. В свою очередь, Андрей заявил, что тоже хорошо знает о. Александра, и недавно крестился у него. А до этого несколько раз завозил ему лес для стройки. По его словам, о. Александр был весьма хозяйственным «батьком». И не только отремонтировал храм, но еще и построил при нем церковный дом и воскресную школу. А также завел двух коров, лошадь, овец, кур и даже пару павлинов… И распахал большое поле под картошку и огород. А сельхозтехника у него лучшая в селе, и управляется он с ней лучше любого из деревенских. Сейчас же он строит возле храма двухэтажную деревянную гостиницу. Потому что народу к нему приезжает много. Даже из самой Москвы… И местные приходят. Сперва из любопытства, посмотреть на новый иконостас да на павлинов. А там, глядишь, и повадятся ходить в храм. А потом и крестятся…