Татьяна Коган - Персональный апокалипсис

– Переезжай ко мне.

Софья зыркнула на него своими ядовитыми марсианскими глазами и кивнула. Он рассчитывал на более бурную реакцию и слегка удивился: надо же, какая сдержанность. Прошло секунд тридцать, и подруга не выдержала, вскочила на диван и начала прыгать, как лисица на снегу.

За окном мелькнула автозаправочная станция, и Андрей успел прочитать грозную надпись: «Последняя заправка на шоссе 198. В парке заправок нет». Переживать не о чем, бензина полный бак.

– Соня, мы уже в национальном парке «Секвойя». Подъем.

Девушка нехотя потянулась и зевнула, критично осмотрев из окна дощатую стелу с изображением головы индейца. Ее спутник меж тем приобрел подробную карту с обозначенными достопримечательностями, тропами для пеших прогулок, точками общепита и туалетами и заплатил двадцать долларов за въезд.

Затормозили у первой стоянки, едва избежав столкновения с джипом – невменяемая китаянка перла прямо на них, увлеченно разговаривая с пассажиркой, тоже китаянкой. Немов ловко сманеврировал в сторону и покачал головой:

– Тетки на больших машинах меня пугают.

– Но ты же мне хочешь большую машину! – возмутилась Соня.

– Но ты же других будешь пугать, а не меня.

Они рассмеялись.

Внизу, среди валунов, вихляла горная речка. Солнце начинало припекать, Андрей был не прочь спуститься к потоку и умыться. Прозрачная вода рябила от мельтешивших стаек мелких рыбешек.

– Взбодрись, honey! [5] Милая. – Он зачерпнул воды, но, зная его паскудный характер, Софочка вовремя отпрыгнула, увернувшись от холодных брызг.

– Чтобы я намокла, Немов, тебе придется испробовать другие способы! – развязно хихикнула она.

Андрей настиг ее в два прыжка и схватил за волосы, впившись в губы грубым, требовательным поцелуем.

– Так лучше?

Освобожденная Софья убрала со лба упавшую прядь:

– Ну, на троечку.

– Мадемуазель нарывается? – Андрей галантно предложил ей руку, помогая переступить через кочку. – Теперь вперед, нас ждут великие открытия.

Они вернулись к машине и поехали по серпантину с черепашьей скоростью, глазея по сторонам. Вдали блеснула внушительных размеров скала с овальным пиком, поросшая у подножия хвойным лесом.

– Моро Рок, – пояснил Андрей, сверившись с путеводителем.

Среди сосен стали мелькать красные стволы высоких деревьев. Настолько высоких, что верхушки не были видны из окна автомобиля, как ни выворачивай шею. Ровные гладкие стволы, лишенные веток, уносились в небо монументальными столбами.

– Ого! – изумилась Соня.

– Полностью поддерживаю.

Они снова припарковались на обочине и направились к ближайшей секвойе. Под кроссовками мягко пружинила опавшая хвоя. Повсюду валялись круглые, как шарики для пинг-понга, шишки. Софья подобрала парочку – привезет Маркесу поиграться. Это она так Маркиза переименовала. Новое имя псу больше подходило, подчеркивая его недюжинный интеллект и глубокомысленную бездонность глаз, которыми он, с философским смирением, провожал каждый кусок, отправляющийся в человеческий рот. Теперь в этом красивом, упитанном обормоте с черной лоснящейся шерстью никто бы не узнал несчастного, измученного болезнями лохматого уличного кобеля.

Собачата Андрюшкиной маман осатанели от восторга, когда Маркеса привезли на побывку, пока его хозяева путешествуют по Америке. Добродушнее пса еще поискать, и как Немов ни старался воспитать в нем бойцовский дух, Маркес только хвостом вилял да вкусняшки выпрашивал.

– Сфоткаешь меня? – Софочка небрежно облокотилась о ствол, игриво приподняв плечико. Фотограф почувствовал острое желание бросить камеру и заняться настоящим мужским делом. До чего же легко этой девчонке удавалось его завести. Бывало, придет с работы злой и раздраженный, отмахнется от Сониных приветствий, застынет у окна с сигаретой в зубах. А она подкрадется на цыпочках, прижмется сзади, положит подбородок на его плечо и давай в ухо дышать. Молчит и дышит, молчит и дышит. У него сразу все рабочие мысли из головы выветриваются.

…Пара километров по узкой асфальтированной дороге, на которой едва могли разъехаться две машины, и начались дебри Гигантского Леса. Секвойи взмывали ввысь на сотню метров – большинство из них пустило побеги еще до Рождества Христова.

Андрей задрал голову к небу, вспомнив картинку из прошлого: Мичиган-авеню, каменные джунгли и озеро. Чужой город Чикаго изменил его судьбу. Любопытно, что теперь делает Томас Крайтон? Понял ли, что с ним тогда случилось? Андрей до сих пор помнит его глаза.

Когда он заявил Хоуку, что отзывает заказ, тот на мгновение онемел – ранее в клубе подобных прецедентов не случалось. Андрею потребовалось немало усилий, чтобы втолковать ему, что он не собирается требовать свои деньги назад.

– Я хочу, чтобы парня отпустили. Не вернули в тюрьму, а отпустили.

– Это нереально. На него заведено уголовное дело, его карточка находится в федеральной базе данных.

Андрей долго молчал, не сводя с Хоука проницательных глаз. А затем спросил:

– Какая сумма простимулирует ваших компьютерных гениев? Считайте это вторым заказом.

Смешно: примчаться на другой конец Земли для осуществления своего желания и осознать, что твое желание диаметрально противоположно. Что никогда не поздно исправить ошибку. Что подлинная сила спасает, а не лишает жизни.

В глубине души Немов давно подозревал, что не сможет убить, но боялся в этом признаться. Полагал, что необходимо следовать раз и навсегда выбранной цели, отступиться от которой – значит расписаться в собственной слабости. Да только чушь все это, навязанные шаблоны. Прав был Гленн О'Шэннон, когда говорил: «Умей вовремя изменить своим принципам, иначе они изменят тебе в самый неподходящий момент».

Тогда, в зале, оставшись один на один с жертвой, Андрей ощутил, как прошлое наваливается липкой тягучей массой, превращая его в испуганного ребенка. С той лишь разницей, что теперь этот маленький мальчик был способен повлиять на ситуацию. И повлиял.

Прилетев в Шереметьево, Андрей добрался в город на такси, выскребя из кармана последнюю наличность – денег у него почти не осталось. Чтобы перевести на счет клуба новую сумму, ему пришлось продать все имевшиеся в его инвестиционном портфеле ценные бумаги.

Он вышел на Чистых прудах и бесцельно брел, удивляясь тому, как же легко дышится. Так легко, словно он наконец рассчитался с кредитором, уплатил чудовищный долг, висевший на шее тяжким бременем долгие годы. Деревья растопыривали заиндевевшие ветви, многоэтажные здания выплывали из сумерек, складываясь мозаикой горящих окон. Как он раньше не замечал, что его город необычайно красив?

– Ой! – Сонин возглас вернул Андрея в настоящее. Она указала на огромное поваленное бревно с вывороченными корнями: нижней стороной ствол впечатывался глубоко в землю, а верхняя часть являла собой выдолбленную ровную площадку для автомобилей. С десяток туристов стояли в очереди, чтобы на минуту-другую заехать на необычную парковку и сфотографироваться.