Анна Князева - Призраки Замоскворечья

В ателье Надежду ждала еще одна новость, ее рассказала Ираида Самсоновна. В Сети опубликовали секретные документы, касающиеся финансирования предвыборной кампании партии «Возрождение демократии». Выяснилось, что финансирование производилось из фонда «Евразум», который, по сути, являлся иностранной некоммерческой организацией.

Информацию растиражировали новостные порталы, она прошла по телевидению, и эту тему уже обсуждали на различных ток-шоу.

Отгородившись на время от всего, что мешало работать, Надежда провела две примерки, переговорила с портными в пошивочном цехе и зашла к Соколову в закройную.

– Здравствуйте, Валентин Михайлович. – Взглянув на него, она буквально лишилась дара речи.

– Приветствую вас! – Он или нервничал, или был на невероятном подъеме.

– Вы сегодня такой элегантный…

И это была лишь скромная оценка того, как выглядел Соколов. На нем был темно-синий идеальный костюм, шелковый жилет и ослепительно-белая сорочка. Серебристые волосы, уложенные благородной волной на одну сторону, придавали ему аристократический, если не сказать царственный, вид.

– Куда-нибудь собрались?

Соколов ответил загадочно:

– Вопрос жизни и смерти.

Решив не лезть не в свое дело, Надежда покинула примерочную и, пройдя по коридору, в вестибюле встретила Астраханского.

– Давно не виделись, – пошутила она.

Лев ответил:

– Вчера ушел, не дослушав.

– Тронута. – Она пригласила его: – Идем ко мне в кабинет?

– Останемся лучше в гостиной. Я жду Протопопова.

– Все нормально? – Надежда прошла к дивану и села.

– Сегодня был у Рыбниковой, и она узнала меня.

– Есть прогресс?

– Небольшой.

– Как же она теперь?

– В каком смысле?

– Что с ее депутатством?

– О депутатстве речь не идет. Она и Селиванов теперь вне игры. Слышала про новый скандал?

– Слышала.

– Он их добил.

– Мне их не жалко, – проговорила Надежда. – Не самые хорошие люди.

– Что теперь говорить… – Лев тоже сел. – Ты хотела мне что-то сказать?

Надежда оглянулась:

– Виктория, оставьте нас ненадолго.

Ни слова не говоря, администратор вышла из комнаты.

– Ну? – спросил Астраханский.

– Вчера я нашла письмо.

Он уточнил:

– От кого?

– Старое письмо, которое с незапамятных времен хранится у матери. В коробке было много других, но это, конкретное, адресовано сестре той самой художницы Зоси.

– Которая умерла у черного хода?

– Письмо было отправлено за два месяца до убийства и пришло из Варшавы, от родственницы Лихоцких. В нем она сообщает, что в Варшаву приехал управляющий Лихоцких по фамилии Линц.

– Чем управлял этот Линц?

– Думаю, он управлял фабрикой «Ювелирная мануфактура Лихоцкого».

– Это серьезно…

– В нашем конкретном случае это не так серьезно, как увлекательно.

– Приехал он, и что?

– Линц рассказал, что самого фабриканта Лихоцкого расстреляли во дворе его дома, когда искали и не нашли спрятанные ценности.

– Об этом написали в письме? – спросил Астраханский.

– Не совсем. Дело в том, что мне удалось просмотреть материалы следствия по убийству Зоси Домбровской. Там были показания соседки Борщевой. Она сообщила, что незадого до смерти Лихоцкий и Линц привезли на подводах ящики и мешки.

– К дому?

– Я поняла так.

– И ты предполагаешь, что в них были ценности?

– Название «Ювелирная мануфактура» тебе ни о чем не говорит? – поинтересовалась Надежда.

– Ну, предположим.

– Они где-то здесь, – прошептала Надежда.

– Кто? – не понял Астраханский.

– Сокровища. Фабрикант Лихоцкий спрятал их в этом доме.

– Если бы спрятал, их бы давно нашли.

– Смотря как спрятать…

– Послушай, – Лев поднялся с дивана. – Все это похоже на бред.

Она попросила:

– Сядь, еще не все рассказала.

Он сел:

– Только давай побыстрее.

– В Варшаве этот самый Линц познакомился с мутным типом по имени Збигнев, дальним родственником Лихоцких, который жил в Польше. Спустя недолгое время Линца убили, а Збигнев уехал в Москву.

– Улавливаю твою мысль. Линц рассказал про сокровища, Збигнев убил его и отправился в Москву на поиски клада.

– И не просто в Москву. Он явился сюда и поселился в квартире Домбровских, пока они отдыхали в Гурзуфе. А когда Зося вернулась, Збигнев убил ее.

– Что же помешало ему продолжить поиск сокровищ?

– Смерть.

– Чья?

– Его собственная. Я же тебе рассказывала.

– Ах да. Припоминаю что-то такое.

– С тех пор сокровища никто не искал.

– Не считая вашей закройщицы. Она же ползала в твоем кабинете с портативным металлоискателем?

– Сегодня я увидела ее с одним моим знакомым.

– Та-а-ак… Что за знакомый?

– Ресторатор, у которого работает архитектор с белым микроавтобусом.

– Тебя это не удивило?

– Удивило, и очень. Хотя они могли завести шашни, еще когда она работала здесь. – Надежда почувствовала обиду, как будто кто-то забрал то, что принадлежит ей по праву.

– С этим нужно разбираться, – сказал Астраханский.

У входной двери послышался сначала звонок, потом – мужской голос.

– Кажется, Протопопов. – Лев встал и отправился навстречу ему.

Вскоре они вернулись вдвоем и сели рядом с Надеждой. После обычных приветствий Иван Макарович спросил:

– Как ваши дела?

Она ответила:

– Понемногу приходят в порядок.

– Если понадобится, рад буду помочь. И, если вам интересно, допросы Ларисы Шипиловой и ее сообщников продолжаются. Многое стало ясно, но многое еще предстоит выяснить.

– Например?

– Хотелось бы знать, кто и как похитил Рыбникову.

– Лариса наверняка знает об этом, – уверенно сказала Надежда.

– Следственные действия продолжаются.

В разговор вступил Астраханский:

– Что там Самойлов? Нашел что-нибудь?

– Ты знаешь, я не касаюсь этого дела, но все-таки передал ему кое-какие сведения.

– Самойлову?

– Ему и его группе. Ты уже слышал, что на помойке, где нашли Рыбникову, обнаружены трупы?

Лев подтвердил:

– Два азиата.

– Их личности установлены: таджики-нелегалы. Каждый день приходили на биржу, наниматься на низкоквалифицированную работу. Их товарищи показали, что в тот день оба уехали на белом микроавтобусе. Это я узнал от следователя, который ведет дело. Когда оперативники просматривали дорожные камеры вблизи одинцовской свалки, они заметили похожий микроавтобус, причем заметили дважды. В первый раз он там появился за день до похищения Рыбниковой, во второй – перед тем, как ее обнаружили. Теперь угадай, кому принадлежит транспортное средство?

Помолчав, Астраханский спросил:

– Архитектору Лебедеву?

– А точнее – его подруге. Но ее нет в стране.

– Значит, за рулем был он сам?

– По крайней мере, Лебедев не заявлял об угоне.