Анна Князева - Призраки Замоскворечья

– Выходит, он замешан в эту историю?

– Им сейчас вплотную занимается Самойлов. Лебедев, возможно, уже задержан.

Лев покачал головой:

– Даже не знаю, чем все это закончится.

Проводив Астраханского и Протопопова к выходу, Надежда спросила охранника, где администратор. Тот указал на закройную, и Надежда пошла туда.

– Мы закончили, можете возвращаться… А где Валентин Михайлович?

Помощница Раиса пожала плечами:

– Не знаю.

Виктория прошла к двери, заметив:

– Когда я пришла, его уже не было.

Для верности Надежда зашла в пошивочный цех. Перекрывая голосом стрекочущий шум, спросила:

– Соколов заходил?!

Женщины закачали головами, и кто-то сказал:

– С самого утра не был.

Она прошла в гостиную и на ходу осведомилась у Виктории, которая уже заняла свое место:

– Его не было?

Виктория отрицательно покачала головой.

Надежда быстро поднялась на второй этаж и прошла к кабинету матери. Дернула дверь и, когда та распахнулась, вскрикнула:

– Боже мой! – потом опустила глаза и пробормотала: – Простите…

Посреди комнаты стояли Ираида Самсоновна и Соколов. Он нежно обнимал ее, она же положила свою голову на его грудь.

– Заходи, Наденька. – Ираида Самсоновна высвободилась из объятий и заботливо вытерла помаду со щеки Валентина Михайловича. – У меня для тебя новость.

– Мама… – дрожащим голосом проговорила Надежда. – Я уже боюсь новостей.

– Эта – приятная.

И тут выступил вперед Валентин Михайлович:

– Я сделал предложение вашей матушке. Надеюсь, Надежда Алексеевна, вы не будете против.

– Мы любим друг друга, – призналась Ираида Самсоновна и опустила глаза.

– Я рада. – Надежда подошла к Соколову, и он поцеловал ей руку:

– Благодарю вас.

Она улыбнулась:

– Совет да любовь. Кажется, так говорят в таких случаях…

Остаток дня Надежда провела в своем кабинете. Известие о предстоящем замужестве матери породило в ней разнообразную гамму чувств: от удивления и радости за нее и за Валентина Михайловича до ощущения одиночества и страха за свое будущее. Вокруг не оставалось ни одного человека, который бы любил ее или хотел ей добра.

Надежда понимала, что в своем одиночестве должна винить только себя. Но то, что ее мать теперь принадлежит кому-то еще, вызывало в ней ревность и мучительное чувство потери. Однако и страдания доставляли ей некоторое удовольствие, возможно, потому, что был повод себя пожалеть.

В тот вечер она долго стояла у окна, глядя на то, как приходят и уходят клиенты, а потом – как расходятся работники ателье. К девяти часам Надежда осталась одна, о чем предупредила ее Виктория, прежде чем уйти домой.

Надежда взяла бумагу и карандаш, но скоро поняла, что сегодня ей не рисуется. Тогда она включила компьютер. Увидев на столе новый значок, кликнула мышкой и по первым кадрам видео поняла, что это последняя запись с дрона, которую она скопировала с флешки Льва Астраханского.

Наблюдая за полетом, включила музыку и представила, что это она летит в вышине и видит все эти дома, деревья, людей. Дрон снизился, и она вгляделась в рабочих, которые вышли из крайнего подъезда и направились в глубь двора. Что-то в них ей показалось странным: то, как неловко тащили мешок, а может быть, то, что на них были рабочие куртки, но темные брюки. Прислушавшись к себе, Надежда поняла – здесь что-то не так. Она развернула картинку и нажала на «стоп». Склонившись и буквально прикоснувшись носом к экрану, растерянно проронила:

– Денис…

Одним из мужчин оказался ресторатор Денис Глазунов.

– Да нет… – Надежда скопировала картинку, сохранила ее в другом расширении и максимально увеличила. Вглядевшись, кивнула: – Он!

По той же картинке определила, что вторым был Константин Лебедев. Непонятно, что заставило ресторатора и успешного архитектора таскать к машине мешки.

Конечно, если они носили винтажную плитку или витражи старинных дверей, в это можно было поверить. Увлеченные люди не гнушаются физической работы, когда дело касается чего-то по-настоящему ценного. Однако в этой истории было слишком много случайностей, и это предстояло осмыслить. Например, история про племянника, рассказанная одним и другим. И каждый выдавал ее за свою. Кому из них верить? Скорее всего, никому. Сама история, смысл и причины, по которым она была рассказана, казались бессмыслицей.

Надежду волновало и то, что Денис и Диана были знакомы. Хорошо, если они познакомились где-нибудь во дворе. А если это случилось раньше? Тогда неминуемо возникал вопрос: для чего Диана пришла в ателье? Учитывая ее квалификацию и липовые рекомендации – точно не шить.

– С ума можно сойти, – пробормотала Надежда и тут же услышала:

– Неприятности? – через полуоткрытую дверь за ней наблюдал Денис.

Вздрогнув от неожиданности, она взяла себя в руки:

– Проходи!

Он вошел в кабинет и медленно огляделся:

– Одна?

– Поздно уже. – Надежда улыбнулась и спросила как можно беспечнее: – Не слышала дверного звонка.

– А я не звонил. – Денис сел на стул.

– Тебе открыл охранник?

– Не видел его. Я вошел со двора.

– С черного хода? – Надежда притихла.

Денис холодно улыбнулся:

– Там было открыто.

– Неправда, – возразила она. – Виктория всегда проверяет дверь перед тем, как уйти.

– Тогда остается только одно…

– Что? – заинтересовалась Надежда.

– У меня был ключ от двери.

– Откуда? – ее голос выдал испуг.

– Да ну же! Не будь дурочкой.

– Я не понимаю тебя.

– Не ты ли сегодня разглядывала Диану в моей машине?

– Ты заметил?

– Видела бы ты свое лицо… Мне было приятно, ты ревновала.

– Она – твоя девушка?

– Эта наркоманка? Повторяю, не будь дурой.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты говорил со мной в таком тоне. – Надежда опустила глаза, чтобы сдержать гнев, потом снова перевела взгляд на Дениса. – Она дала тебе ключ от черного хода?

– И не только…

– Что еще?

– При случае расскажу.

– Повторяю, – она повысила голос, – не говори со мной так. Иначе…

Денис перебил ее:

– Что иначе?

– Я вызову охранника.

– Спорим, не вызовешь? – Денис достал пистолет. – Даже кричать не станешь. Сама посуди: какой в этом смысл?

– Никакого… – Не сводя глаз с оружия, Надежда сглотнула.

– Так что давай без шума. – Он встал со стула, подошел к телефону внутренней связи и снял трубку: – Звони охраннику и скажи, что он больше не нужен.

– Не понимаю…

– Да что ты заладила! – Денис злобно скривил лицо: – Скажи, чтобы валил отсюда!

– Но как я объясню?

– Ты здесь хозяйка, ничего объяснять не нужно.

Надежда выдохнула и, помолчав, твердо сказала:

– Пообещай, что ты не наделаешь глупостей.