Екатерина Барсова - Проклятие Титаника

– Дим, а Дим! – время от времени спрашивала она, когда они обходили Форум. – Мы все посмотрели или нет?

Ее жених тотчас сверялся с картой и обводил карандашом места, которые они уже посетили. Когда Ульяна смотрела на карту, ей казалось, чтобы заполнить ее кружочками и галочками, нужно приехать в Рим не на неделю, а на месяц, еще лучше – на два.

– Дом Тиберия Августа, – чеканил Дмитрий. – И Каза Ливии. Мы сейчас идем направо, а потом – налево. И здесь упремся в дом Тиберия Августа.

На большой территории были разбросаны колонны, арки, камни. Местами участки были отгорожены, местами колонны лежали прямо на земле, и от этого создавалось впечатление, что эта старина не музейная, под пыльным стеклом, а живая, настоящая. Когда-то здесь жили люди, а теперь по этой земле ходят другие, но земля осталась та же, и тот же потрясающий запах сосен, нагретых на солнце, камней, пыли… особый запах древности.

Они зашли на прямоугольную площадку – дворик весталок. Скульптуры античных дев шли стройными рядами. А посередине зеленого ковра был прямоугольник – бассейн, в котором весталки совершали омовения. Ульяна на секунду закрыла глаза – видение было таким живым – девушки идут к бассейну, переговариваясь друг с другом, скидывают одежды и погружаются в воду…

– Дим, а Дим, – тихонько позвала она. – Как же здесь здорово…

После марш-броска на Палатин и Форум Ульяна ощущала себя римским легионером, прошедшим значительный путь в песках. Она с удовольствием бы отдохнула, сидя на террасе кафе или на лавочке в парке. Но глядя на Дмитрия, решительно отмечавшего места на карте, Ульяна подумала, что отдохнуть ей сегодня, после пятичасового обхода древностей, не придется.

– Устала? – мельком бросил на нее взгляд Дмитрий.

– Немножко. – Признаваться в том, что ноги гудят, не хотелось. – Давай зайдем в какое-нибудь кафе. Выпьем кофе, посидим немного, сделаем передышку.

– По плану мы еще должны пройти к острову Тиберина, посмотреть фонтан Треви, Трастевере и, если успеем, виллу Боргезе и Пантеон.

Смотри, какое интересное кафе. Давай зайдем сюда. Это… кажется… – он сверился с картой, – знаменитое кафе «Греко». Здесь бывали Гоголь, Стендаль, Гете, Байрон, Тютчев, Шаляпин, Гюго. Существует легенда, что за столиком этого кафе Гоголь написал большую часть «Мертвых душ». Словом, здесь был целый букет знаменитостей, это грандиозно. Нужно накатать об этом колонку в «Гласе». Читатели будут рады. – Он обнял Ульяну за плечи и подтолкнул к двери. – Ну входи же.

А ее охватило странное предчувствие – непонятно чего. Она помедлила на пороге, а потом смело шагнула в кафе. Внутри все навевало на мысль о другой эпохе – светских дамах, пышных платьях, каретах. Стены были обтянуты красной тканью, на них висели пейзажи и портреты знаменитостей, посещавших кафе. Диванчики с волнистыми линиями, круглые столики – все располагало к отдыху и неспешной беседе. Как в старину.

Они сели за изящный столик и заказали капучино, который оказался необыкновенно вкусным, с легкой терпкой горчинкой.

Ульяна подумала, что нужно попытаться уговорить Димку просто пройтись по городу, не думать ни об этих галочках на карте, ни о выполненных пунктах «программы». А просто идти и смотреть на здания, на людей, на кусты роз, которые росли в самых неожиданных местах. Ульяна подавила вздох и подумала, что он вряд ли ее поймет.

Внезапно Дмитрий переменился в лице, и Ульяна проследила за его взглядом. Наискосок от них за столом сидела девушка и пила кофе, глядя на экран своего мобильного. Внезапно она подняла голову и встретилась глазами с Димкой. Тот как завороженный не сводил с нее глаз. А Ульяна уставилась на стены, чтобы не смотреть на них.

Спустя некоторое время Ульяна перевела взгляд на Дмитрия. Он по-прежнему не сводил с девицы глаз. Это уже становилось неприличным.

– Дим! – повысив голос, сказала Ульяна. – Ты хотел на остров Тиберину. Кофе мы выпили, расплатись с официантом, и пойдем дальше – выполнять программу. А то мы здесь сидим и теряем время.

– Да-да, – буркнул Дмитрий. И снова – взгляд, устремленный на девицу. Как муха, прилипшая к тазу варенья, мелькнуло в голове у Ульяны.

Она внимательно посмотрела на девушку.

Брюнетка с кудрявыми волосами. Лицо симпатичное, но не более того, а еще в девице было что-то хищное. Ее лицо почему-то показалось ей смутно знакомым. Уже глюки и мерещится черт-те что, подумала Ульяна.

– Дим! – шепотом сказала она. – Ты что уставился на эту девицу? И вообще ты ведешь себя как-то странно. Не находишь?

Будущий муж посмотрел на нее остекленевшим взглядом. Неужели вот так и влюбляются с первого взгляда, с ужасом подумала Ульяна. Стекленеют, застывают, столбенеют на месте. Был человек, и нет человека.

Ульяне показалось, что Димка не слышит ее, а витает в облаках с этой самой девицей. Они уже унеслись подальше от Ульяны, и от этого кафе, и обтянутых красной тканью стен, и от укоризненной тени Гоголя. Наверное, Гоголь, будучи скрытым женоненавистником и аскетом, не одобрил бы такое поведение ее нудного, но до сих пор преданного мужчины. Или она его совсем не знает?

Девица тоже смотрела на Дмитрия не отрываясь. Господи, что она могла найти в нем? Рост сто семьдесят один, сложение неспортивное, зануда, скупой рыцарь, во сне храпит, сворачивается калачиком и все время норовит спихнуть ее с кровати.

Иногда Димка сильно раздражал Ульяну. Когда она поделилась своими мыслями с Татьяной, та устало вздохнула: «Дура ты, Уля! Мужик есть? Есть. Не пьет, не бьет, деньги какие-никакие приносит. По вечерам тебя ждет? Ждет. А знаешь, что такое пустая квартира? Нет. Приходишь в пустой дом и хоть с тоски вой. Некуда деться. И ничего не радует. Те, у кого семейное счастье есть, обычно не ценят его и не понимают мужчин, которые находятся рядом».

– Он слишком самовлюблен и считается только с собой. Я для него – пустое место и ничего не значу, – грустно сказала Ульяна. – Я зарабатываю больше, а вынуждена считаться с его мнением по поводу расходов. Я даже не могу купить себе машину, так как это заденет его самолюбие. А собственную он купить пока не может. Ему платят сущие гроши и все время кормят баснями, что завтра повысят и переведут на другую должность. К тому же Димке еще приходится пересылать деньги своей родне в Рязань. И он хочет хорошую дорогую машину, а не абы что. Средний вариант его не устроит. А я виновата в этом раскладе и хожу пехом. Хотя в моей конторе все на собственных тачках ездят.

Временами Ульяну грызли сомнения. Неужели вся жизнь – тягомотное размеренное существование, когда все подсчитано, распланировано и обозначено заранее. Все ложится четко на свое определенное место, как бильярдный шар в лузу. И нет никакой спонтанности, легкости, импровизации на ходу, как это было у родителей. Мать любила рассказывать, как однажды они с отцом внезапно решили поехать в Крым. У них был отпуск, но они проводили его в Москве и никуда ехать не собирались. Они гуляли по Никитскому бульвару после недолгого июньского дождя. Неожиданно сквозь тучи прорезалось солнце и так красиво зажгло капли дождя, висевшие на ветках деревьев словно прозрачные крупные виноградины, заколосило золотистой рябью огромную лужу посередине бульвара, что они вдруг почувствовали запах большой воды и тоску по ней. Они расхохотались и через день уже ехали в поезде в Крым, достав какими-то немыслимо сложными путями билеты. А потом была малюсенькая комнатенка, снятая у бабки-татарки, вино, пахнувшее земляникой, море в белой кружевной пене… И все было решительно-быстрым, стремительным…