Екатерина Барсова - Проклятие Титаника

– Что вы знаете? – выдохнула она, кладя сумочку на стол.

– Может, для начала познакомимся, – процедила Ульяна.

– Для начала? – усмехнулась Егошина.

«Она меня не узнала, – решила Ульяна. – Конечно, тогда в Ницце все ее внимание было поглощено Андреа».

– Ульяна.

– Очень мило. Егошина Владислава Александровна. Я думаю, вы все сами прекрасно знаете, только почему-то валяете дурака. Набиваете себе цену? Сколько? – И она расстегнула сумочку, готовясь достать оттуда деньги. «Похоже, она привыкла за все платить, – подумала Ульяна, – то, что в мире существуют категории, неподвластные деньгам или к ним деньги имеют лишь косвенное отношение, ей в голову не приходит».

– Уберите сумочку, – сквозь зубы процедила Ульяна. Сейчас ею владела бешеная черная ярость. Хотелось ударить кулаком по этому безупречному лицу, разбить самодовольство и самоуверенность Егошиной.

– Когда вы решили избавиться от своего мужа? В какой момент эта мысль пришла вам в голову?

– Что? – Рот Владиславы округлился, а глаза стали жить отдельной от тела и лица жизнью. Сначала в них заметалась растерянность, потом в глубине вспыхнуло недоумение, вслед за ним пришел страх и, наконец – ужас. Нутряной, животный…

– Что вы… хотите сказать? – Голос ее сорвался на хрип. Не так уж они владеют собой, эти новые русские. Они привыкли быть удачливыми на волне знакомств, связей, денег, но при первом же столкновении с реальной опасностью все эти бастионы сметаются как картонная хлипкая коробочка, и человек оказывается слишком жалким для «хозяина жизни» – мелким, растерявшимся и суетливым. Лоск сполз с мадам Егошиной, как будто его и не было. Даже макияж полинял, словно по лицу провели влажной губкой. Стали видны расширенные поры в области носа, а на лбу проступили пигментные пятна, тщательно затушеванные тональным кремом.

– Могу повторить вопрос. Когда мысль избавиться от мужа пришла вам в голову? После того как вы наняли Дмитрия Дронова следить за ним и его пассией на лайнере «Астория»? Или раньше, когда вы поняли, что ваш муж может в любую минуту исчезнуть, оставив вас на мели? Когда эта мысль пришла вам в голову?

Владислава Егошина молчала, она смотрела не на Ульяну, а на свои руки, невольно сжатые в кулаки. Руки с французским маникюром – гладкие и ухоженные.

– Я вам заплачу, – резко выдохнула она. – Сколько?

– Вы что, смеетесь? – расхохоталась Ульяна. – Вы понимаете, что по вашей вине погиб мой близкий друг, журналист Дмитрий Дронов? Он не был ангелом, но смерти явно не заслуживал. А вот с вашим мужем вы просчитались. Он оказался не так глуп, как вы рассчитывали, и не так ослеплен любовью, как это кажется его женщинам. Да, он сейчас в тюрьме, но он оттуда выйдет. И тогда расквитается с вами за все.

Вы в один прекрасный момент решили вести собственную игру, испугались, что муж уйдет, и поэтому решили сдать его. Вы были немного в курсе его дел, знали, что назревает какая-то махинация с компанией, которую он основал с Марио Мачелли. Но не знали, какая именно. Однако подслушанный разговор, слежка, копанье в бумагах навели вас на мысль, что его противник Джон Брайт. Вы узнали эту фамилию, не ухватив сути дела. Но самое удивительное, что вы оказались правы.

– Я слышала его разговор с Мачелли, в котором они упоминали Брайта, – хриплым голосом произнесла Егошина. Она достала из сумочки сигареты и закурила.

– Вы слили эту информацию Брайту, и тот понял, что с «Асторией» грядут какие-то неприятности. Вы думали, что он благополучно укокошит вашего мужа и вы станете богатой вдовой со всеми вытекающими отсюда для вас бонусами. Но вы жестоко просчитались. Вы рассчитывали, что погибнет ваш муж и его любовница.

Но у вашего мужа была своя игра, он вовремя исчез, оставив всех в дураках. Он перестал выходить на связь, и вы были обескуражены. Один знакомый увидел вашего мужа в Риме, в кафе «Греко», и вы наняли для его розыска журналиста Дмитрия Дронова. Наняли вторично, но теперь задача была не проследить за ним, а разыскать его. Вы решили, что Дронов уже ваш с потрохами. И будет вам служить не за страх, а за совесть. Однако вас опередили. Ваш муж решил перекупить Дмитрия и заставить его служить себе. Весьма разумный ход. И очень распространенный в бизнесе. К сожалению, журналист Дронов, как человек алчный, решил усидеть на двух стульях разом и не понял, бедняга, к каким акулам он попал. Ему бы сидеть ниже травы, тише воды и ни с кем не связываться. Но он решил по-другому и жестоко просчитался. Его убили, когда он вышел на Джона Брайта. Трудно сказать, кто его убил: то ли люди Брайта, то ли Мачелли, потому что Дронов запутался в этих делах, сливая информацию всем заинтересованным сторонам.

Егошина слушала Ульяну, не поднимая глаз, сосредоточенно глядя в одну точку, как будто решая задачу высшего порядка, недоступную для понимания ее собеседницы. И это отрешенное лицо резко контрастировало со взрывами хохота и легкомысленным весельем, царившим в зале «Японского деда».

Егошина повторила чуть громче:

– Сколько?

Ульяна выдержала паузу.

– Двадцать тысяч долларов.

По тому, как расширились зрачки Владиславы – сначала от испуга, а потом от облегчения, стало понятно, что она готова заплатить и отделаться от Ульяны раз и навсегда.

– Хорошо. Давайте съездим в банк прямо сейчас…

Получив доллары, Ульяна пересчитала их и положила в сумку. Она найдет применение этим деньгам. Отдаст в какой-нибудь благотворительный фонд, поможет родным Дмитрия…

По дороге к дому разразилась гроза. Ульяна торопилась попасть в квартиру до ливня. И все-таки не успела. Она побежала к подъезду по дорожке, когда дождь еще мелко барабанил по зонтику, выстукивая веселую дробь. Оставалось метров тридцать, когда загромыхало, и вода полилась нескончаемым потоком, смывая все вокруг. Ульяна растерялась и остановилась, прижимая к себе сумочку. Волосы моментально стали мокрыми, как будто она только что вышла из душа. Струи воды хлестали по телу, хлюпали в намокших туфлях. Сначала за пеленой дождя она не разглядела мужской силуэт – темный, расплывчатый, потом он приблизился, и она онемела. Андреа стоял на расстоянии метра – молчаливый, в прозрачном плаще, который он моментально перекинул на нее. Теперь они были отрезаны от всего мира этим прозрачным куполом. Его мокрые кудри и ярко-синие глаза, близко-близко, рядом. Можно дотронуться до его щеки и провести по ней пальцем, а можно… Не сговариваясь, они обхватили друг друга руками и стояли, слушая, как гулко колотятся их сердца.

– Прости, – прошептала Ульяна.

– Не за что, – ответил он. – Это я виноват.

– Я…

Но он закрыл ей рот поцелуем.

В квартире Ульяна заварила крепкий чай, и они прошли в комнату. Хорошо было сидеть и пить чай с медом и смородиновым желе, когда за окном барабанит дождь.