Татьяна Полякова - Не вороши осиное гнездо

– Налей еще.

Тот покачал головой, точно сомневаясь, перевел взгляд на Владана и кивнул в знак приветствия. Горбатый, обнаружив нас за своей спиной, усмехнулся:

– Привет. Вернулся, значит? Выпьешь со мной?

– Не рановато для выпивки? – спросил Владан, устраиваясь рядом, указав бармену на бочонок пива, стоявший на стойке.

Тот поспешно налил бокал, пододвинул Владану и спросил меня с сомнением:

– Вам тоже?

– Есть что-нибудь безалкогольное?

При этих словах Горбатый громко рассмеялся. Кстати, выглядел он не таким уж и пьяным, учитывая, что, по словам охранника, обосновался здесь с вечера.

– Все из-за твоей девчонки, – заявил он, когда смеяться ему надоело.

– Что «все»? – спросил Владан.

– Слышал, что меня подпалили? Полыхало будь здоров. Убытки и куча дерьма, которое придется разгребать.

– И виновата в этом моя девчонка?

– Может, я не так выразился. Извини. Она притащила Бада, вся улица видела, как мы разговаривали.

– И что?

– Кому-то его появление очень не понравилось…

– Я не обладаю таким острым умом, как твой, и теряюсь в догадках: при чем тут моя девчонка и Бад?

Горбатый немного посопел обиженно.

– Она ведь тебе все рассказала?

– Допустим.

– Одно дело, когда нос в чужие дела сует девчонка, и совсем другое – твой друг Бад.

– Ага. Мало-помалу проясняется. А куда они сунули нос?

– У меня пропала работница. Ушла и не вернулась. А тут еще убитая баба в подворотне.

– А как убитая баба связана с твоей фабрикой? – поинтересовался Владан.

– Никак, – нахмурился Горбатый.

– Тогда по-прежнему не очень понятно.

Горбатый в досаде махнул рукой.

– Хотите, мы найдем тех, кто устроил пожар? – влезла я. – И разыщем вашу работницу?

Владан свел глаза у переносицы, а я пихнула его в бок, беззвучно произнеся:

– Клиент.

– Я хочу, чтоб меня оставили в покое. А то я не знаю, сколько вы сдерете за труды.

– Мы сделаем существенную скидку. По-дру-жески.

Он вроде бы задумался, а потом покачал головой:

– Нет уж.

– Где сейчас твои работницы? – допивая пиво, спросил Владан.

– Тебе зачем?

– Хочу поболтать о том о сем.

– Черт, – выругался Горбатый. – Мало мне неприятностей…

– Вот это верно, – перебил Марич.

Тот покачал головой в досаде и сказал:

– Барак в Земляном переулке. Я позвоню, чтоб тебя пустили.

Владан бросил на стойку купюру и, кивнув мне, направился к выходу. Я залпом допила воду (ничего безалкогольного, кроме воды, здесь не нашлось) и припустилась за ним.

– Ты показала класс, – насмешливо заявил он.

– Я пыталась раздобыть нам клиента. Ты ж не любишь работать даром.

– Кто-то намеревался тебя проучить. Или напугать. Что тоже не очень хорошо. И заслуживает хорошей взбучки. Для этого я готов трудиться даром вопреки своим принципам. От чего, конечно, страдаю.

– Горбатый явно чего-то недоговаривает, – решила я развить интересующую меня тему. – Откуда такая уверенность, что пожар связан с нашим появлением? По-моему, он отлично знает, кто эта женщина. И знает или догадывается, за что ее убили.

– И на чем основывается твоя убежденность? На интуиции? – засмеялся Владан.

Я обиженно нахмурилась и предпочла на время оставить тему.

Барак выглядел так, точно готовился рухнуть в любую минуту. Забор, окружающий его, казался куда прочнее. Никаких опознавательных знаков в виде табличек, даже номер дома отсутствовал.

Не успели мы подойти к калитке, как она открылась и на улицу шагнул невысокий коренастый мужчина восточной внешности.

– Это вы Владан? – вежливо спросил он, косясь на меня. – Хозяин звонил. Проходите.

Барак совсем недавно использовали как мастерскую, а сейчас на скорую руку попытались придать ему более-менее жилой вид. С улицы мы сразу попали в кухню. В длинном узком помещении стояли две плиты с газовыми баллонами, молодые женщины что-то готовили. На нас смотрели с опаской. В следующей комнате на полу лежали матрасы, застеленные цветастым бельем. На единственном окне вместо шторы одеяло, сейчас держалось на одном гвозде. Две женщины спали, прикрыв лица платками, чтобы свет не мешал.

– Скоро все соберутся, – сказал сопровождавший нас мужчина. – Я останусь, не все говорят по-русски.

Он что-то сказал одной из женщин, она кивнула и направилась в соседнюю комнату. Вскоре вернулась, и не одна. Следом шли несколько работниц, выглядели не то чтобы испуганными, скорее озадаченными.

Мужчина принес скамью, на которой мы втроем и устроились. Женщины садились на матрасы, по-восточному поджав ноги. Они все шли и шли, на полу почти не осталось места.

– Здесь все? – спросил Владан, когда мужчина закрыл обе двери и выжидающе уставился на Марича.

– Все.

– Что ж, тогда начнем.

Владан задал вопрос: кто из присутствующих общался с пропавшей женщиной.

– Как ее, кстати, звали? – повернулся он к переводчику.

– Гуля.

Тот заговорил на родном языке, женщины как по команде опустили глаза. В комнате стало очень тихо. Мужчина вновь заговорил, настойчиво, даже резко, шаря взглядом по сидевшим на полу женщинам.

– Объясните им, – вмешался Владан, – я не из полиции. У них не будет неприятностей. Я просто хочу найти эту женщину по просьбе их работодателя.

Мужчина заговорил куда спокойнее. Одна из женщин ответила, он начал быстро переводить.

– Гуля не очень-то разговорчивая. Сама по себе. Если с кем и общалась, то вот с ней, – он кивком указал на одну из работниц. – Мы для нее компания неподходящая, она с образованием, а мы кто? – говорившая презрительно фыркнула и отвернулась. Несколько женщин согласно закивали.

– В таком случае мы вас не задерживаем, – сказал Владан. – А вы останьтесь, пожалуйста, – сказал он той самой женщине, на которую указал переводчик, и улыбнулся.

Его улыбка в очередной раз произвела впечатление, женщина заметно расслабилась. Между тем народ торопливо расходился, и вскоре в комнате остались четверо: мы с Владаном, переводчик и эта женщина.

Она перебралась поближе к нам и сказала:

– Я говорю по-русски.

Говорила она, кстати, без акцента.

– Отлично, тогда вас мы тоже не задерживаем, – сказал Владан переводчику.

Тот, не говоря ни слова, вышел, но, судя по выражению лица, был недоволен. Дверь прикрыл неплотно, я была почти уверена: он подслушивает. Наверняка та же мысль пришла в голову женщине, она криво усмехнулась:

– Никаких тайн я вам не открою. Мы с Гулей спали рядом, на работе она передо мной сидела. Иногда парой слов перебросимся. Про нее правильно сказали: нелюдимая. И нам не пара. Жила в достатке, пока муж не погиб. А когда беда пришла – стало совсем плохо. Вот она и подалась сюда. Платят здесь, кстати, хорошо, по нашим меркам. Но для нее это копейки. Она очень тосковала по прежней жизни. Все плакала. Однажды смотрю, она сумку рукой гладит и ревет. Мы сумки шьем. Я ее спросила: ты чего? А она: у меня такая была, только настоящая. И сумку эту у мастера выпросила, не даром, конечно. Деньги из зарплаты вычли. Никто из нас не стал бы тратиться.