Владимир Колычев - Голая и жестокая

– Думаешь, напугал? – Антип усмехнулся.

– Твой человек нашего сотрудника покалечил. Это очень серьезно.

– Мой человек?

– Жан.

– Не знаю такого.

– Он для тебя восемьсот тысяч из Вешнева вытряс.

– Не знаю ничего. Это провокация.

– Провокация будет, когда Гаванец на тебя наедет. Он вор авторитетный, возможности у него серьезные.

Архаров не стал говорить, что Гаванец фактически послал Вешнева с его проблемами, не захотел связываться с Антипом. Пусть авторитет понервничает, ему это полезно.

– Не в свои дела лезешь, майор.

– Как это не в свои? Это моя земля, Антип. И асфальт мой. Тот самый, с которого дворник будет соскребать твои мозги после наезда Гаванца. Если, конечно, мы не примем меры.

– Борзый ты, майор.

– У нас в отделе все такие.

– Чего ты хочешь?

– Жан мне нужен.

– Нет его.

– Значит, он у Никса, – предположил Архаров.

– При чем здесь Никс? – спросил Антип и резко глянул на него.

– Я еще раз тебе говорю: Жан забрал у Вешнева восемьсот тысяч зелени. Эти деньги он передал Никсу. Ты их получил?

– Не знаю я про деньги.

– Жан думал, что эти баксы пройдут мимо тебя. Он боялся Никса и уехал. А его догнали, выкрали…

– Кто выкрал?

– Ты или Никс.

– Не знаю ничего.

– А я знаю, что Жан – твой человек. Его косяк – твоя беда. За нашего сотрудника мы будем спрашивать с тебя, Антип. Так, как будто это ты своими руками отправил его на больничную койку.

– Знал бы ты, майор, сколько я таких грозных и страшных за свою жизнь повидал. Где они все? А я живу и здравствую.

– Живешь. На моей земле. Теперь она вражеская для тебя, Антип. Под ногами гореть будет.

– Все сказал? – Авторитет скривился и едва заметным кивком показал на дверцу.

– На словах – да. На деле все только начинается, – сказал Архаров и вышел из салона.

Антип даже взглядом его не проводил. Про Жана он ничего не сказал, хотя какая-то мысль о нем крутнулась в его голове. Егор физически ощутил напряжение чужой воли.

Проблемы никому не нужны, но жизнь без них как море без штормов. То один камень в огород прилетит, то другой, и так всю жизнь. Только успевай увертываться и бросать в ответ.

Но сейчас Антипу казалось, что на него обрушился целый камнепад. Гаванец, возможно, уже нож наточил, менты как будто сговорились. Тайник у него хорошо оборудован, труп Никса найти не должны. А вдруг менты собаку приведут, она унюхает, покажет на потайную дверь.

Вместе с покойником опера живого Жана найдут. Он-то и расскажет, кто ему отмашку на Вешнева дал. А как расколется, так судья постановление на арест и выпишет. И прощай тогда, Новая Зеландия.

Антип набрал номер человека, который должен был решить для него проблему с паспортами. Пекарь давно уже в этом деле, ксивы у него конкретные, без изъянов, через паспортный контроль проходят, как лыжи по снегу.

– Ну и что там у тебя с ярлыками?

– Все путем, послезавтра будут, – отозвался Пекарь.

– Не прокатит. Мне завтра нужно. А еще лучше – сегодня.

– Нет, сегодня точно не получится. А насчет завтра я постараюсь.

– Надо сделать, брат.

– Сделаю. – Голос Пекаря дрогнул. – Послезавтра точно будут.

– Завтра!

– Такую гарантию не даю, а на послезавтра – железно.

Антип стиснул зубы и прекратил разговор.

В комнату вошла Варвара – красивая, эффектная, в ореоле сексуального очарования.

– Что менты хотели?

– Если бы твоей крови, то я бы сразу тебе сказал.

– Они хотят твоей крови?

– Жан им нужен.

– Что ты собираешься делать? – спросила Варвара, усаживаясь на подлокотник кресла.

Пола халата соскользнула с ее бедра, обнажилась прелестная ножка. Но Антип сейчас был не в духе.

– Много вопросов, детка!

– Да? – Ее голос обиженно взвился.

Она поднялась, собираясь уйти, но Антип поймал ее за талию и посадил к себе на колени.

– Менты и тебя ищут, и Жана. Меня со всех сторон обложили. Когти нужно рвать.

– Я это уже слышала.

– А паспортов завтра может и не быть. Послезавтра с гарантией, а вот раньше – это вряд ли.

– И что нам делать?

– Время нужно выиграть.

– Как?

– Ты с Платоновой сама мутила? Жан тебе точно не помогал?

– Я не мутила.

– Ты не мутила без Жана? – осведомился Антип. – Или сама?

– Жана точно не было.

– Значит, его можно сдать ментам. Пусть с ним пока разбираются.

Антип сморщил нос, обдумывая вариант. Пока менты проглотят кость, брошенную им, он будет уже далеко. Если, конечно, Жан расколется не сразу. А он мог сдать Антипа – хотя бы назло.

Впрочем, Жан вряд ли пойдет на это. Он пацан с понятиями, такие своих не сдают. Тем более что ему можно пообещать свое место. Никса нет, Валидол еще зеленый, а Жан мог бы потянуть хозяйский воз. А если ему вольная нужна, то пусть проваливает на все четыре стороны. До первой полицейской засады.

– Представляю, сколько всего он про тебя знает.

– Жан меня не сдаст. А я адвоката ему хорошего дам, глядишь, и выпутается.

– Ну и пусть выпутывается. А мы с тобой в Новую Зеландию, правда?

– Правда.

– Завтра.

– Крайний срок – послезавтра.

– Быстрей бы оно уже наступило. А то тревожно на душе.

– Может быть. – Антип кивнул.

– А давай напьемся! – Варвара развернулась у него на коленях, выгнула спину, с шальной улыбкой посмотрела ему в глаза.

– Ну, не знаю.

Антип в последнее время и так с утра прикладывался к бутылке, но напиваться – это слишком. Менты со всех сторон, Гаванец, возможно, где-то рядом. Труп Никса еще не вывезен, Кашалота на понятия надо ставить, с Жаном решать. Нет, нельзя ему надираться.

Впрочем, если Варвара хочет забыться, флаг ей в руки. Глядишь, спьяну и приватным танцем живота порадует.

Вадим переборщил с оптимизмом. Не нужно ему было покидать больницу. Голова разболелась, к горлу подступила тошнота, ноги стали ватными. Перед глазами плывет, качается. Как бы не упасть. Впрочем, отец рядом. Если что, он поможет, домой отвезет или в больницу.

Вадиму больше всего хотелось домой. Залезть бы в постель в своей комнате и спать, спать. Если Леры дома нет, он бросит все и поедет обратно в Белоковск.

Дверь не открывалась. Видимо, девушки и в самом деле в квартире не было. Что ж, и ему пора в обратный путь.

Он уже собирался уходить, когда дверь открылась. Вадима тошнило, ноги подкашивались, ему хотелось присесть. Но у него все-таки хватило сил и желания изобразить официальную улыбку.

– Лейтенант полиции Клюев… – начал он.

– Здравствуй, Валерия! – вдруг проговорил его отец и улыбнулся, но не по служебной надобности, а от души.

– Денис Викторович? – Девушка с интересом посмотрела на него.

Вадим удивился. Отец мог бы сказать, что знаком с Лерой Лещагиной, и съездить к ней самостоятельно. Или он просто не знал, о ком шла речь?