Денис Дроздов - Белая ворона

Очевидно, Сергей Петрович сел на любимого конька.

Рассказ о достижениях и проблемах сельского хозяйства эпохи позднего СССР прервало появление Лиды Волгиной. Женщина возникла на ступеньках так тихо, что все вздрогнули, разглядев ее бледное лицо, черное платье и платок.

Сергей Петрович запнулся на полуслове и нерешительно произнес:

– Лида? Это ты, что ли?

Женщина шагнула в круг света от лампы, и стало видно, что обута сторожиха не в свои обычные шлепанцы, а в поношенные, но крепкие туфли, а в руке держит набитую сумку.

– Я ухожу, Сергей Петрович, – не поднимая глаз, произнесла Лида Волгина. – Вот, зашла доложиться. Я там в бендешке все прибрала, кровь замыла. Ключики на щиток повесила.

– Ну зачем ты, Лида! – загудел Караулов. – Ты вполне можешь остаться…

– Не могу, Сергей Петрович, – по-прежнему глядя в пол, отозвалась женщина.

– Ну как хочешь, – слегка растерялся хозяин дома.

Волгина стояла, ни на кого не глядя и не делая ни малейших попыток уйти.

– Подожди-ка! – спохватился Сергей Петрович. – Куда же ты пойдешь на ночь глядя? Автобусы давно не ходят. Давай мы тебя утречком на машине до города подбросим!

– Не надо. Я так дойду, – прошелестела Лида, шагнула назад и растворилась в темноте. Некоторое время были слышны ее шаги по плитам двора, а потом скрипнула калитка, и все стихло.

Сергей Петрович завозился со своей сигарой, но та погасла окончательно. Хозяин дома встал и устало произнес:

– Уже поздно.

Звоницкий и Яна немедленно поднялись, а Караулов продолжал. Голос его звучал глухо и слабо:

– Не знаю, получится ли сегодня уснуть… Как подумаю, что Кирилл там, в камере… Да, мне пообещали, что у него будут хорошие условия… но ведь тюрьма есть тюрьма.

Пожилой мужчина тяжело прошагал к двери. Там он остановился и, не оборачиваясь, сказал:

– Так хочется верить, что весь этот кошмар скоро закончится… Вот если бы Лара была права… И эта женщина в озере вовсе не Каролина.

– А может, это и есть другая? – Голос Яны Казимировой даже задрожал от сочувствия к старику.

– Нет, деточка, – покачал головой Караулов. – Ошибки быть не может.

– Но почему?! – не сдавалась Яна.

Караулов целую минуту молчал и только потом ответил:

– Вы забываете про изумруды.

– Какие еще изумруды? – изумилась девушка.

– Те самые, что подняли со дна водолазы. Девушек в зеленых платьях на свете множество… Но это изумрудное колье уникально. Я получил его от своей бабки, в девичестве княжны Мошанской… А Кирилл подарил на помолвку своей невесте.

На следующее утро Звоницкий проснулся рано. Вопреки опасениям, утопленница ему не снилась – не тянулись к горлу холодные руки, не шевелились в воде темные змеи-волосы… Глеб Аркадьевич немного полежал, соображая спросонок, где находится. Потом вспомнил – вчерашний день обрушился на ветеринара всей своей тяжестью. Однако переживать попусту Глеб Аркадьевич не привык, поэтому встал, привел себя в порядок и спустился в столовую.

Несмотря на ранний час, все семейство Карауловых было в сборе. Катя и Маша проворно убирали со стола, а это означало, что завтрак закончен. Майское солнце играло на паркете, белоснежные занавески колыхались на ветру. А на дальнем конце стола чинно сидел Эй Алыч собственной персоной. Следователь помешивал чай в старомодном стакане с подстаканником.

Увидев Звоницкого, Эй Алыч слегка поморщился, как будто вид Глеба испортил ему прекрасное утро.

Лариса отодвинула подставку с нетронутым яйцом и попросила:

– Маша, уберите это. У меня что-то совершенно пропал аппетит…

Следователь хмыкнул:

– Да, опознание – процедура не из приятных, что уж там… Но уверяю вас, это будет быстро.

Ага, значит, предстоит опознание тела вчерашней утопленницы! Звоницкого чрезвычайно интересовала эта процедура – не потому, что ему нравилось смотреть на покойниц. Тем более что на эту он вдоволь нагляделся еще вчера… Просто у Глеба Аркадьевича имелись кое-какие соображения насчет вчерашней находки, и он хотел их проверить.

– Вот, Глеб Аркадьевич, прямо с утра сплошные стрессы, – пожаловался Сергей Петрович, увидев гостя. – Думаю, это ненадолго. Часика через полтора мы вернемся, вы уж без нас не скучайте.

– Думаю, мне лучше поехать с вами, – твердо сказал Звоницкий.

Эй Алыч вскинул брови:

– Позвольте… Насколько я понял, вы не были знакомы с Каролиной Азиной при жизни? Каким образом вы можете участвовать в ее опознании?

– А я и не собираюсь ее опознавать! – пожал плечами ветеринар. – Просто поприсутствую… ну, где-нибудь поблизости. Надеюсь, я вам не помешаю?

Следователь открыл было рот, чтобы высказать возражение, но хозяин дома его опередил:

– Разумеется, не помешаете!

Эй Алыч в два глотка допил чай и поднялся.

– Сергей Петрович, я поехал. Жду вас через полчаса возле морга. До встречи.

Девушки закончили убирать со стола. Лариса поднялась и передернула плечами:

– Неужели никак нельзя избежать этой… процедуры? Сергей Петрович, ну сделайте же что-нибудь…

Василий бережно обнял жену и принялся уговаривать, как будто она была напуганной маленькой девочкой:

– Ну Ларочка, ну потерпи… придется потерпеть. Это быстро – раз, и все! Никто не заставит тебя смотреть на Каролину дольше, чем нужно…

Но Лариса продолжала хмуриться. Тогда Василий повернулся к отцу:

– Папа, действительно, неужели ты не можешь использовать свое влияние, чтобы избавить Лару от этого кошмара?

Караулов невесело усмехнулся и произнес:

– Влияние, дети, такая вещь – от частого использования оно может истрепаться. Как полотенце, понимаете? Вот, помню, в детстве, на Полтавщине, было у меня полотенце с петухами. Бабуся моя вышивала крестиком. Я когда в Москву учиться уезжал, она мне в чемодан его положила. Мне в Москве трудно было, так я, бывало, приду вечером в общагу, умоюсь, достану полотенце, погляжу на него – и снова жить можно. И до семьдесят пятого года я с собой его возил, куда судьба бросала. И уж когда докторскую защитил, только тогда выкинул. До того оно протерлось, что прямо прозрачное сделалось…

Карауловы вежливо, с непроницаемыми лицами выслушали воспоминания отца, после чего покинули столовую. Видимо, от дальнейших возражений Лара благоразумно решила воздержаться…

Звоницкий тоже двинулся к двери, как вдруг по лестнице сбежала, громко топая, Яна Казимирова. Девушка на ходу стягивала непослушные волосы заколкой и возмущалась на бегу:

– Шеф, куда это вы с утра пораньше собрались? А как же я? Бросить меня решили, да? Я же обещала, что буду вам помогать!

– Помогать? – Звоницкий на секунду замер на пороге, а потом с тщательно скрываемым злорадством продолжил: – Что ж, Яна, я действительно нуждаюсь в вашей помощи. Дело в том, что кому-то надо погулять с Гарри. Надеюсь, вы не откажете мне в такой малости и возьмете на себя эту обязанность.