Марина Серова - Аромат мести

Так же, как в прошлый раз, она попросила мальчика предоставить им на пару часов квартиру.

Мальчик сделал вид, что ушел. Он вышел в прихожую, хлопнул входной дверью и затаился, спрятавшись среди висевшей на вешалке одежды.

Сначала они разговаривали. Затем он услышал ее смех.

И осмелился выйти из своего укрытия. Подошел к двери, ведущей в комнату. Сквозь щель было видно все. И худого, волосатого, похожего на обезьяну, мужчину. И Вэм, которую это животное терзало.

Мальчик не мог понять, что происходит. Почему она стонет. Пока волосатый не оторвался от нее. Тяжело дыша, волосатый, очевидно, решил сделать перерыв и сел на кресло, широко расставив ноги. Закурил. Мужчина был устроен почти так же, как мальчик. Только Вэм вела себя с ним иначе.

Он увидел ее совершенно обнаженную. Она лежала на спине, и теперь мальчик мог разглядеть все то, что она скрывала от него под халатом. Ему было и страшно, и хорошо.

Потом, когда мужчина как-то особенно грубо схватил Вэм за бедра и придвинул к самому краю дивана, мальчик почувствовал, как и тогда в ванной, сильное волнение. Он закрыл глаза. Тело его дрожало.

Он смотрел на диван, на двигающихся людей до тех пор, пока не испытал той степени возбуждения, после которой наступает извержение.

Мокрый с головы до ног, от пота и всего остального, что так долго находилось в нем и мучительно искало выхода, он осторожно вышел из квартиры, едва прикрыв за собой дверь. Поднялся на чердак и долго стоял возле открытого окна, разглядывая развевающуюся на старой раме паутину и испытывая желание раз и навсегда покончить с зависимостью от Вэм.

Он и любил эту женщину, и боялся, и ненавидел ее…

Он стал пропускать занятия. Он следил за Вэм, незаметно провожал ее на работу, встречал ее. Он смотрел, как она идет, покачивая бедрами, представляя ее себе без юбки. Однажды ему повезло. Поднялся ветер, и он увидел, как юбка Вэм взлетела вверх, его взгляду открылись чудесные прозрачные чулки с темным кружевом наверху, с тонкими подвязками. Он мог бы часами любоваться ее длинной красивой шеей, руками, затылком, всем-всем, чем обладала эта необыкновенная женщина.

А потом он заболел. В нем оборвалась какая-то внутренняя, невидимая нить. Иногда он не слышал собственного голоса. Он перестал ходить в школу. И вот тогда у него появилась возможность часто видеть Вэм. Только она постоянно делала вид, что не узнает его.

Ему делали уколы, лечили. Говорили, что он идет на поправку.

И тогда это случилось впервые. В душе. Большая, очень большая комната, выложенная холодным черно-белым кафелем.

Вэм бросила на пол халат и легла на спину. И он понял, что она хочет, чтобы он сделал с ней то, что вытворял тот, волосатый мужчина.

Так было почти каждый день. Он чувствовал, что силы возвращаются к нему.

А потом Вэм уехала. Все спрашивали: где Вэм? А она уехала в Москву, на какие-то курсы.

Когда она приехала, все изменилось. Им пришлось расстаться. Больше того, она поменяла квартиру.

Мальчик, который за это время повзрослел, вернулся домой.

— Ты должен чем-то заняться, — сказала ему мама.

Все то время, что я сидела за столом, мне не давал покоя взгляд Сергея.

— Послушайте, а что вы делаете у Храмова? — спросила я его. Он зацепил вилкой розоватое кольцо лука и отправил в рот.

— Прислуживаю ему, — невозмутимо ответил он.

— Разве вы не работаете?

— Именно работаю. Мне так удобно. Он хорошо платит, кормит, да и работа эта — непыльная. Готовить я умею и люблю. Подать-принести-отнести — все то, что многие считают для себя унизительным, для меня — нормально. Есть люди, которые родились для того, чтобы приказывать, а есть такие — которым нужно приказывать. Они несамостоятельны, несамодостаточны. Вот это все — про меня.

Я смотрела на него и не могла понять: иронизирует он или нет?

— Вы шутите? — попыталась уточнить я.

— Ничуть. — Казалось, он даже бравировал этим.

— А для чего вам деньги?

— Коплю на черный день.

— А потом, как в анекдоте, будете с нетерпением ждать, когда же этот день настанет?

— Наверно. — Он наконец улыбнулся.

Саша Сквозников — жених медсестры Кати Хлебниковой говорил о Белоцерковском: «скромный инженер».

Не этот ли человек сбил меня с ног в филармонии? Быть может, я сама внушила себе, что предполагаемый убийца был крупным и сильным? Ведь могло же все это показаться?

— Мне пора идти, — неожиданно сказала я. Люда обиженно поджала губы.

— Дела? — спросила она меня со вздохом.

— Мне надо с тобой поговорить, — сказала я, поднимаясь со своего места.

Мы пошли на кухню.

— Что-нибудь случилось? — встревоженно спросила она. — Ты нашла убийцу?

— Нет. Но хочу тебя предупредить. Ты совершенно не знаешь этого человека. Да и водка не лучшее средство для сближения людей.

— Но без водки я бы и слова не смогла сказать, — прошептала она.

— Он сам напросился к тебе в гости?

— Нет. — Она опустила глаза. — Мы с ним случайно встретились. Я шла мимо дома артистов, а он — навстречу. Мне бы не надо было, конечно, здороваться, ведь при таких обстоятельствах познакомились, но я всегда здороваюсь со знакомыми людьми. И он ответил. Предложил прогуляться. Мы ходили часа три, а потом подошли к моему дому, ну я и пригласила.

— Смотри сама, конечно. Но он какой-то странноватый.

— А что, если это моя судьба?

Я лишь развела руками.

— Это все, о чем ты хотела поговорить?

— Нет, конечно, мне надо попасть в квартиру Храмова. Я ищу одного человека. И подозреваю, что он находится именно там.

— И что я должна сделать?

— Зайти туда — придумать какую-нибудь причину для визита — и проверить, кто находится в квартире. Сможешь?

— Конечно. Без проблем.

Я дала ей два своих телефона — я же теперь, можно сказать, жила на две квартиры, — и мы вернулись в комнату.

— Женские секреты? — хмыкнул Сергей. На фоне красных гладиолусов он выглядел очень бледным.

— Вы не могли бы меня немного проводить? — спросила я его. Я почувствовала щекой недоуменный взгляд Люды, словно у нее собирались отбить мужчину.

Я повернулась к ней и подмигнула. Но это не помогло. Я явно ломала ей все планы. Но я не могла поступить иначе. Когда-нибудь мне придется ей все объяснить. Но не сейчас.

Сережа с готовностью поднялся из-за стола.

В прихожей надел свой желтый пиджак.

— Я еще вернусь, — проронил он фразу, которая сразу все поставила на свои места. Люда прямо на глазах успокоилась и повеселела.

Мы обменялись с ней многозначительными взглядами. И я ушла.

— Представляю, что вы наговорили ей обо мне, — сказал Сергей, едва мы вышли на улицу. — Я не такой, как Храмов.

— А вы что, подслушивали? — Я сделала испуганное лицо, словно действительно допускала такую возможность. Главное — правильно расставить акценты. Пусть он думает, что уличил меня.