Валерия Леман - Дело о лысой гимнастке

В нашей семье все всегда любили готовить. Баба Варя была особенно сильна в пирогах да блинчиках, коронные блюда моей мамы — всевозможные супы и похлебки, а отец, благополучный бизнесмен, глава «Садов Семирамиды» Жюль Муар, просто обожает неторопливо и важно заниматься приготовлением блюд из морепродуктов — недаром все его детство прошло в Марселе.

Что касается меня самого, пожалуй, я бы не смог выделить какие-либо свои коронные номера в искусстве кулинарии. Я просто люблю готовить, и вдохновение приходит, как только я открываю свой холодильник, задавая себе вопрос: чем порадую себя, ненаглядного?

На этот раз мне не пришлось прибегать к помощи холодильника. Я решил приготовить бефстроганов, потому что: а) порция ростбифа в «Эсмеральде», проглоченная в компании Ольги, не утолила мой зверский аппетит, лишь разбудив его; б) зажаренная с картофелем и грибами говядина хоть и довольно тяжелое, но очень уж ароматное и умопомрачительно вкусное блюдо, первый раз приготовленное мною в общежитии ВГИКа в вечер моего знакомства с Соней Дижон. А значит, сей рецепт был лишним поводом опять думать о ней, моей шальной художнице.

Попав в приятную прохладу мясного отдела, я в очередной раз попытался до нее дозвониться. Все было бесполезно — снова прозвучала уже набившая оскомину реплика «абонент временно недоступен». И вновь во мне запиликали тревожные сигналы: елки-палки, что происходит, это «временно» становилось практически постоянным. Где и по какой причине столь упорно скрывалась от меня старая подруга Соня Дижон? Что происходит?

Очередной неудачный звонок неожиданно резко испортил мне настроение. Впервые за всю нашу историю Соня была для меня совершенно недоступна! Черт возьми, да мы десятки раз ссорились и разбегались, но стоило мне лишь позвонить, чтобы услышать Сонин голос, где бы она ни находилась — «извини, дорогой, но я сейчас занята» — то был один из худших вариантов ее ответа на мой звонок. А тут — «абонент временно…».

Согласитесь, когда человек становится вдруг недоступным да еще при подобных странных и неясных обстоятельствах, к тому же имея под боком нового приятеля — труженика городского морга, тогда есть серьезный повод ощутить тревогу и желание обнаружить пропавшего как можно быстрее, чтобы задать простые вопросы и услышать на них честные и прямые ответы, после чего сделать свой собственный вывод: виновна? Невиновна?

Я занервничал, со злостью сунув свой телефон в карман джинсов. Телефон тут же, словно решив отомстить мне за нелюбезность, выскользнул из кармана и полетел на пол. Пришлось замереть на секунду в попытке успокоить самого себя банальной фразой: «Спокойствие, только спокойствие!»

В конце концов, проглотив собственную ярость и выдавив из себя не слишком счастливую улыбку, я наклонился и через несколько секунд поднял свой телефон и поспешно сунул его в более просторный карман легкой куртки.

Вот тут, еще только выпрямляясь, я и заметил в соседнем ряду поразительно знакомого индивида, который, поймав мой взгляд, резко развернулся ко мне спиной и попытался скрыться из моего поля зрения.

Убейте меня, если с первого взгляда я не узнал этого типа, с которым только сегодня имел счастье познакомиться — Михаил Бабушкин, корреспондент газеты «Слухи — сплетни», тот самый, что столь внезапно вдруг заинтересовался тем, что мне известно о торговле человеческими органами.

Я не успел как следует обдумать смысл внезапного появления этого типа и его явной слежки за мной — ноги сами собой понесли меня вслед за ним, с грохотом направляя загруженную продуктами тележку вперед. Сказать по чести, я и понятия не имел, о чем спрошу Бабушкина, поймав его за руку, я просто без мысли, без слова кинулся в погоню.

То была дивная гонка по отделам гипермаркета. Михаил Бабушкин, собственной шкурой почуяв мое преследование, молча и столь же энергично, почти бегом удалялся прочь от меня, делая неожиданные повороты из ряда в ряд. Наверняка со стороны все это напоминало почти комедийную погоню.

В определенный момент этих гонок я вдруг ощутил себя словно во сне: ты бежишь что есть сил, но притом не можешь преодолеть и пары метров, все время оставаясь на месте. Как размышляла на эту тему Алиса в повести-сказке Кэрролла, «здесь, чтобы стоять на месте, нужно бежать изо всех сил, а чтобы куда-то попасть, нужно бежать по крайней мере в два раза быстрее».

Наши гонки продолжались несколько минут, завершившись моим полным триумфом. Очутившись в рыбном отделе, где тушки сомов лежали прямо поверх льда, я умудрился совершить неожиданный для Бабушкина маневр, в результате которого он вместе с тележкой оказался зажатым в углу в компании с роскошным филе кеты.

Самое время было разыграть славную сценку под условным названием «Кого я вижу!». Крепко удерживая журналиста в ловушке своей тележкой, я мастерски изобразил удивление и восторг одновременно:

— Какие люди! Вот это встреча. Никак живете где-нибудь поблизости? Предлагаю не играть в молчанку.

Бабушкин, отдышавшись от жара погони и утерев пот со лба, довольно быстро пришел в себя, принял свой привычный вид — медлительный, ироничный, на все наплевательский Мишенька.

— Странный вы тип, — проговорил он нарочито неторопливо, словно мы случайно столкнулись где-нибудь в очереди за пивом, — практически меня не знаете и вдруг устраиваете гонки в магазине. И часто у вас такие приступы?

— Крайне редко, — усмехнулся я в свою очередь. — Потому как за мной устроили слежку в магазине первый раз. Интересно, зачем?

Пару секунд мы молча сверлили друг друга свирепыми взглядами, сохраняя любезнейшие улыбки на лицах. Я первым нарушил молчание, ощутимо пихнув тележку Бабушкина своей.

— Жду объяснений, уважаемый. Какого хрена вы следили за мной? Полагали, что именно в данном гипермаркете и происходит нелегальная торговля человеческими органами?

Вместо ответа Мишенька в свою очередь попытался пихнуть мою тележку своей — смешные потуги.

— Сознайтесь, что вы не просто так вдруг заинтересовались нелегальной торговлей почками, — наконец произнес он сварливым голосом. — Мне удалось собрать любопытные сведения о вас.

Потрясающе! По всему выходит, я — популярнейшая личность: звезда эстрады без труда опознала меня как посетителя выставки, только что Вера Бунина призналась, что следила за мной, а теперь выясняется, что и Бабушкин тихой сапой собирал сведения об Алене Муар-Петрухине!

— Вы меня заинтриговали, — усмехнулся я. — Поделитесь же — что вам удалось на меня нарыть.

Он хитро прищурился.

— Все просто, уважаемый: я, как и вы, вчера присутствовал на открытии выставки Сони Дижон, просто я не сразу вас признал, когда вы заявились в мой кабинет. Как там называлась выставка? «Memento mori»! Согласитесь, все ее картины неплохо сочетались с темой, которая вас вдруг заинтересовала: на картинах Дижон изображены как раз отдельные органы человеческого тела.