Марина Серова - Визит из преисподней

«Крестный ата» поманил пальцем стройного отрока с фигурой атлета полусреднего веса и лицом, украшенным темной шелковистой растительностью. Наверное, еще четверть часа назад он был настоящим красавчиком; но сейчас его левое миндалевидное око прямо на наших глазах заплывало чудовищным багровым фингалом, а правое, дико вращаясь, пыталось просверлить дырку во лбу Орлова.

— Фахри, сынок, во имя Аллаха, убери отсюда своих никчемных ишаков. И попроси нашего гостя отдать тебе твою пушку, если она ему больше не нужна. Не то я сам продырявлю из нее ваши безмозглые головы, клянусь Всевышним! — Голос Батыра, и поначалу не предвещавший «ишакам» особых милостей, сорвался на истерический визг: — И одним из этих благородных клинков отрежу ваши трусливо поджатые хвосты! Вон!!!

Оконфузившееся войско Батыр-хана мгновенно очистило помещение.

— Ну, сынок, — обратился хозяин к своему новому гостю, когда за «ишаками» закрылась дубовая дверь, — ты зашел ко мне очень кстати, хоть я тебя и не приглашал. Садитесь, дети мои, наш разговор еще не закончен…

…Спустя полтора часа мы с напарником вернулись в город на моей машине, которую он оставил на безопасном расстоянии от поместья Батыра. Ввиду того, что инкогнито этого гнездышка было раскрыто самым неожиданным и бесцеремонным образом, нас отпустили домой своим ходом. Да и глупо, в самом деле, было бы завязывать нам глаза, в то время как сам хозяин здешних мест стал теперь моим клиентом и величал меня «своей уважаемой дочерью»!

Не хочу сказать, чтобы меня распирало от гордости. Даже совсем наоборот! Но не могу же я идти наперекор гаданию и отказываться от разумных компромиссов… Особенно — стоимостью в 50 тысяч долларов. Тем более что требовался от меня пустяк: найти Артиста. Я ведь и без того собиралась это сделать для Бутковского, к тому же за гораздо более скромную сумму…

Григорий, которого я развлекала в дороге записью моей содержательной беседы с Батыром, метался сейчас по моей квартире как раненый лев. Будучи верной подругой, я обмыла и перевязала «горячие раны его», но он жаждал отметиться новыми в смертельной схватке с Артистом-Галантерейщиком. На этот раз герой отделался сущими пустяками: рассеченная бровь, разодранная губа, десятка два мелких порезов, ссадин и ушибов. Маловато будет — для такого-то приключения! Правда, мы опасались, что охранники на КПП Батыра выпустят нам в спину по полному магазину каждый, но они, видимо, не хотели потерять работу.

Наконец мне удалось загнать Григория в угол. Встретившись взглядами, мы одновременно подумали об одном и том же: что могли бы больше никогда не увидеть этих глаз. Да и ничего другого тоже. И исступленно припали друг к другу. Бедный, что он пережил, когда там, в машине, услышал мой возглас, непонятную возню, треск электрического разряда и падение моего бездыханного тела! Да то же самое, что переживала я, когда он прорывался ко мне сквозь кордоны вооруженных до зубов батыровских головорезов…

— Гришка, ты, наверное, подумал, что они увезли мой труп?

— Дурочка… Я же все время слышал, как бьется твое сердце! Да и на кой ляд им сдался бы твой труп? Я сам, пожалуй, не знал бы, что с ним делать! Не то что сейчас…

На этой многообещающей фразе, естественно, зазвонил телефон.

— Пр-роклятье! Я его р-р-разобью…

— Только после того, как я закончу это дело. Алло!..

Старший лейтенант милиции Папазян все еще чувствовал себя несколько не в своей тарелке после нашей последней встречи, хотя, разумеется, никогда бы в этом не признался. Но я-то прекрасно поняла, что его беглый отчет о несанкционированном допросе вернувшегося из Пензы Василия Гилязова, шофера «скорой помощи», был не столько данью нашей дружбе, сколько способом загладить «немужское поведение». Поэтому, несмотря на красноречивую мимику Григория, я терпеливо выслушала все детали, которые не добавляли ничего нового к общей картине. Кроме последней:

— Садилась, говорит, в машину рыжая в черном платье, а вышла — шикарная брюнетка в красном костюме, и без ребенка!.. Слушай, дорогая, познакомила бы с шикарной брюнеткой, а?

— Может быть, Гарик, скоро и познакомишься, — пообещала я. — Спасибо, ты и в самом деле самый классный сыщик нашего времени! Хотя иногда бываешь гадом. А теперь чао, я жутко спешу!

— Да-а?.. Это от чего ж такого я тебя оторвал?

— От любовника, — честно ответила я и положила трубку.

Итак, это была все-таки Натали. Ну и черт с ней! В конце концов, как сказал Аллах, изречений которого я сегодня наслушалась достаточно, «человек — заложник своих вершений».

Если бы я получала почасовую оплату, то следующие три часа Бутковский смело мог бы вычесть из моего гонорара. Впрочем, думаю, он не стал бы так мелочиться. Тем более что я и мой лев, то есть орел, честно заслужили этот короткий привал перед последним и решительным марш-броском. Я даже позволила Григорию выключить телефон.

В десятом часу вечера я, наконец, набрала мобильный номер моего клиента. Я имею в виду первого и главного. Конечно, это надо было бы сделать раньше, но…

— Танечка, ну наконец-то! Я вас с Гришей разыскиваю целый день, уже не знал, что и думать!.. Он не у вас?

В этот час Олег Николаевич был еще в своем кабинете в «Бутоне»!

— Да, мы оба здесь. Нас неожиданно пригласили в гости, и мы только что вернулись. Подробности — при встрече. Олег Николаевич, кажется, сегодня ночь будет безлунной…

— Таня… Да-да, похоже на это! Неужели?!

Эта была условная фраза, которая означала: у меня есть доказательства, что с Антоном в порядке, но деньги для выкупа потребуются. А он подтвердил, что понял меня правильно.

— Именно так, Олег Николаевич. Как можно быстрее приезжайте ко мне. Но чтобы ни одна живая душа не знала! Ни одна — вы поняли?

— О Господи!.. Ладно, все понял. Уже еду.

Нет, Олег Николаевич. Пока ты еще ничего не понял…

Лев неслышно подкрался ко мне сзади и отобрал онемевшую трубку.

— Хватить дурить, Гришка. Облачайся в доспехи, Бутковский сейчас будет здесь! Поговорим с ним — и вперед!

Я подошла к окну. А ведь и в самом деле ночка сегодня будет — хоть глаз выколи… Весьма кстати.

Была глубокая ночь, когда мы с Гриней, проигнорировав левый поворот к даче Бутковского, спустились от автобусной остановки прямиком к Волге. Я была просто уверена, что по окончании этого головоломного спуска две глинистые колеи, в которых мы едва доставали колесами дна, были сплошь засыпаны отвалившимися деталями моей старушки. Но проверить это в кромешной темноте не было никакой возможности, да и времени — тоже. Оставалось лишь надеяться, что Орлов как водитель сделал все возможное.